Николай Стариков - Офицер особого назначения

Она не знала истинных целей этой поездки, не думала об опасностях, которым подвергались оба при встрече с незнакомыми людьми. С Иваном было спокойно и надежно. Душа её наполнилась радостью. Так бы всю жизнь! Ему жизнь не казалась радужной. Уже ближайшая перспектива была в непроницаемой мгле неизвестности: как найти бункер, подойти к нему, когда он, безусловно, охраняется, с чего начать знакомство, о чем говорить.

Путешественники шли по заросшей молодой травкой двухколейной дороге вдоль опушки широкой лесной полосы, зеленой, наполненной жизнью. То и дело под ногами оказывались спешащие по своим делам муравьи, разнокалиберные и разноцветные жучки, с ветки на ветку прыгали воробьи, синицы, громко стрекотала сорока, оповещая округу о появлении людей.

Иван вглядывался в местность. Судя по путаным рассказам Сатаны, где-то здесь должны находиться бункер и люди с богопротивными кличками. Напряжение момента усилила Женя. Подобно неугомонной сороке, она непрерывно говорила о всякой всячине, жестикулировала, заглядывала в глаза Ивану, как бы ища его поддержки. Однако тревожное состояние друга вскоре передалось и женщине. Она замолчала, пугливо вслушиваясь в звуки, доносившиеся из загустившейся зелени лесопосадки, остановилась, взяла Ивана ладонями за локоть, близко придвинулась, подозрительно оглядываясь по сторонам.

— Всё будет нормально, чего ты забоялась? Продолжай громко разговаривать, чтобы не заподозрили наши «друзья», будто мы крадемся к ним. Женский голос должен их успокоить.

— Давай вернемся, а? Мне что-то расхотелось идти к ним. Скажем Сатане, будто не нашли блиндаж. Пусть сам едет и разыскивает его. Чует мое сердце недоброе.

Неожиданно они увидели прибитый к дереву небольшой кусок фанеры, который зловеще оповещал всяк приближающегося об опасности. Корявыми печатными буквами было написано: «Заминировано». Женя, до этого идущая вдоль опушки, теперь быстро переметнулась на другую сторону дороги, с опаской поглядывая на фанерный лист.

Через несколько минут движения путники вновь увидели такое же коряво написанное предупреждение об опасности.

Иван остановился. Его насторожило однообразие надписей о минах на строго определенном участке леса, ничем не выделявшемся.

— Похоже, покойный Свирепый, — рассуждал он вслух, — особой сообразительностью не отличался.

— О мертвых не говорят плохо, — неуверенно сказала Женя, — возможно, он был хорошим человеком.

— Я и говорю, хорошо, что обозначил границу поиска схрона и его гарнизона. Иначе нам вовек не отыскать бы его.

— Ну и всё равно непонятно, где их искать, — оглядываясь по сторонам, проговорила Женя.

— Если следовать по логике Свирепого, схрон должен находиться где-то посредине предупредительных щитов. Чего проще: отсчитал столько-то шагов в одном направлении — прибил фанерку, прошел в другую сторону столько же, вновь предостерег о несуществующих минах.

— А вдруг и вправду мины? — насторожилась Женя.

— Не должно. А на самом деле всякое может быть. Я буду искать, а ты стой подальше, мало ли что.

Иван отмерил шаги от одной таблички до другой, разделил пополам. Здесь между двумя акациями одиноко стояла молодая березка. Подозвал женщину.

— Похоже, здесь, — уверенно сказал Иван. — Сатана говорил о какой-то березе, только я не помню, о какой именно. Тут их вон сколько, — повел он рукой.

Оставив Женю на дороге, Иван подошел к березке, погладил лоснящуюся белую кору, осторожно приблизился к акации, и тут, как из-под земли, внезапно возник человек с немецким автоматом в руках.

— Стоять! Не шевелиться! — громко, на высокой ноте выкрикнул он, будто своим голосом хотел предупредить кого-то, а возможно, сам перепугался.

— Ты Сатана? — перепутал Иван пароль.

Не успев исправиться, он получил сильный удар в солнечное сплетение.

Острая боль скрючила тело, перехватило дыхание, заложило уши, помутилось сознание. Все еще пытаясь произнести пароль, он держался обеими руками за больное место.

Не растерялась Женя. Она кошкой бросилась на обидчика, вцепилась ему в длинные волосы, рвала их, кусалась, визжала. Мужчина опешил от столь яростной атаки слабого существа, попятился, пытаясь снять висевший на шее автомат. Чуточку оправившись, Иван выхватил пистолет и, сидя на земле, выстрелил вверх. Борьба сразу же потеряла остроту. Тяжело дыша, мужчина и женщина уставились на него.

— Женя, — тихим голосом попросил Иван, — зайди со спины и сними с него автомат. Если этот идиот попытается что-либо предпринять, я его застрелю.

— Он умышленно не обращался к напавшему на него мужчине, давая возможность подруге оправиться от стресса и самому прийти в себя. Женя как по команде отскочила, схватила того сзади за волосы и, запрокинув ему голову, перебросила на себя ремень автомата.

Когда разоружение было произведено, не вставая и продолжая корчиться от боли, Иван сказал:

— Мы от Сатаны прибыли. Черт бы побрал твою бдительность. Неужели трудно сообразить, коли называют самое главное слово?

— Амба, — представился белобрысый, приводя в порядок волосы, растрепанные напавшей женщиной.

Мускулы лица прибалта напряженно складывались в улыбку, но она у него не получалась. Амба был выбрит, обладал длинным тонким носом, очень маленьким ртом с губами в ниточку, узким небольшим подбородком и редкими, под цвет волос, ресницами.

Глядя на нового знакомого, Женя мысленно представляла, как этот длинноволосый мужик таким маленьким ртом справляется с ложкой, особенно если она деревянная. Иван смотрел на рожу с другими мыслями: «Если садануть кулаком по челюсти, она непременно сломается».

Бункер располагался под корнями трех кленов. Между двумя из них находился лаз, закрытый одернованным люком. С двух-трех метров вход уже не просматривался. Единственное оконце с осколком стекла размещалось с солнечной стороны между двумя рукавами горизонтальных корней. Полуденное солнце могло на короткое время заглядывать в мрачное подземелье — блиндаж с двумя накатами двадцатисантиметровых в диаметре бревен, укрытых полуметровым слоем глины и дерна. Потолок опирался на два столба в середине прохода и стены, забранные бревнами меньшего диаметра. Внутри подземелья — крохотный зал с двумя направленными в противоположные стороны входами в столь же малые «кельи» — помещения для командира группы и рядового состава. Земляные лежаки в спальных помещениях возвышались на метр от пола. В «кабинете» Свирепого имелась одна длинная лежанка шириной в полметра. В течение пары часов в «комнате» бывшего начальника подчиненные подготовили ещё одно спальное место: выскребли нишу в стене, освободив ей от подопревших бревен. Особенно старался Амба. Он чувствовал свою ответственность за случившееся, стремился реабилитировать себя в глазах нового начальника, всё ещё лежавшего на ветерке под акацией.