Владимир Карагодин - Пылающий горизонт Юго-Восточного фронта

Матрос, вернувшись из больницы, снова рвался в бой:

– Волгоград, поможешь мешок с патронами тащить?

– Ну, конечно же, Саша, о чём ты говоришь! – взваливая, на себя вещмешок, до отказа набитый пулемётной лентой, ответил я.

Прочёсывая улицы, мы заходили почти в каждый двор. Поразительно, во многих домах были люди, которые прятались в подвалах и погребах. Остановившись возле одного из домов чтобы закурить, я присел на лавочку, обратил внимание на бойца из отряда «лето», который что-то рассказывал местному жителю. Мой слух резал акцент, с которым тот вёл свой рассказ.

– А я своё дело у себя в городе оставил, взял и приехал. Жаль только вот я один в отряде, и пока земляков не встречал, – говорил боец.

– А откуда ты? – спросил у него старик.

– Из Сталинграда я.

Услышав это, я, сорвавшись с лавочки, бросился к нему, будто бы за спиной у меня ничего не было

– А, ты, в каком районе жил в Волгограде? – подбежав к нему, спросил я.

– На тракторном, – удивившись такому вопросу, ответил мне он.

– А я в красноармейском! И больше не говори, что земляков не встречал!

Обнявшись, мы поздоровались, отойдя в сторону, нам удалось немного поговорить.

– Ты давно здесь? – спросил я у него.

– С июня.

– Ты смотрю гранатометчик…

– Да вот же, повесили на меня эту бандуру. Все от танка прячутся, а я к нему, – рассмеявшись, ответил Антон. – Слушай, сейчас нам нормально поговорить не удаться, ты приходи лучше вечером, мы в частном доме ночуем, там и пообщаемся.

Узнав у него адрес и попрощавшись до вечера, я поплёлся к Матросу, который уже указывал бойцам дома для зачистки.

Перейдя через мост, на одной из улиц мы увидели нашу раскуроченную от взрыва «Ниву». Пока Матрос опрашивал местных жителей, живущих на этой улице, к нам подошёл мужчина в шортах и мятой рубашке. Сказав несколько колких и матерных выражений в адрес удравшей украинской армии, он, расстегнув рубашку, показал несколько свежих шрамов под рёбрами. Это были следы от пыток.

– Ну, я ещё легко отделался, меня не сильно пытали, а вот вашему парню не повезло, его даже в плен брать не стали…

–Ты про Чеха говоришь?

– Да не бачил я, кто он по крови был. Видел, как парень ваш раненый возле забора лежал, ноги у него перебиты были, так он сам смог перевязаться, а эти, когда подбежали к нему, пошукали у него по карманам, а потом добили его.

– Да, всё верно. Это он про нашего бойца говорит, к нам двое братьев их Чехии приехали. Эти суки ему в сердце выстрелили, а у него две дочки осталось, – сжимая кулаки, дополнил рассказ старика «Летовец».

Возле одного из частных домов стоял брошенный танк «Т-72Б», на левом борту у него практически отсутствовала динамическая защита, а зенитный пулемёт, закрепленный возле командирской башенки, был согнут. Один из бойцов попытался сходу заскочить внутрь танка, но был остановлен окриком Матроса:

– Не лезь! Мало ли какие сюрпризы могли «укры» внутри оставить.

Обследовав весь город, мы, возвращаясь к «ДК», наслаждались тишиной и спокойствием. Мирные жители, покинув свои подвалы, щедро одаривали нас плодами из своих огородов. И только Матрос, останавливаясь у выбранного им двора, расспрашивал хозяев о своём брате.

Вернувшись в «ДК», Мотор установил пропускной пункт возле крыльца магазина, который находился на единственной дороге, ведущей к выезду из города. Туда было отправлено несколько бойцов, которые посменно должны были дежурить там круглосуточно, проверяя документы у всех въезжающих и выезжающих из города жителей. Моя смена выпала дежурить ночью с новенькими бойцами, которых Мотор привёз взамен выбывших по ранению или смерти. Некоторые из них были в ополчении недавно, все они были местными. У них были консервы и другие съестные припасы, которыми мы спаслись от ночного голода.

В полдень, когда я отоспавшись, вновь стоял возле крыльца магазина, к нам подъехала старенькая иномарка, типа – «пикап», из неё вышел пожилой мужчина в белой рубашке и джинсах. Его очки для зрения, в тонкой оправе и с небольшими квадратными стёклами, выдавали в нём образованного и солидного человека.

– Ребята, а кто у вас старший?

– А что нужно? – подошёл к нему я.

– Понимаете, на одной из дорог лежит странный боеприпас. Он лежит почти в канаве и не мешает проезду, но местная детвора постоянно отирается возле него. Не случилось бы беды. У вас есть сапёры, чтобы эвакуировать его?

Сидевший рядом Лёва, поднявшись, подошёл ко мне.

– Нужно идти к Силачу, у него спрашивать.

– Силач после ночи спит, представляешь, какой будет крик… Для начала узнаем, что там за боеприпас.

– Парни, мы быстро, если, что прикроете нас, – сказал я сидевшим бойцам на крыльце.

– Не вопрос, – сказал Конь, протирая тряпкой свой «ПМ».

В машине мужчина, повернувшись ко мне, сказал:

– Я там несколько милиционеров видел, у вас документы какие есть, вдруг остановят?

– На данный момент, вот наши документы, отец, – сказал я, высунув ствол автомата в окно. – Заводи, с такими документами нас никто не остановит.

Местные милиционеры, которые не поддерживали украинский режим при их оккупации, бежали из города, но как только мы взяли его, стремительно появившись, стали наводить порядок.

Странным боеприпасом оказался выстрел из «ПТРКа». Не использованный, он был выброшен «украми» из-за небольшого рваного отверстия на корпусе, вероятно, от попадания осколка. Погрузив его в машину, мы, возвращаясь обратно, проезжали мимо большого холма, на вершине которого находились железобетонные строения.

– А что там? – спросил я у водителя.

– Да то, мой коровник.

– Лёва, да ведь там же основная база «укров» была, это по тому месту отработали миномётчики.

– Отец, давай туда завернём…

На территории коровника, в зданиях, предназначенных для скота, теперь повсюду лежали вещи украинской регулярной армии. Повсюду валялись разбросанные ящики, пустые цинки, порванная форма. Под ногами хрустел шифер, слетевший с кровли из-за артобстрела. Среди различного мусора попадались интересные экземпляры: агитационная литература правого сектора, списки новых «правосеков», коробки от американского военного сухого пайка.

За коровником, в роще, находилась сожжённая техника. Почерневшие танки с открытыми люками угрюмо смотрели на нас. У одного из танков от взрыва «БК» сорвало башню.

Теперь нам стало ясно, почему «укры» драпанули. Миномётная батарея Пепла в тот день сработала профессионально.

Внизу, ближе к речке, лежали поваленные коровы. Молодой теленок, истошно мыча, не отходил от вспухшей из-за жары туши своей матери.

– Что же теперь с ними будет? – спросил я у мужчины.

– А что будет – сдохнут от голода. Я сегодня по домам ходил, предлагал народу: «Приходите, забирайте скотину, которая живая здесь бродит» – никто не хочет даже даром брать, говорят кормить нечем. Эх… жалко, я этой весной только крышу перестелил, новых тёлок породистых закупил…