Юрий Слепухин - Сладостно и почетно
- Название:Сладостно и почетно
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Издательство «Советский писатель», Ленинградское отделение
- Год:1985
- Город:Ленинград
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Юрий Слепухин - Сладостно и почетно краткое содержание
Действие романа разворачивается в последние месяцы второй мировой войны. Агония «третьего рейха» показана как бы изнутри, глазами очень разных людей — старого немецкого ученого-искусствоведа, угнанной в Германию советской девушки, офицера гитлеровской армии, принимающего участие в событиях 20.7.44. В основе своей роман строго документален.
Сладостно и почетно - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
В убежище, однако, никто не пошел. Пассажиры кучками стояли на перроне, закуривали, беззаботно переговаривались, шутили. И вдруг снова неистовым надрывным воем взревели сирены, теперь это был уже «акут-аларм» — сигнал непосредственной опасности. Синие фонари разом погасли, часть пассажиров направилась к спуску в подземный переход, где бледно светилась намалеванная фосфорной краской стрела с большими буквами «L/SR». [33]Большинство, однако, не трогалось с места. Было очень холодно, пронзительный вьюжный ветерок крутил по платформе, задувал со всех сторон, срывая струи каменноугольного дыма с труб вагонного отопления и порывами донося откуда-то больничные запахи карболки и лизола. Люди опасливо и недоуменно посматривали на небо — оно было пустым и черным, в мелких озябших звездах.
— Странно, — сказал кто-то в толпе, — сирены орут, а прожекторов не видно…
— Да откуда им взяться, — отозвался другой голос, — если тут вокруг на сто километров нет ни одного зенитчика. Прожектора еще осенью увезли в Берлин, а пушки забрали на фронт. Что им тут делать?
— Смотрите, смотрите! — закричало сразу несколько голосов. — «Елки» зажигают, смотрите!
В толпе послышались возгласы недоумения, испуга, недоверчивые восклицания — в стороне Дрездена действительно один за другим вспыхивали и повисали в небе ослепительно яркие «елочные огни» — так их называли уже давно, гроздья светящихся авиабомб издали и в самом деле напоминали нарядную рождественскую елку в зажженных свечах. Толпа притихла: слишком многим из стоящих на платформе довелось уже видеть, как вспыхивали эти зловещие магниевые звезды над обреченными городами…
И тишина тоже была зловещей в эти ее последние минуты, она придавала происходящему оттенок чего-то нереального, бредового — это мертвое молчание, ночь и эти торопливо вспыхивающие, словно сами собой рождающиеся из мрака сгустки искусственного неживого света. Люди смотрели в каком-то оцепенении, и когда наконец началось — никто, пожалуй, в первый момент ничего не заметил; это выглядело совершенно безобидно — отсюда, с расстояния в двадцать километров. Вдруг снизу, навстречу мертвенно-холодному сиянию магния, выплеснулось несколько багровых вспышек, не очень ярких, быстро сменяющихся, словно гасящих одна другую. Они казались живыми, теплыми, резво перебегали с места на место, словно плясали. И лишь потом — с запозданием — до зрителей докатился Звук.
Его можно было сравнить только с ревом пробудившегося вулкана — этот чудовищный раскат грома, под непомерной тяжестью которого дрогнули вагоны на рельсах и качнулась бетонная платформа. И он уже не умолк, потому что там — в двадцати километрах отсюда — багровые вспышки наслаивались одна на другую стремительно и безостановочно, распухая огромным колеблющимся заревом.
В окнах вокзала тонко и равномерно звенели стекла. Какое-то время толпа продолжала стоять тихо, но потом вдруг — отчаянно, как кричат под ножом, — закричала женщина, и сразу заплакали дети, подняли вопль другие женщины, хриплый мужской голос стал сыпать руганью, требуя расступиться и пропустить носилки. Дружинники в комбинезонах и синих шлемах «люфтшутцбунда» начали оттеснять всех ко входу в убежище. Зарево над Дрезденом стало выше и ярче, оно разгоралось, наливаясь огнем и кровью. Магниевые звезды догорали, гасли одна за другой, теперь уже окрестность озарило мрачным багровым отсветом преисподней.
Все вокруг дрожало мелко и безостановочно, как во время землетрясения. Где-то посыпались стекла, черепица соскользнула с крыши и разлетелась обломками по асфальту. Оставшиеся на платформе продолжали смотреть на чудовищный спектакль, все еще отказываясь верить, что там — в жерле этого раскаленного кратера — сгорают живые люди, что целый город, до сих пор пощаженный войной, бессмысленно погибает накануне мира.
Патер с непокрытой головой, стоя на самом краю платформы, торопливо и неразборчиво бормотал латинские слова, сложив ладони перед грудью, глаза его были широко раскрыты и устремлены в одну точку, лицо казалось окровавленным отблесками пожара.
— Нет, это невероятно, — растерянно сказал голос, — такого даже в Гамбурге не было…
— Обычная английская тактика, — отозвался другой. — Они называют это «бомбовым ковром»…
— Но почему Дрезден?! Что они нашли в Дрездене — сволочи, детоубийцы!! Трусы! Проклятые английские ублюдки!! Нам сказали — мирный тыловой город… что же это такое, а? Я вас спрашиваю!!
Совершенно обезумев, маленький человечек в теплой охотничьей куртке вцепился в патера, чуть не столкнув его с платформы.
— Отвечайте!!! Вы же ему молитесь — своему еврейскому богу! Он это видит, да? И позволяет?! Всемогущий и милосердный!!
— Успокойтесь, сын мой, успокойтесь, — сдержанно повторял патер, ловя его руки. — Успокойтесь и не кощунствуйте, пути господни неисповедимы…
— Да я плевал на его пути!! У меня там дочь, понимаете вы это?! Четыре года, преподобный отец… — Его визгливый голос сломался, упал до исступленного шепота. Человечка оттащили, он стал вырываться. — Ей только четыре года, поймите, она просилась поехать сегодня со мной… Пустите меня!! Что я наделал, о-о-о-у-у!..
Вырвавшись наконец, он упал на колени и пополз к патеру, его снова схватили, поволокли прочь. Подбежали дружинники. С хрустом давя сапогами битое стекло, прошел офицер СС, серебряные черепа и нашивки на его черном мундире светились тускло-красным, как раскаленные.
— Немедленно очистить платформу! — сказал он ломким от бешенства голосом. — Всем в убежище. Быстро!
Оставшиеся пассажиры заторопились ко входу в бункер. Вылетело еще несколько стекол, воздух дрожал и вибрировал от непрекращающихся громовых раскатов, То, что полчаса назад было Дрезденом, теперь клокотало и извергалось, как вулкан, протуберанцами взметывая в багровое небо грибовидные клубы бушующего пламени, на десятки километров вокруг сотрясая землю сейсмическими ударами своих предсмертных конвульсий…
Каждая минута в этом аду казалась вечностью, и время остановилось, и никто не мог впоследствии сказать, как долго длился налет, когда окончилась первая бомбежка и когда над Дрезденом появились «ланкастеры» второго эшелона, вдвое более мощного.
Наконец отбомбились и они. В окрестностях стало тихо, незаметно пришел тусклый рассвет. К этому времени все дороги были уже забиты беженцами. Город продолжал гореть, туча дыма стояла над ним вполнеба, северо-западный ветер нес вдоль реки удушливый чад, засыпая окрестные деревни странным черным снегом. Это возвращался на землю пепел Дрездена — мельчайшие клочья горелых тряпок и бумаги, взвихренные под самые тучи тягой чудовищного пожара. А через Пирну брели толпы людей в изорванных и обгорелых лохмотьях, брели, одержимые одним стремлением: уйти как можно дальше от страшного места, еще несколько часов назад бывшего для одних родным городом, а для других — спасительной гаванью, в которой они надеялись дожить до близкого конца войны. Они несли детей, вели раненых, толкали перед собой детские коляски со спасенным скарбом и катили навьюченные чемоданами велосипеды. Дюжина полевых кухонь и несколько спешно развернутых пунктов первой помощи не могли обслужить и сотой доли пострадавших, а эвакуировать их дальше было не на чем. Те, у кого уже не оставалось сил, сидели и лежали на тротуарах, на площади перед ратушей, на платформах железнодорожной станции, на пристани. С дымного неба на них все так же беззвучно и безостановочно продолжал сыпаться черный снег.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: