Пьер Буль - Мост через реку Квай

Внезапно сознание пронзила одна картина. Она была словно выхвачена из тьмы стрелой молнии. Еще не увидев целиком всех деталей, он инстинктивно почувствовал, что это грядет спасение. Усилием воли он вновь вызвал ее. Картина осветилась еще раз. То было одно из видений минувшей ночи: лист чертежа, освещенный проекционной лампой, бесчисленные изображения балки, на которых сверху лежали теперь коричневые прямоугольники, и выведенный стандартным шрифтом заголовок, еще блестевший от невысохшей туши: РАЗРУШЕНИЕ.

Картина не погасла. Вызванная из памяти душевным порывом, она победно заполнила сознание. Джойс инстинктивно почувствовал, что этот мощный всепоглощающий образ поможет слабому телу превозмочь дрожь и отвращение. Образ пьянил, точно алкоголь, и успокаивал, точно опиум. Он отдался ему, с тем чтобы уже больше не выпускать из головы.

В этом гипнотическом состоянии он нисколько не удивился, заметив японских солдат на мосту через реку Квай.

Ширс тоже заметил японских солдат и почувствовал, как у него на лбу выступил холодный пот.

Для него тоже время тянулось нестерпимо медленно. Лихорадочное замешательство, охватившее его при мысли о зарядах, успело пройти. Он оставил партизан на месте, а сам поднялся повыше, откуда открывался вид на мост и реку Квай. Приставив бинокль, он начал рассматривать волны, лизавшие опоры моста. Ему показалось, что он заметил уголок коричневого предмета, то выглядывавший, то вновь исчезавший в белой пене. Рефлекторно — да и долг призывал его к этому — он стал лихорадочно соображать, каким образом мог лично вмешаться в ход событий. «Нет ситуации, которая не оставляла бы возможности для действия» — гласил девиз Отряда 316. Впервые за время, что он занимался своим ремеслом, Ширс не мог ничего придумать и проклял собственное бессилие.

Для него игра была уже сыграна. Ни он, ни Уорден, который сверху тоже, несомненно, заметил коварную выходку реки Квай, не могли изменить ход событий. Разве что Джойс? Но заметил ли он происшедшую перемену? И кто знает, хватит ли у него сил и умения найти выход из трагически сложившейся обстановки? Ширс, которому приходилось уже сталкиваться с осложнениями такого масштаба, горько пожалел, что отдал Джойсу главную роль.

Миновали уже два нескончаемых часа. С возвышения, где лежал Ширс, были четко видны лагерные бараки и мельтешащие японские солдаты в парадной форме. Рота выстраивалась в сотне метров от реки, готовясь взять винтовки на караул, приветствуя прибывших в поезде на открытие линии генералов. Может, подготовка к церемонии отвлечет их внимание? Ширс уповал на это. Но тут из караульного помещения вышел японский патруль и направился к мосту.

По команде сержанта солдаты выстраиваются вдоль перил и шагают по настилу, небрежно закинув винтовки на плечо. Им велено в последний раз осмотреть объект перед проходом поезда. Время от времени кто-нибудь из них перегибается через перила и смотрит вниз. Но делается это явно для очистки совести, во исполнение приказа. Ширс твердит про себя, что у них не возникло никаких подозрений. В самом деле, что может приключиться с мостом через реку Квай, выросшим у них на глазах в этом забытом Богом краю! «Глядят, но не видят», — шепчет Ширс, следя за их продвижением. Каждый шаг отдается у него в голове. Он неотрывно глядит на них, ловя малейший их жест, а в сердце слагается судорожное желание молиться какому-нибудь богу, или черту, или любой высшей силе, если она существует! Он машинально начинает считать их шаги и прикидывает, сколько метров они успели пройти. Уже миновали середину моста. Сержант облокачивается на перила и говорит что-то идущему впереди солдату, указывая на реку. Ширс кусает кулак, чтобы не закричать. Сержант смеется. Скорей всего они заметили спад воды. Идут дальше. Ширс попал в точку: они глядят, но не видят. Ему даже кажется, что, впиваясь в них взором, он оказывает своего рода внушение. Последний солдат исчезает из поля зрения. Не заметили…

Теперь возвращаются. Солдаты вышагивают прежней беззаботной походкой. Вот один перегибается над опасной зоной. Нет, вновь занимает место в строю.

Прошли. Ширс вытирает с лица пот. Идут в лагерь. «Ничего не увидели». Англичанин машинально твердит про себя фразу, дабы удостовериться в свершившемся чуде. Он ревниво следит за ними в бинокль и опускает его, только когда патруль присоединяется к роте. Остается надеяться, что и дальше все пройдет так же. Странная гордость охватывает Ширса.

— На их месте, — бормочет он, — я был бы повнимательней. Любой английский солдат заметил бы неладное. Слава Богу! Поезд должен быть недалеко.

Как бы в ответ на последнюю мысль Ширса с вражеского берега донеслись хриплые слова команды. Солдаты засуетились. Ширс всматривается вдаль. На горизонте, в глубине долины вырастает облачко черного дыма, оповещая о приближении первого японского эшелона. Он прошел уже через весь Таиланд, первый состав, везущий солдат, боеприпасы и нескольких генералов — представителей японского главного командования. Первый поезд, которому предстоит пересечь мост через реку Квай.

Сердце Ширса сжимается. Благодарные слезы застилают глаза.

— Все уже позади, — шепчет он. — Какие еще могут быть неожиданности? Поезд будет здесь через двадцать минут.

Ширс берет себя в руки и спускается к подножию горы, где засела группа прикрытия. И пока, согнувшись при этом в три погибели, он спускается сквозь кустарник, стараясь быть как можно неприметней, на противоположном берегу появляется человек в форме английского полковника и направляется к мосту.

В тот момент, когда Первый достиг своего поста и, еще не оправившись от смятения, напрягся в ожидании грохота взрыва, ослепительного пламени и зрелища дымящихся руин, в этот самый момент полковник Никольсон, в свою очередь, поднялся на мост через реку Квай.

Умиротворенный, в ладу со своей совестью, со вселенной и со своим Богом; отражая в зрачках безмятежную голубизну тропических небес после грозы; впитывая каждой порой своей розовой кожи удовольствие от праведного отдыха, подобно честному мастеру по завершении большого труда; преисполненный гордости от сознания того, что он сумел превзойти благодаря своей стойкости и мужеству все препятствия; не в силах наглядеться на творение, созданное его руками и руками его солдат в этом диком таиландском краю, уже ставшем почти его вотчиной; в упоении от мысли, что он не посрамил славы предков, вписав славную страницу в западную летопись легендарных дел строителей империи; непререкаемо убежденный, что никто не смог бы сделать это лучше его; укрепившийся еще больше в своем убеждении о превосходстве белой расы во всех областях жизнедеятельности и безмерно счастливый от сознания, что всего за шесть месяцев он блистательным образом подтвердил это; раздуваясь от радости при виде того, каких триумфальных результатов добились люди под его руководством; смакуя крохотными глотками вино победы; любуясь отменным качеством исполнения; желая в последний раз перед апофеозом осмотреть в одиночку это достижение трудолюбия и ума, а также проинспектировать напоследок построенный им объект, полковник Никольсон величественным шагом ступил на мост через реку Квай.