Наталья Ключарева - Россия, общий вагон

Никита, до этого слушавший в полуха, заинтересовался. Матушка, оглянувшись, перегнулась через столик и жарко зашептала:

- И началась такая ебля с пляской! Они говорят, вы, мол, Григорий Александрович, имеете обширные связи, знакомства во всех слоях общества, разные люди через вас проходят… так и сказали, что через меня проходят ! Бесстыжие хари!

Так вот, говорят быки, мы хотим, чтобы вы нам сообщали о всяких депутатах, членах правительства, бизнесменах, звездах шоу-бизнеса, буде таковые на вашем пути попадутся… А что, спрашиваю, сообщать-то, я же девушка легкомысленная, хорошо, если имя успею спросить, а так и имени не знаю, не то что государственных тайн? Они ржут и отвечают: «Государственные тайны мы сами знаем, от вас нам нужна совсем простая информация: кто из известных людей…» Тут они замялись, видимо, слово подбирали корректное, ну, чтобы не пидорами называть, а потом родили: «…принадлежит к сексуальным меньшинствам!»

- И как, ты согласился… согласилась? - Никита запутался в окончаниях и залился краской. Матушка погладила его по руке и одобряюще улыбнулась.

- Я дурочку включила. Не знаю никого, говорю, я девочка дешевая, на панели работаю, а какой депутат на панель пойдет… а они не отстают. Полчаса меня пытали. Я уж себя всю с ног до головы помоями облила, грязью обмазала, а они все не отстают, у нас, говорят, о тебе совсем другие данные… Я к Аполлону посоветовала обратиться. Пускай эту истеричку два федеральных быка посношают, посмотрю я на нее после этого, как она будет свою толстую морду в гримасу английской королевы складывать! Только так и отвязалась! Больше не буду в объявлениях свои телефоны оставлять!

- Ты думаешь, они твой телефон в объявлении нашли? - спросил Никита наивную матушку.

Гриша поперхнулся и с ужасом воззрился на него. Никита понял, что вместо того чтобы утешить, перепугал «слабую женщину» окончательно, и попытался отшутиться:

- Может, ты им сам оставлял когда-нибудь, ты ведь даже имен не помнишь, а они маскируются хорошо, такая у них профессия…

- Нет! - матушка чуть не плакала. - Я эти гнусные рожи никогда не забуду! Я их точно первый раз в жизни видела!

Потом Гриша справился с собой и решительно заявил:

- Все! Бал окончен! И пока тыква не превратилась в тампон, Золушка сваливает, теряя туфли! Буду делать загранпаспорт, у меня в Норвегии - давняя любовь в гостинице ночным портье работает. Поедем вместе?! Политическое убежище получим, как гонимые представители меньшинств? А?

Никита вежливо отказался.

Катастрофа случилась, как всегда, неожиданно. Это были рядовых восхитительных смешных три дня с Яськой. Когда она (редкий случай) отключила мобильник и не порывалась никуда уйти.

Каждый вечер они шли гулять. Курили траву в парке, на глазах у флегматичных мамаш, выгуливающих коляски, и целеустремленных конькобежцев, что озабоченно бороздили замерзший пруд, как будто потеряли там какую-то важную вещь.

Белый фонарь выхватывал из зимней метели развеселую Яську в съехавшем набок берете, говорившую Никите:

- Не кашляй мне в шарф, а то я упаду!

Следующий фонарь был желтым. Он показывал Ясю-охотницу, бегущую за ленивой вороной с криком:

- Товарищ птица! Отчего же вам на юг не летится?

Ворона делала два шага в сторону и напыщенно молчала, как «досточтимый сэр в Палате лордов». И Яська радостно отвечала за нее:

- Оттого, что отрастила большие ягодицы!

Третий фонарь не работал. Силуэт Яськи загадочно рассказывал:

- На горе стоял монастырь. В монастыре жили мцыри. Одна мцырь сбежала… Смотри, вон крадется беглая мцырь!

Из темноты к ним приближался черный человек в инквизиторском капюшоне:

- Не подскажете, где здесь гостиница «Шахтер»? - спрашивал беглец.

Яська хохотала:

- Мцырь! Мы - что, похожи на шахтеров?!

Человек в капюшоне испуганно пятился, а Яся говорила:

- Это еще ничего. Однажды Света Бегемот и Вова Грязные Носки, который на курс младше учился (помнишь?), с дикого похмелья стояли на улице, соображая, куда пойти лечиться. Нормальные русские люди. А к ним подошла какая-то тетка и вежливо спросила: «Простите, а вы китайцы?»

Дальше они шли по переходу метро, похожему на космический корабль, и Яся восхищенно кричала:

- Лови лилипутов! Метро - как Солярис!

В том же переходе Никита падал в обморок, и Яся сидела на кафельном полу, держа его голову на коленях. Кто-то машинально бросил в упавшую рядом Никитину кепку жеваный червонец, над которым они долго смеялись.

Ночью они сидели у Никиты на кухне и взахлеб пересказывали друг другу какие-то фильмы. А потом Яся уехала. И с Никитой случилось невозможное. То, о чем хотелось кричать на весь мир. И о чем совершенно некому было рассказать.

- Это невозможно, невозможно, невозможно, - говорил Никита своему отражению в ночном окне.

- Но это произошло, - отвечало отражение.

- Это самое страшное, что могло со мной случиться, - говорил Никита.

- И это случилось, - констатировало отражение.

Тщательно склеенная новая жизнь внезапно разлетелась в пух и прах. Мыслей не было. Было то самое чувство космической пустоты, от которого внутри все завывало и проваливалось в тартарары. От которого он проснулся на диване у глупенькой Анечки, инстинктивно ощутив, что Яська ушла.

Если однажды кто-то разбивает твое одиночество, ты уже никогда не сможешь научиться ему снова. Это как попытки бросить курить: рано или поздно все равно берешь сигарету.

Это как самый сильный и коварный наркотик: достаточно одного раза, чтобы пропасть на всю жизнь.

Не помогает даже ясное осознание того, что человека, однажды пробившегося к тебе, больше нет. Он изменился до неузнаваемости. И теперь больше никогда не сумеет сотворить с тобой это злое волшебство. Даже если захочет. Да он, кстати, и не хочет совсем.

А никто другой, разумеется, тоже не сможет.

Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

Но тоска остается с тобой.

Это невозможно, невозможно, невозможно.

И это произошло.

Иногда хочется закричать: «Лучше бы тебя не было никогда!».

Но ты знаешь, что это немудро.

И твердишь, как молитву, как заклятье, как мантру: «Хорошо, что ты есть. Хорошо, что это произошло. Спасибо, что убила меня, спасибо, спасибо, спасибо!”

ЛУЧШЕ БЫ ТЕБЯ НЕ БЫЛО НИКОГДА!

Лучше бы он пошел тогда на пару по археологии. А не сидел на подоконнике, читая Ницше. Да, вот кто во всем виноват! Заратустра!

Тогда бы смешная девчонка с зелеными волосами и в длинном черном пальто стрельнула бы зажигалку у кого-нибудь другого. А потом, может, в тот же день, познакомилась бы с космонавтом, королем Туниса, чемпионом мира по сноуборду, испанским летчиком, японским шпионом… Да с кем угодно! Приключения всегда сыпались на нее, как из рога изобилия. Познакомилась бы и махнула куда подальше от скучного универа, где зимой было холодно даже в верхней одежде и в ручках замерзала паста.