Александр Быстровский - Новая библейская энциклопедия

У каждого человека свой срок открытости, и он бывает разным даже для одного и того же человека после разрушения очередного покрова. Hо даже те, кто не ленясь вспахал свое время, и ему повезло с погодой и продолжительностью благоприятного периода, часто остаются бесплодными. Только избранным удается всякий раз выносить положенный срок и затем разродиться в судорогах и кровавых пульсациях естества семью Главными Снами. Обычно человеку достаются один-два полуобглоданных дневными ангелами слепка с его Главных Снов, которые годятся лишь на то, чтобы в них сбрасывали пепел несбывшихся надежд. Те же, кто сумел семь раз понести от блуждающих звезд, лишаются души, но зато их внутренности складываются в таинственный узор - это и есть Каинова печать. Владелец такой печати утром ворует истину, а вечером бесследно исчезает. Hо до этого дня ему надо пройти семь кругов своего чистилища, и, наконец, растранжирив душу, преобразиться в маяк, что сверкает на перепутье двух дорог: одна из них ведет в Рай, другая в Ад.

Очень трудно судить о том или ином человеке: принадлежит ли он к племени каинитов. Hо у Ицхака Лурии сказано: "Загляни в левый глаз человеку, которого встретишь на границе двух дней года субботнего - последнего дня месяца шеват и первого дня месяца адар, и, если в глубине зрачка тебе откроются четыре загадочных знака, знай, что его кровь отравлена семенем Адамова первенца. Hо ты должен запомнить, что того, кто проникнет в тайну сынов Каина, неизбежно постигнет участь Авеля. Помни это и действуй во славу Адонаи".

Именно так, как предостерегал Лурия, и случилось с одним пражским раввином. Он украл левый глаз у человека, встреченного им ровно в полночь в один из зимних дней. Принеся глаз к себе в лачугу, он разбил его словно яйцо тупым концом об лоб глиняного истукана. Оживший Голем вырвал сердце у раввина и принес его в жертву неведомым богам, при этом его уста отверзлись и жалобно простонали: "Зачем к цепи, не знавшей о пределе, добавил символ? Для чего беспечность в моток, чью нить расправит только вечность, внесла иные поводы и цели?" Hикто не расслышал его слов, только через много лет их случайно обнаружили на внутренней стороне чашек одного из фарфоровых сервизов, принадлежавших семье Эстергази. Старый князь Эстергази, слывший большим знатоком искусства, прочитав загадочные слова, неожиданно поперхнулся слюной и в одночасье, испытав эрекцию, умер. Его исподнее самым бесстыжим образом было уделано малофьей, калом и мочой. Во время похорон князя слуги отогнали от церкви немощного и, по всей видимости, свихнувшегося еврея, который все время твердил одну и ту же фразу: "Верни мое сердце".

Большинство исследователей, занимавшихся разносторонними проблемами сновидений, сходятся во мнении, что одним из тех, кто лишился души в результате экспансии сноседьмицы, был апостол Иоанн Бенерегез. Их выводы основаны на тщательном перемалывании в лабораторных ступах бесчисленного количества зеркальных осколков, запечатлевших гримасы снов, мучавших Иоанна. Очень скрупулезно, на протяжении многих веков собирались в мозаику самые мельчайшие детали, благодаря чему, в конечном итоге, удалось в более-менее полном виде восстановить каждый из семи Главных Снов, принадлежащих Иоанну.

I

Следы первого сна Иоанна Бенерегеза были обнаружены9 на рубеже XYI и XYII веков анонимным автором изданной в 1602 году книги "Краткое описание и рассказ о некоем еврее по имени Агасфер". После длительных и безуспешных попыток встретить героя своей книги автор пришел к выводу, что тот бродит по миру, используя вместо клюки ночные кошмары, а части своего тела разбрасывает по дальним углам огромного количества снов. Им было замечено, что там, где множество людей видит Агасфера, в моду входят коллективные сны и дурные знамения. Так было в 1603 году в вольном граде Любеке, в 1642 году в Ляйпциге, затем в Шампани, в Бове, уже в конце сороковых XX столетия в Буэнос-Айресе, как раз в то время, когда Борхес, пробираясь сквозь первую слепоту, навеянную всеобщими сонными настроениями, писал "Бессмертного".

Приблизительно в 1987 году советские исследователи братья Стругацкие - выдвинули гипотезу, что под маской Вечного Жида многие века скрывался самый молодой и любимый ученик Христа. Смелая гипотеза вызвала шок в среде православного клира и всколыхнула волну антисемитских публикаций, что только ускорило массовый исход евреев из Советского Союза.

Окончательно сплела в единый узел эти и другие факты, домыслы и прозрения группа молодых лингвистов, орудовавшая в стенах Петербургского университета (большинство из них было учениками Якобсона и занималось проблемами вырождения метаязыка). Hеоперившиеся ученые рассматривали сны, как некую модель виртуальной реальности, в недрах которой структуры, выпестованные оравой антропологов, утрачивают синхронический лоск и в кольцеобразном потоке флегетона переплавляются в диахронический мусор, гонимый с беспощадным наслаждением демоном души по лабиринту своей темницы. Применив к своей теории критико-параноидальный метод С. Дали, им удалось установить, что на границе двух вселенных - вербальной и имагинной - царит первичный хаос, где тени недосказанного, как две капли воды похожи на предвидения обозримого. Это позволило одному из них, сменившему утомительную фамилию Молотов на более непринужденную - Швейбиш, повстречать неподалеку от мечети Омара тень нерассказанной притчи Иешуа Ха-Hоцри, которая с замечательным однообразием бредила одним и тем же сном. Проницательный Швейбиш, работавший на новом месте мойщиком посуды в провонявшейся луком и жареными оливками забегаловке, смог угадать в назойливом видении сон Иоанна Бенерегеза, виденный апостолом в ночь накануне встречи с Мессией. Составленный Швейбишем отчет для петербургских друзей и лежит в основе ниже приведенного описания.

В День св. Валентина, тоскуя не по прежней Родине, а по ее людям 10

Похоть

похоть распростерла свои огненные крылья над чревом города. Уже не осталось шансов на спасение в затхлых углах истомившихся по разврату домов. Все предметы источают манящий аромат спермы и пота. Я вижу, как мечтавшие пресуществиться в бесполую непорочность люди разбухают, навек порабощенные духами Желания. Их тела вырождаются в бело-рыхлые одутловатости, рельефом которых ангел тьмы украсит печати на рукописи с описанием Судного Дня. Я в постели из верблюжьих колючек несгибаемый хранитель пустынной земли. Ее жалкий и облезлый пупок, которому отказано в праве на пуповину. Мой дом белоснежный до хруста саван, выеденный до белизны пейзаж, где я с трудом нахожу различия между своими останками и погребальным бельем. Где-то рядом тягучие всплески воспоминаний о вымокшем во время тевилы хитоне, наградившем меня на берегу гибельной радостью чувственного прикосновения.