Семен Бытовой - Багульник

Ольга вдруг нахмурилась, повела плечами, и Щеглову показалось, что она устала.

- Ладно, когда-нибудь в другой раз, Ольга Игнатьевна, - сказал он виновато и хотел было встать, но она удержала его:

- Если не спешите, Сергей Терентьевич, посидите еще.

- Нет, не спешу, боюсь, утомлю вас своими рассказами.

- Да что вы, Сергей Терентьевич, я так рада, что вы зашли, - и, посмотрев на него, добавила: - Сколько у вас разных неотложных дел, а вы успели и к соболевщикам, и в Тигровую падь... И на все у вас времени хватает...

- Надо, Ольга Игнатьевна, ох как надо! Пока что у нас узкий профиль: лес и пушнина. Но не за горами и уголь, и железная руда, и, кто знает, быть может, и нефть. А гидроресурсы наших горных рек, скажем Турнина или Бидями, Ольга Игнатьевна! Не век же мы будем освещаться от леспромхозовского движка. Я, поверите ли, сплю и вижу то время, когда в предгорьях Сихотэ-Алиня вырастет современный промышленный город со всеми, так сказать, удобствами, но вот беда, с потугой люди к нам едут, а почему с потугой, спросите, потому что мало осведомлены о наших краях. У меня своячок один в Москве живет, где-то там в Котлах. Пять душ семья. До службы ехать ему час туда и час обратно в трамвае. Спрашивал я как-то его, часто ли в театре, в музее бывает. "Некогда, говорит, Сергей, по театрам ездить. В шесть утра встаешь на работу, а в семь-восемь вечера, как в воду опущенный, домой добираешься". - "Так ты, говорю ему, давай в Агур Приезжай. Дадим тебе отдельный домик на берегу реки, работу подходящую дадим, - он инженер-электрик. - Ну как, согласен?" - "Нет, говорит, страшновато из Москвы уезжать". - "Или ты думаешь, говорю, что, живя в Москве, ты уж такой необыкновенный и высокосознательный, что раньше меня, таежника, в коммунизм вступишь! Случись чудо, и меня в Москву, на высокую должность, выдвинут, честное слово, не поеду! Костьми лягу, а не поеду!"

- Ну, Сергей Терентьевич, в Москву, пожалуй, поедете, - перебила Ольга.

Щеглов распалился еще больше:

- Нет, дорогой доктор, не поеду! Богом клянусь, никуда я из Агура не поеду. Хоть снимут меня по каким-нибудь статьям с секретарской должности, в леспромхоз к Бурову пойду, простым чекеровщиком, а из Агура не уеду...

"Кажется, - подумала Ольга, - вот-вот подберет ключик и ко мне. Ведь определенно все про меня знает и, должно быть, выпытывает, не собираюсь ли я последовать за Юрием".

Щеглов помолчал, обвел взглядом комнату, пошарил по карманам, будто искал папиросы, но, вспомнив, что при больной курить нельзя, успокоился.

- Раз уж зашел у нас разговор на эту тему, открою вам, Ольга Игнатьевна, один секрет, - произнес он тихо, доверительным тоном. - Пока еще нет правительственного решения, говорить об этом, понятно, преждевременно, на пленуме обкома нам в самых, так сказать, общих чертах кое о чем рассказали. Конечно, это дело будущего, однако в Госплане наметки уже имеются. Намечено строительство грандиознейшей железнодорожной магистрали. Пройдет она, по предварительным данным, от Якутии и до Амура по таким глухим местам, где ни разу не ступала нога человека и где, как установлено геологами, в тайниках земли лежат неисчислимые клады железной руды, угля, а может, и кое-что поблагородней. И самое для нас с вами, Ольга Игнатьевна, замечательное, что районы Агурский и Турнинский, по-видимому, тоже войдут в регион будущей железнодорожной магистрали.

- Это уже точно известно? - оживилась Ольга.

- Пока ничего точного нет, предположительно, - не очень твердо сказал Щеглов. - Но с весны в нашей тайге должны появиться первые партии изыскателей. Нам и велели оказывать им посильную помощь. Понятно, что от первой вешки, поставленной изыскателями, до первой шпалы пройдет немало лет, но время, как вы знаете, бежит быстро.

Ольга не слишком ясно представляла себе то, о чем говорил Щеглов, и напомнила:

- Вы, Сергей Терентьевич, начали было с Тигровой пади и не досказали...

- Верно, немного размечтался, по привычке чуточку заглянул в будущее... Ведь, в сущности, все взаимосвязано... Так что, дорогой доктор, поправляйтесь, съездим с вами в Тигровую падь...

Она промолчала.

- Начнем, Ольга Игнатьевна, с самого малого, а с годами курорт разрастется.

- А медперсонал? - вдруг спросила она. - Мы уже больше года ждем зубного врача, и то не присылают!

- Пока без всякого персонала, - сказал Щеглов. - Сперва удостоверимся, что родники целебны, а если так, то все будет. Не ездить же людям из Агура в Кисловодск или Ессентуки, когда под боком у нас воды не хуже.

- Не знаю, Сергей Терентьевич, - уклончиво сказала Ольга, мысли ее были теперь слишком далеки от фантастических, как она думала, планов Щеглова. И, снова решив, что пришел Сергей Терентьевич вовсе не ради горячих ключей, неожиданно объявила: - Вы, вероятно, слышали, что Полозов уехал?

- То есть как уехал? - спросил Щеглов, наклоняясь к Ольге. - В отпуск, что ли?

- Разве вам Буров не говорил?

- Нет, я еще не видел Бурова.

- Уехал Юрий Савельевич, - сказала она с грустью.

- Вы говорите так, словно Полозов уехал навсегда.

- Вы действительно ничего не знаете? - спросила она и, заметив, что лицо его выразило недоумение, решила обо всем ему рассказать. Ведь если не она расскажет, это сделают другие, да еще с комментариями.

- О том, что Полозов отказался подписать новый договор, я, честно говоря, слышал. Однако не придал этому значения. В конце концов, не в бумаге дело. Можно для формы три бумаги подписать, а коли к делу не лежит сердце, никакие бумаги не помогут. Странно, очень странно, Ольга Игнатьевна. Жаль, что меня в это время не было в Агуре.

- Так ведь Юрий Савельевич беспартийный.

- Просто поговорил бы с ним, а задерживать не стал, - твердо сказал он. - Я и партийных товарищей не люблю задерживать, коли им здесь не нравится. Пускай себе на здоровье уезжают. Когда у человека не лежит душа, какой же из него работник! Пусть ищет свое счастье в другом месте, не так ли? Это я говорю в принципе, так сказать, в общем. Понятно, что к каждому случаю нужен свой индивидуальный подход. Ну а вы как же, Ольга Игнатьевна?

- Я, Сергей Терентьевич, по-старому...

- Мне, конечно, приятно слышать это от вас, но...

- Вы хотите сказать, что я мужняя жена?..

- Само собой разумеется, - сдержанно улыбнулся Щеглов, - да убоится жена мужа своего!

- Значит, и вы тоже? - вырвалось у Ольги.

Щеглов подумал, что она поняла его слишком буквально, и поспешил разъяснить:

- Я, разумеется, за полную гармонию в семье...

При слове "гармония" она невольно вспомнила о злополучной "струне" и сказала:

- Когда лопается струна, в оркестре уже нет никакой гармонии.

- Неужели лопнула?

- Кажется, Сергей Терентьевич, - печально вздохнула она.

- Все-таки не бывает так, чтобы музыка остановилась из-за одной струны, - участливо сказал Сергей Терентьевич. - Я все же склонен думать, что Полозов вернется. А коли вернется, - он посмотрел Ольге в глаза, - и простим ему на первый раз. В моей практике было, когда люди, наделавшие даже уйму ошибок, после того как искренне осознали их, становились лучше.