Николай Гоголь - Полное собрание сочинений и писем в семнадцати томах. Том III. Повести. Том IV. Комедии

Миша.Матушка…

Марья Александровна. Отец— пьяница, мать — стряпуха, родня — кварташки [463] или служащие по питейной части… И я должна все это слышать, все это терпеть, терпеть от родного сына, для которого я не щадила жизни!.. Нет, я не переживу этого!

Миша.Но, матушка, позвольте…

Марья Александровна.Боже мой, какая теперь нравственность у молодых людей! Нет, я не переживу этого! клянусь, не переживу этого… Ах! что это? у меня закружилась голова! (Вскрикивает.) Ах, в боку колика!.. Машка, Машка, склянку!.. Я не знаю, проживу ли я до вечера. Жестокий сын!

Миша (бросаясь). Матушка, успокойтесь! вы сами создаете для себя…

Марья Александровна.И все это наделал этот скверный Собачкин. Я не знаю, как не выгонят до сих пор эту чуму.

Лакей (в дверях). Собачкин приехал.

Марья Александровна.Как Собачкин? Отказать, отказать, чтоб его и духу здесь не было!

⠀⠀ ⠀⠀

Те же и Собачкин.

⠀⠀ ⠀⠀

Собачкин.Марья Александровна! извините великодушно, что так давно не был. Ей-Богу, никак не мог! Поверить не можете, сколько дел; знал, что будете гневаться, право, знал… (Увидя Мишу.) Здравствуй, брат! Как ты?

Марья Александровна (в сторону). У меня просто слов недостает! Каков? Еще извиняется, что давно не был!

Собачкин.Как я рад, что вы, судя по лицу, так свежи и здоровы. А братца вашего как здоровье? Я полагал, признаюсь, и его также застать у вас.

Марья Александровна.Для этого вы бы могли отправиться к нему, а не ко мне.

Собачкин (усмехаясь). Я приехал рассказать вам один преинтересный анекдот.

Марья Александровна. Я не охотница до анекдотов.

Собачкин.Об Наталье Андреевне Губомазовой.

Марья Александровна.Как, об Губомазовой!.. (Стараясь скрыть любопытство.) Так это, верно, недавно случилось?

Собачкин.На днях.

Марья Александровна.Что ж такое?

Собачкин.Знаете ли, что она сама сечет своих девок?

Марья Александровна.Нет! что вы говорите? Ах, какой страм! можно ли это?

Собачкин.Вот вам крест! Позвольте же рассказать. Только один раз велит она виноватой девушке лечь, как следует, на кровать, а сама пошла в другую комнату, — не помню за чем-то, кажется за розгами. В это время девушка за чем-то выходит из комнаты, а на место ее приходит Натальи Андреевны муж, ложится и засыпает. Является Наталья Андреевна, как следует, с розгами, велит одной девушке сесть ему на ноги, накрыла простыней и — высекла мужа!

Марья Александровна (всплеснув руками). Ах, Боже мой, какой страм! Как это до сих пор я ничего об этом не знала? Я вам скажу, что я почти всегда была уверена, что она в состоянии это сделать.

Собачкин.Натурально! Я это говорил всему свету. Толкуют: «Примерная жена, сидит дома, занимается воспитанием детей, сама учит их по-аглицки!» Какое воспитанье! Сечет всякий день мужа, как кошку!.. Как мне жаль, право, что я не могу пробыть у вас подолее. (Раскланивается.)

Марья Александровна.Куда ж это вы, Андрей Кондратьевич? Не совестно ли вам, столько времени у меня не бывши… Я всегда привыкла вас видеть, как друга дома; останьтесь! Мне хотелось еще с вами переговорить кое о чем. Послушай, Миша, у меня в комнате дожидается каретник; пожалуйста, переговори с ним. Спроси, возьмется ли он переделать карету к первому числу. Цвет чтобы был голубой с светлой уборкой, на манер кареты Губомазовой.

⠀⠀ ⠀⠀

Миша уходит.

⠀⠀ ⠀⠀

Я нарочно услала сына, чтобы переговорить с вами наедине. Скажите, вы, верно, знаете: есть какой-то Александр Александрович Одосимов?

Собачкин.Одосимов?.. Одосимов… Одосимов… Знаю, есть где-то Одосимов; а впрочем, я могу справиться.

Марья Александровна.Пожалуйста.

Собачкин.Помню, помню, есть Одосимов— столоначальник или начальник отделения… точно, есть.

Марья Александровна.Вообразите, вышла одна смешная история… Вы мне можете сделать большое одолжение.

Собачкин.Вам стоит только приказать. Для вас я готов на все, вы сами это знаете.

Марья Александровна.Вот в чем дело: мой сын влюбился, или, лучше, не влюбился, а просто зашло в голову сумасбродство… Ну, молодой человек… Словом, он бредит дочерью этого Одосимова.

Собачкин.Бредит? А, однако ж, он мне ничего об этом не сказал. Да, впрочем, конечно, бредит, если вы говорите.

Марья Александровна.Я хочу от вас, Андрей Кондратьевич, большой услуги: вы, я знаю, нравитесь женщинам.

Собачкин.Хе, хе, хе! Да вы почему это думаете? А ведь точно! Вообразите: на масленой шесть купчих… может быть, вы думаете, что я с своей стороны как-нибудь волочился или что-нибудь другое… Клянусь, даже не посмотрел! Да вот еще лучше: вы знаете того, как бишь его, Ермолай, Ермолай… Ах, Боже! Ермолай, вот что жил на Литейной, недалеко от Кирочной?

Марья Александровна.Не знаю там никого.

Собачкин.Ах, Боже мой! Ермолай Иванович, кажется, — вот хоть убей, позабыл фамилию. Еще жена его лет пять тому назад попала в историю. Ну, да вы знаете ее: Сильфида Петровна.

Марья Александровна.Совсем нет; не знаю я никакого ни Ермолая Ивановича, ни Сильфиды Петровны.

Собачкин.Боже мой! он еще жил недалеко от Куропаткина.

Марья Александровна.Да и Куропаткиная не знаю.

Собачкин.Да вы после припомните. Дочь, богачка страшная, до двухсот тысяч приданого; и не то чтобы с надуваньем, а еще до венца ломбардный билет в руки.

Марья Александровна.Что ж вы? не женились?

Собачкин. Не женился. Отец три дня на коленях стоял, упрашивал; и дочь не перенесла, теперь в монастыре сидит.

Марья Александровна.Почему ж вы не женились?

Собачкин.Да так как-то. Думаю себе: отец откупщик, родня — что ни попало. Поверите, самому, право, было потом жалко. Черт побери, право, как устроен свет: всё условия да приличия. Скольких людей уже погубили!

Марья Александровна.Ну, да что же вам смотреть на свет? (В сторону.) Прошу покорно! Теперь всякая чуть вылезшая козявка уже думает, что он аристократ. Вот всего какой-нибудь титулярный, а послушай-ка, как говорит!

Собачкин.Ну, да нельзя, Марья Александровна, право, нельзя, всё как-то… Ну, понимаете… Станут говорить: «Ну вот, женился черт знает на ком…» Да со мной, впрочем, всегда такие истории. Иной раз, право, совсем не виноват, с своей стороны решительно ничего… ну, что ты прикажешь делать? (Говорит тихо.)Ведь вот по вскрытии Невы всегда находят две-три утонувшие женщины, — я уж только молчу, потому что в такую еще впутаешься историю!.. Да, любят; а ведь за что бы, кажется? лицом нельзя сказать, чтобы очень…