Лев Толстой - Воскресение. Повести. Рассказы

Но свой «догматический» замысел Толстой осуществлять не стал, он лишь переделал немного первые главы, затем отложил работу над произведением. Лишь 1 августа 1855 г. он заносит в дневник: «Сегодня, разговаривая со Сталыпиным [156]о рабстве в России, мне еще ясней, чем прежде, пришла мысль сделать мои 4 эпохи истории русского помещика, и сам я буду этим героем в Хабаровке. Главная мысль романа должна быть невозможность жизни правильной помещика образованного нашего века с рабством. Все нищеты его должны быть выставлены и средства исправить указаны» (т. 47, с. 58) (курсив мой. — А. С.).

В этих словах сливаются воедино два толстовских замысла. Первый — написать цикл автобиографических произведений, которые Толстой называл «Четыре эпохи развития», из которого было уже написано «Детство» и «Отрочество», оканчивалась «Юность» и обдумывалась «Молодость». Из приведенной записи видно, что Толстой решил «Молодость» и сделать романом о молодом помещике, теперь уже не различая «догматическое» и «не догматическое» назначение его.

В 1856 г., приехав из Севастополя, он познакомился с издателем журнала «Отечественные записки» А. А. Краевским (1810–1889) и обещал дать ему в журнал написанное начало романа о русском помещике. В связи с этим он опять начал его обдумывать и летом 1856 года занес в записную книжку наброски дальнейшего его замысла: «Как ему сначала все показалось трудно, потом немного омерзительно, потом приятно, легко, вследствие будто одоленных трудностей, а потом невозможно» (т. 47, с. 182).

С 11 по 27 ноября 1856 г. Толстой лишь исправил написанное в 1852 и переделанное в 1854 г. и назвал произведение «Утром помещика». Все это время он думал о продолжении его; 18 ноября 1856 г. записал: «К роману русского помещика. Он мечтает о счастии семейном, жена в белом капоте, потом едет трепаться по Русской жизни» (там же, с. 199). И, спустя уже несколько месяцев после опубликования «Утра помещика», Толстым было записано: «Никакая мне мысль столько не улыбалась, как роман русской помещичьей жизни» (там же, с. 215). Однако «помещичьего» романа Толстой так и не написал.

В главе V рассказа Толстой изобразил А. И. Соболева, вольноотпущенного крестьянина, управляющего Ясной Поляной, горького пьяницу; в главе XIII вывел свою кормилицу, А. Н. Зябреву (ум. 1868), жену яснополянского крестьянина О. Н. Зябрева, приказчика и управляющего усадьбой Толстого, а также и его самого.

Стр. 477. «Maison rustique» — Толстой имеет в виду трактат французского ученого Ж.-А. Биксио (1808–1865) «Maison rustique du XIX siecle» («Ферма XIX столетия»), вышедший в свет в 1837 г.

Стр. 482. Герардовские избы — избы, построенные по типу, изобретенному сельским хозяином А. И. Герардом (ум. 1830).

Стр. 488. Столовый запас — податная повинность крепостных доставлять помещику корм для скота.

Рассказ был написан за несколько дней в январе 1858 г. Идею его Толстой истолковал в письме от 1 мая 1858 г. к своей тетке, А. А. Толстой (1817–1904). Возражая на то, что она смотрит на рассказ «с христианской точки зрения», Толстой писал: «Моя мысль была: три существа умерли — барыня, мужик и дерево. — Барыня жалка и гадка, потому что лгала всю жизнь и лжет перед смертью. Христианство, как она его понимает, не решает для нее вопроса жизни и смерти. Зачем умирать, когда хочется жить? В обещания будущие христианства она верит воображением и умом, а все существо ее становится на дыбы, и другого успокоенья (кроме ложно-христианского) нету, — а место занято. Она гадка и жалка.

Мужик умирает спокойно, именно потому что он не христианин. Его религия другая, хотя он, по обычаю, и исполнял христианские обряды; его религия — природа, с которой он жил. Он сам рубил деревья, сеял рожь и косил ее, убивал баранов, и рожались у него бараны, и дети рожались, и старики умирали, и он знает твердо этот закон, от которого он никогда не отворачивался, как барыня, и прямо, просто смотрел ему в глаза. …Дерево умирает спокойно, честно и красиво. Красиво, — потому что не лжет, не ломается, не боится, не жалеет. — Вот моя мысль…» (т. 60, с. 265–266).

Главный «герой» этой повести имел своего реального «прототипа». Как вспоминает близкий знакомый семьи Толстых, орловский помещик и коннозаводчик А. А. Стахович, в начале пятидесятых гг. ему рассказывали о «необыкновенной резвости Холстомера, пробегавшего 200 сажен в 30 секунд, еще в начале восьмисотых годов в Москве на Шабловском бегу графа А. Г. Орлова-Чесменского» (т. 26, с. 663). Брат А. А. Стаховича, писатель М. А. Стахович, собирался написать о Холстомере повесть; смерть в 1858 г. помешала ему это сделать. В предполагавшейся повести должно было говориться о том, «как покупает Холстомера на Хреновском аукционе богач московский купец… потом переходит он к лихому гвардейцу времен императора Александра Павловича, который дарит знаменитого пегого столь же знаменитому Илье, главе цыганского хора. Возил «Холстомер» и цыганку Танюшу, восхищавшую своим пением А. С. Пушкина, потом попадает он к удалу молодцу-разбойничку, а под старость, уже разбитый жизнью — к сельскому попу, потом в борону мужика и умирает под табунщиком». Это и было рассказано Толстому. «В 1859 или в 1860 году ехал я с Львом Николаевичем на почтовых из Москвы в Ясную Поляну. Дорогой рассказал я сюжет повести «Похождения пегого мерина», которую не успел дописать покойный брат, и мне показалось, что мой рассказ заинтересовал графа» (т. 26, с. 663, 664).

За «историю лошади» Толстой принялся в 1861 г.; работа шла довольно вяло; в 1863 г. он признавался, что «мерин не пишется, фальшиво». Тем не менее первая редакция повести, под названием «Хлыстомер», была в 1863 г. написана, однако не напечатана.

Лишь в 1885 г. Софья Андреевна, жена Толстого, предпринявшая пятое издание собрания его сочинений, включила повесть в третий том. За несколько недель Толстой переработал повесть и создал вторую ее редакцию. По сюжету она совпадает с первой (за исключением смерти Серпуховского, — в редакции 1863 г. он уезжает); однако в ней усилено обличительное звучание. Так, например, размышлениям Холстомера о преступной и несправедливой собственности у людей дана характерная для позднего Толстого философская окраска. Изменился образ Серпуховского. Если в первой редакции он — обаятельный и беспечный весельчак («кто счастлив, тот и прав», — как записал Толстой в дневнике 1863 г.), то в редакции 1885 г. это уже ничтожный прожигатель жизни, нравственный урод. Его старость — грязна, а смерть — отвратительна, в противоположность жалкой, но трогательной старости и гибели Холстомера.

Произведение создавалось в два приема: в 1890–1891 гг. и в 1898 г.