Лев Толстой - Полное собрание сочинений. Том 13. Война и мир. Черновые редакции и варианты. Часть первая

Телянов сидел в грациозной позе, облокотившись на стол, с трубкой между пальцев. [1426]

— Мне говорили, граф, — и глаза его с лица Ростова перебежали на дверь, с двери на свои ноги, — что мы будем стоять в Вене, — с ног они опять перебежали на лицо Ростова и, как будто испугавшись, спрятались на своих руках. — Это очень хорошо. Женщины. Des femmes charmantes… [1427]Пратер… Я слышал, что венские женщины лучше полек. Польки кокетливы и заманчивы, но les viennoises [1428]беззаботнее, веселее. — И глаза всё не могли найти места успокоенья.

«Вот как вдруг разговорился», подумал про себя Ростов. «Это с ним редко случается».

Когда, отпустив вахмистра, вернулся Гардон, разговор стал общим, но ни Гардон, ни Ростов не скрывали Телянову, что он лишний. [1429]Телянов застегнул пуговки перчаток и вышел. Гардон с Ростовым пошли к клавикордам, которые особенну получают прелесть для походных людей, не видящих их иногда по году. [1430]Гардон имел слабость петь очень дурно и очень кривляясь, полагая, что пенье его неотразимо действует на женщин. Он спел Ростову свои романсы [1431]и немецкую песню и мигнул Ростову на дверь в хозяйскую половину. Ростов начал вторить, потом сам сел за клавикорды и начал вспоминать из опер и песни, стал играть и петь один, и из дверей соседней комнаты послышались женские шаги и шопот любопытных хозяев.

— А я то при тебе пел, — сказал Гардон, — ты совсем артист. Из Joconde помнишь? [1432]— Так они засиделись до завтрака. Перед завтраком Гардон вспомнил, что вахмистру нужно послать деньги.>

Он подошел к своей постели и поднял подушку, чтоб взять кошелек.

— Ростов! Ты положил деньги?

— Положил под нижнюю подушку.

— Я под нижней и смотрю. — Он всю подушку скинул на пол, кошелька не было.

— Постой, ты не уронил ли? — Они осмотрели под нижней, под верхней, под одеялом, под постелью. Нигде не было. — Никитин. Я тут положил кошелек. Где он?

— Где положили, там и должен быть.

— Да нету.

— Я и не входил в комнату.

— Правда, — отвечал Ростов, — только я один был здесь.

— Ростов, ты взял? Ты не школьничаешь ли? — сказал Гардон, обращаясь к Nicolas, который [1433]бледный, как полотно, перекидывал подушки и не дышал. [1434]Он остановился, взглянул на Гардона и тотчас опустил глаза. — Я один был в этой комнате, — прошептал он.

Гардон с недоумением и молча еще раз посмотрел на него и тоже отвернулся.

Nicolas молчал, оттого что видимо не мог говорить, лицо его выражало [1435]страданье и он отворотился от взгляда Гардона.

— Кому же взять? — говорил Никитин, в десятый раз перекидывая подушки, — только и были, что они, — сказал он, указывая на Ростова, который, опустив глаза, стоял посереди комнаты, — да поручик были…. У Ростова, как будто вся кровь, бывшая заперта где то внизу ниже горла, вдруг прорвалась и брызнула в лицо. Глаза его налились кровью, он ударил об земь подушку и схватил Никитина за руку.

— Ты помнишь, никого не было, кроме меня и поручика? Верно?

— Никого — с.

— Гардон, ты не брал их, это верно? — обратился он смело к эскадронному командиру, который старался улыбнуться и не мог и начинал видимо бояться.

— Да нет, — сказал он. — Хорош я буду, у меня ни копейки нет.

— Ну, я через час приду, — сказал Ростов, собираясь уходить. — Я знаю, где эти деньги.

— Ради бога, — испуганно сказал Гардон, хватая его за руку. — Что ты хочешь? Это не может быть.

— Я тебе говорю… — Они понимали уж друг друга.

— Я тебе говорю, не делай этого, ты с ума сошел, я тебе говорю, это не может быть, — говорил Гардон, бледнея. — Пускай пропадут, я тебя прошу. Я тебе не велю этого делать, — говорил он, но, несмотря на смысл его слов, выраженье его слабого, красивого, женственного лица ясно показывало, что он не может помешать Ростову сделать то, что он задумал. Ростов вырвал у него руку, помолчал и злобно, как будто Гардон был величайший враг его.

— Ты не понимаешь, что ты говоришь. Так я вор? Больше никто не был.

— Ах, боже мой! Боже мой! Уж лучше бы они пропали. Это не может быть.

Он, Ростов, не слушая его, уже сбегал с лестницы и расспрашивал у гусаров, не видал ли кто поручика. Через четверть часа Ростов по указаниям людей нашел поручика у [1436]маркитанта за маленьким столиком. [1437]Перед ним стояла бутылка с венгерским. Ростов сел недалеко за такой же маленькой столик и, когда [1438]маркитант спросил у него, [1439]что нужно, то Ростов сказал «ничего» таким тихим, внутренним, бешеным голосом и так поглядел на [1440]маркитанта, что [1441]маркитант боком, на ципочках, [1442]кланяясь, отбежал от молодого человека. [1443]

Ростов [1444]сел у окна читать, пальцы ног и рук нервически перебирались и красные глаза устремились на лицо Телянова. [1445]Видно было, что юнкеру теперь легче бы было взлезть по веревке на мачту, чем удержать себя в спокойном положении. Однако он усидел смирно до того самого времени, когда Телянов, окончив [1446]бутылку, с небрежным видом, приподняв высоко брови, достал кошелек. Кошелек был двойной с кольцами, которого не видал никогда Ростов. Что было в кошельке, тоже ему не видно было, потому что, еще выше приподнимая брови, Телянов грациозным движеньем спрятал край [?] кошелька в ладони и изогнутыми белыми пальцами раздвигал кольца и доставал деньги. Он отдал золотой новой и, всё держа высоко брови, облокотился над кошельком, дожидаясь сдачи. Ростов встал и решил сам с собой, что он самым учтивым, политичным образом вступит в разговор с Теляновым, прося его показать [1447]вязанье красивого кошелька.

— Позвольте посмотреть ваш кошелек? — сказал он ему, вдруг вырастая перед ним, бешеными глазами глядя на него и таким голосом, каким можно было сказать только: [1448]«Ты выпил кровь своего отца: я тебя знаю, злодей!!!» или что нибудь подобное. С бегающими глазами, но всё с поднятыми бровями Телянов [1449]подал кошелек.

— Сувенир [1450]панночки, — сказал он с улыбкой. Ростов высыпал [1451]деньги в отверстие. Четыре бледных золотых были точно такие же, какие он докладывал в кучку у Г[ардона], остальных золотых ему показалось больше чем 46. Ростов хотел бы счесть их, но он не спускал глаз с Телянова. Поручик оглядывался кругом по своей привычке, но страх, показавшийся на его лице в первую минуту приближения Ростова, теперь исчез и заменился веселостью.

— Коли будем в Вене, все там оставлю, а теперь и девать некуда в этих городишках дрянных, — сказал он и прямо, с отчаяньем взглянул в лицо Ростову, который всё молчал. — Ну давайте, [1452]Ростов, я пойду. — Ростов молчал. — Что вы [1453]покупаете лошадь, я слышал, давайте же. — Он протягивал руку.

— Что с вами? Вы [1454]нездоровы? — Он улыбнулся, взялся рукой за кошелек и дернул его. Ростов выпустил его из рук. «Четыре бледные золотые, всех штук пятьдесят. Могут быть и свои. Бледные, старинные у всех бывают. Эти бегающие глаза… но офицер! гусар! [1455]… эти [1456]поднятые брови… что ежели неправда? Дуэль дуэлью, но [1457]подлость [1458]подозрения… а ежели он?» — думал Ростов, молча глядя на него. [1459]Телянов взял кошелек и стал опускать его в карман рейтуз и опять брови его небрежно поднялись, как будто он говорил: «да, кладу в карман свой кошелек, и это очень просто, и никому до этого нет дела». Он вздохнул еще и из под небрежно, усиленно приподнятых бровей один раз взглянул в глаза Ростову. Какой то свет глаз с быстротой электрической искры перебежал из глаз Телянова в глаза Ростова и обратно и обратно.