Николай Сладков - Лесные тайнички. С вопросами и ответами для почемучек

Вторым номером был гриб подосиновик. Он поднял три листика осины и лягушонка.

Моховикбыл третьим. Он раззадорился, расхвастался. Раздвинул головой мох, полез под толстый сучок и стал выжимать. Жал-жал, жал-жал – не выжал. Только шляпку свою раздвоил: как заячья губа стала.

Победителем вышел подосиновик.

Награда ему – алая шапка чемпиона.

Моховик получил своё название из-за того, что предпочитает расти во мхах хвойных и лиственных лесов. Шляпка у этого съедобного гриба бархатистая и иногда клейкая. У старых грибов на ней появляются трещинки. Мякоть желтоватая или красноватая, синеющая на разрезе. В России насчитывают 7 видов моховиков: красный, зелёный, пёстрый и т. д.

Кошка ловит мышей, чайка ест рыбу, мухоловка – мух. Скажи, что ты ешь, и я скажу, кто ты.

И слышу я голосок:

– Угадай, кто я? Я ем жуков и муравьёв!

Я подумал и твёрдо сказал:

– Дятел!

– Вот и не угадал! Ещё я ем ос и шмелей!

– Ага! Ты птица осоед!

– Не осоед! Ещё я ем гусениц и личинок.

– Гусениц и личинок любят дрозды.

– А я не дрозд! Ещё я грызу сброшенные лосями рога.

– Тогда ты, наверное, лесная мышь.

– И вовсе не мышь. Бывает, я сама ем даже мышей!

– Мышей? Тогда ты, конечно, кошка.

– То мышка, то кошка! И совсем ты не угадал.

– Покажись! – крикнул я. И стал вглядываться в тёмную ель, откуда слышался голосок.

– Покажусь. Только ты признай себя побеждённым.

– Рано! – ответил я.

– Иногда я ем ящериц. А изредка рыбу.

– Может, ты цапля?

– Не цапля. Я ловлю птенцов и таскаю из птичьих гнёзд яйца.

– Похоже, что ты куница.

– Не говори мне про куницу. Куница мой старый враг. А ем я ещё почки, орехи, семена ёлок и сосен, ягоды и грибы.

Я рассердился и крикнул:

– Скорей всего ты – свинья! Ты лопаешь всё подряд. Ты одичавшая свинья, которая сглупу забралась на ёлку!

– Сдаёшься? – спросил голосок.

Ветки качнулись, раздвинулись, и увидел я… белку!

– Запомни! – сказала она. – Кошки едят не только мышей, чайки ловят не только рыбу, мухоловки глотают не одних мух. А белки грызут не только орешки.

Грызунам, в том числе и лесным мышам, не хватает соли. В растительном корме её содержится мало. Роговое вещество, из которого состоят рога лося, содержит много солей. Мышки охотно их грызут, восполняя недостаток соли.

Лесная мышь

Бабочки только тогда живут, когда хорошо живётся. Чуть только им плохо – холодно, ветрено, сыро, – они обмирают. Впадают в особый сон: ничего не видят, не слышат, не чувствуют. И тогда всё плохое и неприятное проходит мимо, будто и вовсе его нет. Нет в жизни бабочек дней тяжёлых и пасмурных – только светлые, тёплые, солнечные. Потому-то так беззаботно и весело порхают они над лугом.

«Обмирание» – краткосрочное оцепенение, в которое впадают не только бабочки, но и другие насекомые при понижении температуры. В этом состоянии у них резко снижается уровень обмена веществ и они выглядят погибшими. Однако, когда похолодание сменяют погожие и тёплые дни, бабочки вновь «оживают» и становятся активными.

Было лето и нет – загудел над лесами ветер. Солнце теперь появляется только вдруг, и тогда всё просияет! Блеснёт вода, блеснут склонённые травы – и воздух заструится блескучими паутинками.

В тёмном лесу сыро сейчас, а над лесом солнце и ветер. И чёрные ели, как вышки, торчат из багрового и золотого. И на каждой вышке белый сверкающий флаг – прицепились летучие паутинки.

На елях таких любит осенью сидеть дятел. Всё лето возился он в чапыге– сейчас захотел на простор.

С еловой вышки далеко видно. Над головой небо и облака. Горизонт как лиловое колесо.

А внизу, а внизу – даже в глазах рябит! И жёлтое там, как янтарная смола, и багряное, как закат, и зелёное, как предрассветное небо.

Всё лето дятел носом стучал: в барабан бил, дупло долбил, личинок выстукивал.

С рассвета до темноты, от зелёной зари до красной, некогда и вокруг посмотреть было. Всё заботы, заботы, заботы.

И вот сам себе голова.

Нет больше суеты у гнезда. Дятлята выросли и разлетелись.

Хорошо теперь просто так посидеть, вокруг посмотреть, послушать писк золотых паутинок.

Ветер уносит лето. Внизу уже осень. А вверху небо и облака. Далёкие-далёкие, как воспоминания…

Осенний лёт паутинок вызван расселением паучков-бокоходов. Молодой паучок залезает на высокую травинку и выпускает из брюшка очень тонкую и длинную паутинку. Ветер подхватывает невесомую нить и вместе с паучком уносит с травинки. Где приземлится паучок-путешественник, не знает даже сам ветер.

Чапыга – это сильно захламлённый лес с большим количеством усыхающих и поваленных ветром деревьев. Такие участки леса – раздолье для пауков-короедов. А где короеды, там и дятел. Ведь он кормится жуками и их личинками.

Назвали птицу козодоем, а она и молока в рот не берёт! Осоед ос ест, овсянка овёс клюет. Что правда, то правда. А вот козодой коз не доит.

Летать над стадом он любит. Бывает, покрикивает над стадом и в крылья, как в ладошки, похлопывает. Но это он не молока выпрашивает, просто жуков и бабочек ловит. Стадо вспугивает их из травы, а он ловит. Рот у него большущий, словно сачок. Ловкий рот. Но коз он не доит. И не доил никогда.

А всё равно козодой!

Дикие звери тоже в баню ходят. И больше всех любят бегать в баню… дикие свиньи! Баня у них простая: без жара, без мыла, даже без горячей воды. Всего-навсего одна ванна – лунка в земле. В лунке – вода болотная. Вместо мыльной пены – жижа. Вместо мочалки – пучки старой травы и мха. Вас бы в такую «баню» и не заманить. А кабаны так и лезут. Вот до чего баню любят!

Но ходят кабаны в баню совсем не затем, зачем ходим мы. Мы зачем в баню ходим? Мыться. А кабаны ходят… пачкаться! Мы грязь с себя мочалкой смываем, а кабаны нарочно грязь на себя намазывают. И чем больше вымажутся, тем хрюкают веселей. И после своей свиной бани они в сто раз грязнее, чем до неё. И рады-радёшеньки! Уж теперь-то сквозь грязевой панцирь никакие кусаки до их шкуры не доберутся: ни комары, ни москиты, ни слепни. Щетина у них летом редкая, вот они и намазываются. Выкатаются, вымажутся – и не почешутся!