Владимир Сорокин - Роман

Глаза их встретились. Лица были бледны. Он подошел к ней. Минуту они смотрели друг другу в глаза, затем он тихо произнес:

- Я люблю тебя.

- Я жива тобой,- ответила она, бледнея еще больше.

- Я знаю, что нужно делать, - сказал он.

Она молчала.

- Ты сейчас пойдешь к ним в комнату и попросишь сюда Адама Ильича.

- Хорошо, - ответила она и вышла за дверь.

Роман подошел к бильярду, влез на него и, стоя на коленях привернул до минимума фитиль в висящей над ним лампе.

Бильярдная погрузилась в полумрак.

Дверь вскоре беззвучно отворилась и в нее, шурша платьем, быстро вошла Татьяна.

- Он идет,- проговорила она, отходя к окну.

- Стой там и звони, - сказал Роман и подошел к двери. Татьяна затрясла колокольчиком.

- Вы позволите? - с веселой теплотой в голосе спросил Куницын, приоткрывая дверь.

- Входите, - ответил Роман, заслоняя собой комнату и держа топор сзади, Входите, Адам Ильич.

Но едва Куницын шагнул через порог, Роман схватил его левой рукой за волосы и с силой толкнул через свою ногу.

- Что... - успел произнести лесничий и шумно повалился ничком.

Быстро прикрыв дверь, Роман приблизился к нему сзади и, размахнувшись, обрушил топор на затылок. Удар оказался столь сильным, что, расколов череп пополам, топор с глухим звуком воткнулся в пол, пригвоздив к нему Куницына.

Тело лесничего дернулось и растянулось на полу.

Наклонившись, Роман с усилием вытянул топор из пола. Татьяна трясла колокольчиком.

Роман приоткрыл дверь и, убедившись, что все по-прежнему тихо, вышел в коридор.

Из дядюшкиной комнаты раздался взрыв смеха, и веселые голоса наперебой стали пересказывать что-то.

Он подошел к двери, немного приоткрыл ее и, просунув лицо в щель, произнес:

- Петр Игнатьевич, можно вас на минуту?

- Роман Алексеевич! Где наш банкомет? Что там за тайны? - оживились за столом.

- Петр Игнатьевич, - повторил Роман, - Прошу вас, буквально на одно слово.

- Что ж, - Красновский, усмехаясь, встал, - Я к вашим услугам, Роман Алексеевич.

- Мы в бильярдной, ждем вас! - Роман пробежал по коридору и скрылся в бильярдной.

Татьяна, увидев его, подняла руку с колокольчиком и затрясла им.

Стоя у двери, Роман прислушался.

Когда в коридоре заскрипели половицы, он приоткрыл дверь и крикнул приближающемуся Красновскому:

- Петр Игнатьевич, только очень просим вас, когда войдете закройте, пожалуйста, глаза!

- Закрыть глаза? - раздался в коридоре пьяноватый голос Красновского, Что ж, коль заговорщики просят... Я уже закрыл!

Роман отошел влево от двери и поднял руку с топором. Звук деревянного колокольчика распространился по бильярдной.

- Вы позволите? - постучал Красновский в дверь.

- Входите, - ответил Роман.

- Так... - дверь медленно отворилась, и Красновский вошел, улыбаясь и прикрыв глаза рукой.

- Только не смотрите, - пробормотал Роман, быстро протягивая руку и закрывая за ним дверь.

- Так, так! - усмехнулся Красновский, - Кто-то барабанит... ты, Антон Петрович?

Роман размахнулся и ударил его топором. Голова Петра Ивановича откачнулась назад и стукнулась о дверь. Лезвие вошло в прикрывающую глаза руку по самое топорище, пригвоздив руку к переносице. Два пухлых пальца Красновского отлетели прочь, рот приоткрылся, исказившись смертельной гримасой, из него вырвался слабый хриплый вой. Другая рука его вцепилась в топор. Роман выпустил рукоятку топора и, сторонясь шатающегося Красновского, схватил ручку двери, готовой вот-вот распахнуться. Хриплый вой не прекращался, кровь скупо протекла из-под руки Петра Игнатьевича по его щекам.

Держа дверь. Роман свободной правой рукой вцепился в плечо Красновского и потянул его от двери. Ноги Петра Игнатьевича заплелись и он, развернувшись, грузно обрушился спиной на пол, прямо к ногам мертвого Куницына.

Вой тут же прекратился, рука, вцепившаяся в топорище, мелко затряслась, словно стараясь вырвать топор из головы, точно так же затряслись ноги; рот Красновского немо, как у рыбы, открывался и закрывался. Роман подошел к нему и ударил ногой по вцепившейся в топор руке. Она тут же бессильно отпала, но не перестала дрожать мелкой дрожью. Взявшись за рукоятку, он стал вытягивать топор из головы, но голова и пригвожденная к ней рука оказались крепко насаженными на топор и поднялись вместе с ним. Красновский еле слышно хрипел.

Роман наступил на кисть пригвожденной к голове руки и, прижав голову к полу, с трудом вытянул топор.

Кровь хлынула из темной дыры в руке, заливая лицо Красновского.

Роман размахнулся и всадил топор в грудь умирающего.

Красновский издал звук, напоминающий слабый кашель, рука его перестала дрожать. Роман легко на этот раз вытянул лезвие из груди, замахнулся, но передумав, опустил топор: труп не шевелился.

Белая, идеально отглаженная сорочка на груди трупа подплывала кровью.

Звук деревянного колокольчика не прекращался.

Роман повернулся к Татьяне.

Потряхивая колокольчиком, она смотрела на него.

- Хорошо, звони так же... - пробормотал он и быстро вышел в коридор. Подойдя к комнате дяди, он приоткрыл дверь ровно на столько, чтобы произнести:

- Николай Иванович, прошу вас, зайдите в бильярдную!

И тут же прикрыл дверь.

- Это становится скучным, - послышался голос Клюгина, - Что они там, пьянствуют что ли?

- Такой день, Андрей Викторович, изобилует сюрпризами, - ответил ему Рукавитинов, - Не стоит сетовать.

Роман услышал звук отодвигаемого стула и поспешил к бильярдной. Но, открывая дверь и машинально посмотрев вниз, заметил, что на полу в коридоре остались следы его окровавленных подошв. По-видимому, он наступил в лужу крови, расплывшуюся вокруг трупа Антона Петровича, и двумя овальными рукавами ползущую к двери. Мгновенье он соображал что делать с этими следами, потом приоткрыл дверь. В этот момент Рукавитинов вышел в коридор.

- Николай Иванович! - обратился к нему громким шепотом Роман, высовываясь из-за двери, - То что на полу, это необходимо. Это наша тайна.

- На полу? - улыбаясь, остановился Рукавитинов и посмотрел на пол, - А! Я и не заметил. Ай, ай, ай! Ну и шуточки, Роман Алексеевич, хорошо что дамы удалились!

Осторожно обходя кровавые следы, он подошел к двери.

- И пожалуйста, закройте глаза, - так же шепотом попросил Роман.

- Это непременное условие? - спросил Рукавитинов.

- Да, да. Это нужно.

Рукавитинов зажмурился.

Роман открыл дверь и двинулся влево. Татьяна потряхивала колокольчиком. Рукавитинов осторожно шагнул через порог и остановился, с протянутыми вперед руками.

- Николай Иванович, сделайте еще два шага вперед, - сказал Роман, держа топор наготове.

- Раз, два, - с улыбкой отсчитал шаги Рукавитинов и остановился, ступив правым ботинком в лужу крови. Роман притворил за ним дверь, примерился и ударил его топором в правый висок. Николай Иванович, как подкошенный, повалился на бок, задев в падении пирамиду с киями. Пирамида опрокинулась, и кии с шумом попадали на пол.