Роман Сенчин - Минус

- Вот именно, - говорю, наливая парням водку в посудинки. - Давайте просто - за грандиозность желаний!

- Мне не... не могу, - подает голос незаметно спекшийся Игорек; встает и, чуть не потеряв равновесие, хватается за спинку стула.

- Погоди, Игореня, последнюю. Давай, за желания! Это святое!

- Нет, не могу... Спать... - Шатаясь, икая, Игорек покидает номер.

Вскоре и актрисочка засобиралась:

- Пора отдохнуть. Завтра тяжелая сказка...

- Ну что это! Сколько еще вина, сколько закуски! - Вадим протягивает ей блюдце с нарезанным желтокожим яблоком. - Ларисик, еще чуть-чуть! Пообщаемся.

Но она уходит. Мы в молчании допиваем водку, затем "Изабеллу", гасим свет и ложимся в кровати. Бригадир начинает задорным от злости голосом фантазировать, как бы, в каких позах он оттрахал Ларису Волкову. Постепенно подключаемся и мы с Андрюней. И получается жутко возбуждающе, почти как наяву. Кажется, что девушка сейчас на соседней постели, занимается с Андрюней или Вадимом и вот-вот окажется подо мной или - лучше - сверху. Обнаженная амазонка на молодом скакуне... Стараясь не шубуршать, я потираю зажатый в кулаке, налитый кровью и силой член и быстро кончаю в край простыни. Засыпаю, чувствуя рядом с собой горячее, гладкое, упругое тело прекрасной девушки.

Поздно вечером в воскресенье вернулись в Минусинск. Разгрузку "ЗИЛа" с декорациями отложили до вторника.

Из последних сил я притащился в общагу, а там, естественно, Леха. Бланш с его рожи почти что сошел, зато у него новая неприятность.

- И чего теперь? Как я им помогу? - сразу, не спросив даже, как гастроли прошли, заныл. - Горшки таскать? Ох, твою-то... бля-а!..

- Что опять?

Он читает мне телеграмму:

- "Приезжай попрощаться, очень плохи, деньги дорогу выслали адрес театра. Мама". Ну и как?..

Я помалкиваю. Я ошарашен и в то же время рад, что Леха может уехать, пусть ненадолго, на неделю-другую. Пожить без него... Чтоб как-то отреагировать, говорю:

- Да, приятного мало.

И сосед тут же засыпает меня словами:

- Может, забить, слышишь, Ромка? Получу деньги и отправлю обратно. А? Дам телеграмму, что, мол, работаю, не могу никак. А? Ведь я там сгину, Ромка, я чувствую!.. Что мне там делать, сам посуди. Совсем никаких вариантов. Что, в шахту лезть, что ли? Ну, есть у меня права, могу на грузовике ездить, но... но разве смогу? Спецом где-нибудь перевернусь с тоски... Не хочу я отсюда... Ну и что, что родители? Они свою жизненку просрали, а теперь меня зовут, чтоб я им доживать помогал. Блин, да я сам жить хочу!.. С бухгалтершей если выгорит, хоть разок по-настоящему куражнуть. Не ехать, а? К чертям этот сыновий долг! Они-то, когда меня зачинали, думали? Я не просился сюда, но если родился уж... Почему я-то тоже мучиться должен?

- Погоди, - пытаюсь перевести разговор. - Про Ксюху слышал что-нибудь?

- Да на хрена мне все эти Ксюхи?! У меня своих геморроев хватает!

Но, как часто это бывает с ним, наоравшись, Леха стал увлеченно рассказывать про заморочки других. Сегодня вот про Ксюху и Павлика:

- Короче, дочитался этот дебил. Теперь лет пяток точно читать не сможет. Ха-ха, кроме своего дела!.. Что случилось-то? Да грабанули они одного коммерка. Мне в театре и в общаге тут порассказали, но не верится - слишком смешно. По на'туре, как в фильме дешевом... У Павлика, в общем, какой-то дружок с машиной был. Они втроем приехали вечером к коммеру на дом - Павлик, Ксюха и этот дружок, - натянули чулки на бошки, вытащили детские пистолеты. Ну, эти, китайские, они ж с виду один в один настоящие... Короче говоря, к коммеру ворвались, положили его с женой на пол, связали, обшарили хату, денег тысяч пять, что ли, нашли, вещи какие-то... Ну, и свалили. И получилось бы, может, если бы гаишники их не тормознули. Ну, случайно чисто, документы проверить, а они - по газам. Менты за ними. Повязали, короче. Мне билетерша рассказала, у нее сын в прокуратуре, оказывается. Имей в виду, подонок!.. Ксюхе-то, наверно, условняк влепят, а Павлик по полной загремел. Тем более наркоту нашли у него в комнате... Нравится?

- Н-да, - вздыхаю, - редкостные идиоты.

- Нет, не все так просто. Так тоже нельзя... Я вот три дня здесь валяюсь, думаю. По-умному надо все делать. По-умному! И с бухгалтершей тоже. Чтоб знали только мы четверо, и чтоб никаких нервозов, осечек... Видишь, если б у них получилось - и при пяти штуках, но в последний момент все сами испортили...

Радуясь, что Леха отвлекся от мыслей о грядущей поездке к больным родителям, я раздеваюсь и заваливаюсь на кровать. Сосед же мечтает:

- На дело настроиться необходимо. Риск убрать до нуля... Пять тыщ они отхватили. Это каждому, значит, по тыща семьсот. Нравится, а? Вдобавок золото там, еще что-нибудь ценное... С бухгалтершей если получится, то по тыще хотя бы получим. И это тоже неплохо. Где их взять, даже сто рублей, например? Десятки просто так никто не подарит, а жить-то надо.

12

Без четверти полночь. Ледянистый ветер дует разом со всех сторон. Зачем-то я пошел с работы пешком - хе-хе, решил прогуляться - и теперь зло ругаю себя, втягивая голову в воротник куртки, сжимая и разжимая окоченевшие пальцы.

А улицы пусты и темны. Окна в избах плотно закрыты ставнями, ставни закреплены стальными крючьями, а те, в свою очередь, намертво привинчены болтами к стенам внутри жилищ; в оградах ворчат готовые к драке цепные псы; поверх высоких глухих заборов натянута проволока с колючками. Надежные крепости, в них не проникнешь...

В общагу идти не могу. Надоела она до предела, до тошноты. И ноющий Леха, и потрескавшийся потолок, и запах в уборной, и мигание перегорающих ламп, пустой подоконник на кухне... Но куда еще? Зачем поперся пешком?.. Нет, зачем-то поперся. Куда-то мне надо совсем не в общагу, в другое какое-то место. Бросить привычное, надоевшее, старое. Стать новым, никому не знакомым. Даже себе. Себе в первую очередь.

Останавливаюсь на углу Трудовой и Мичурина. Впереди светится Торговый комплекс всеми своими фонарями, маняще подмигивает разноцветными елочными гирляндами в витринах ларьков. Но мне не туда. Что там? - там все не для меня. И девочки той, с золотисто-каштановыми волосами, там нет. Или я ее не встречаю, потому что она тоже не для меня. Она для каких-то других... Ну и черт с ней...

Поднимаю рожу. Надо мной небо, бесцветное небо, оно не черное и не светлое, не высокое и не низкое. Непонятное. И что-то оттуда изредка падает. То ли дождь, то ли снег...

Вытянул из кармана пачку "Примы", собираюсь уже закурить, но в последний момент понимаю, что курить совсем не хочу. Хочу чего-то другого. Сую сигареты обратно. Заболел, что ли...

Войти в ближайший подъезд, постучать в первую попавшую на глаза дверь. "Здравствуйте! А я - к вам". - "О, проходите, пожалуйста! Оставайтесь. Мы вас так ждали. Будем друзьями!.."