Евгений Попов - Прекрасность жизни

Ночью мне не спалось, и я вышел во двор покурить. Немного еще о крымском селении А. Все жители его в основном работают на виноградниках, выращивая сорта чаус, шашла, матраса и зарабатывая в бригаде от 100 до 150 рублей при норме сбора 360 кг и 13-й зарплате. Одна из работниц, чей портрет, выполненный масляными красками, висит на стенке Дворца культуры, многогодно перевыполняла норму на много процентов, за что получила от правительства ордена: Ленина, Дружбы народов, "Знак Почета", а от совхоза машину "Волга" в личное пользование для семьи, которая иногда помогала ей в уборке. Жители селения чрезвычайно приветливы, они всегда угостят вас тушеными кабачками, помидорами, вином, предоставят ночлег. У женщин волосы крашены хной, и многие имеют золотые зубы. У них замечательные коттеджи на двух хозяев с двухэтажными квартирами и блочные дома с высокими потолками и подсобными помещениями, стоящие среди выжженной крымской земли, усеянной ореховой шелухой и окурками. В поселке есть лечебно-трудовой профилакторий. Там больные алкоголизмом люди лечатся и одновременно работают на виноградниках и винзаводе. Вот так, не приукрашивая, но и не очерняя, описываю я жизнь селения А. Я был в двух или трех домах селян. Квартиры имеют ковры, паласы, клеенки, красивую добротную мебель, магнитофоны с записями В. Высоцкого, А. Пугачевой, В. Токарева, А. Розенбаума и других певцов. На кухнях, лоджиях и в сараях - запасы на зиму: грецкий и миндальный орехи, "закрутки" с помидорами, огурцами, "перцами", баклажанами, кабачками. Изрядное количество кукурузы в початках и мешках. "Декабрь в наших местах очень жестокий. С моря летят соленые ледяные брызги, по степи задувает ветер, перекатывая ошметки грязи, снега, ковыля, поэтому мы готовы к зиме",- говорят жители, уверенно глядя в будущее. В селении действует музыкальная школа, и зачастую на улицах можно встретить детей с нотными папками в руках. Вот идет маленькая Маричка, дочка Тамары Д., муж которой работает сезонным фотографом на пляжах Южного берега Крыма, а до этого был мясником. Смешно подрагивают аккуратно заплетенные косички школьницы. "Куда ты идешь, Маричка?" - "О, здравствуйте, дядя Женя! Я иду к врачу на прогревание гланд, а потом в школу. Приходите вечером, я вам сыграю на пианино..." Муж Елены Л. шабашит в Херсонской области. Дома у них чисто, уютно. Две дочери, семи и восьми лет, учат уроки. По телевизору показывают концерт мастеров искусств Каракалпакской АССР. Хозяйка, тридцатилетняя Елена Л., любит поэзию Антонио Мачадо, сопоставляет его с Сергеем Есениным через строчки стихотворения "Мальчик такой сопливый стоит ковыряет в носу", знает наизусть много стихов Габриэлы Мистраль и Эдуарда Асадова.

Но - дельфин, вернее - дельфиненок! Ах, не спится! Не спится старому ветерану фронтов художественной литературы! Выкурив папиросу "Ялта" (30 коп. 20 шт.), я вновь иду по светлой лунной дорожке к морю, и дивно, таинственно дышит уснувшее, наработавшееся за день селение. В домах и хатах разметались во сне хлопцы, девчата, мужики, бабы, дети, командированные, отдыхающие и другие категории людей. В ночном воздухе мерно раскачивается видавший виды фонарь. Светлый путь! Ты устремлен прямо на запад, к Черному морю по асфальтово-бетонной дорожке, искусно выполненной рабочими города Белгорода, за что дирекция селения позволила им выстроить близ моря пятиэтажный дом пансионата, где они и живут дружно, отдыхая, набираясь сил перед грядущей работой, оглашая окрестную тишину звуками южнорусской речи. Но сейчас и они спят, разметавшись. Днем они пили пиво и играли в футбол. Спокойной, мирной ночи и вам, разметавшиеся парни! Пусть доброе небо нашей Родины никогда не огласится звуками военного присутствия армий других стран, и тогда все мы будем счастливы, счастливы, счастливы, и, мерцательно дыша, вглядываясь в будущее через полуопущенные ресницы, мы ровно будем двигаться к счастью, счастью, счастью!.. Страшно ночное море при любой погоде! Даже теперь, когда ночная тишь застыла и не шелохнется волна, все кажется, что море - это затаившееся недоброе чудовище, в любую минуту готовое сожрать нас, нашу действительность и наше счастье, все кажется, что вот сейчас, да, именно сейчас оно вдруг оживет, вспенится, и черная волна, высотой в сто пятиэтажных домов с ревом кинется на берег и пройдет по громадной карте от Крыма до Чукотки, разрушая все то хорошее и святое, что накопили мы в теле и душе страны за 67 лет жизни народа,- и ежеминутное счастье наблюдается хотя бы оттого, что этого не происходит и не может произойти никогда. Фосфоресцировали водоросли, лунная дорожка, продолжая асфальто-бетонную, вела все дальше и дальше в море, пищали чайки, и я насторожился в темноте.

Ибо нечто показалось мне весьма странным. Шурша песком, я проходил мимо места гибели дельфина, вернее - дельфиненка, и ноздри мои, обретшие в этом благодатном краю чудесную способность различать все, даже самые сложные, запахи, вдруг впервые не уловили привычного дневного зловония, и я вдруг остановился в темноте...

...Как громом пораженный, добавил бы я, коли не был столь суеверен. Ибо (и я не вру, потому что исключительно ради описания этой правды и взялся за перо), ибо в эту минуту небеса, расколотые ослепительно яркой, режущей глаза фиолетовой молнией, вдруг разверзлись, и в слепящей, как свет фотовспышки, направленной прямо в глаза, темноте я вдруг увидел все далеко вокруг и во все стороны пространства и времени: залитую мгновенным безжалостным светом всю родную землю, ее тучные поля, ее грибные перелески, луковки храмов, квадратные километры целинных и залежных земель, просторы Мордовии и Чувашии, тянущиеся к небу этажи блочных домов, оленьи пастбища Чукотки, горы Урала и Грузии, высотные здания Москвы, ракеты Байконура, луга, леса, озера и - самое главное: на том месте берега, которое днем вызвало у меня столько печали, стоял аккуратный фанерный обелиск, крашенный зеленой полевой краской, с маленькой красной звездочкой на вершине пирамидки и надписью черными печатными буквами на желтенькой дощечке:

ЗДЕСЬ ЛЕЖИТ НЕИЗВЕСТНЫЙ ДЕЛЬФИН, ДРУГ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА

И - сомкнулись небеса. В наступившей адской темноте вновь слабо мелькнула лунная дорожка, раздался глухой раскат грома, зашуршали сдвигаемые ветром камни, помело пляжный сор, слабо щелкнула первая ленивая капля, и пошел дождь.

Он лил и на следующий день, и в воскресенье. Старые рыбаки сказали мне, что перспектив на хорошую погоду мало, я подумал-подумал да и покинул гостеприимное селение А. совхоза "Светлый путь" Симферопольского района Крымской области Украинской ССР навсегда.

ГЛАВА 1969

Странности

А ведь это был приличный, подающий гро-о-мадные надежды юноша! Носил элегантный проборчик, мог считать на цифровой машине "Элка", сдал даже какой-то там кандидатский минимум.