Владимир Набоков - Полное собрание стихотворений

У нас есть шахматы с собой,

Шекспир и Пушкин. С нас довольно.

1942

Русалка

Заключительная сцена к пушкинской "Русалке"

Берег

Князь

Печальные, печальные мечты

вчерашняя мне встреча оживила.

Отец несчастный! Как ужасен он!

Авось опять его сегодня встречу,

и согласится он оставить лес

и к нам переселиться...

Русалочка выходит на берег.

Что я вижу!

Откуда ты, прелестное дитя?

Русалочка

Из терема.

Князь

Где ж терем твой? Отсюда

до теремов далече.

Русалочка

Он в реке.

Князь

Вот так мы в детстве тщимся бытие

сравнять мечтой с каким-то миром тайным.

А звать тебя?

Русалочка

Русалочкой зови.

Князь

В причудливом ты, видно, мастерица,

но слушатель я слишком суеверный,

и чудеса ребенку впрок нейдут

вблизи развалин, ночью. Вот тебе

серебряная денежка. Ступай.

Русалочка

Я б деду отнесла, да мудрено

его поймать. Крылом мах-мах и скрылся.

Князь

Кто - скрылся?

Русалочка

Ворон.

Князь

Будет лепетать.

Да что ж ты смотришь на меня так кротко?

Скажи... Нет, я обманут тенью листьев,

игрой луны. Скажи мне... Мать твоя

в лесу, должно быть, ягоду сбирала

и к ночи заблудилась... иль попав

на топкий берег... Нет, не то. Скажи,

ты - дочка рыбака, меньшая дочь,

не правда ли? Он ждет тебя, он кличет.

Поди к нему.

Русалочка

Вот я пришла, отец.

Князь

Чур, чур меня!

Русалочка

Так ты меня боишься?

Не верю я. Мне говорила мать,

что ты силен, приветлив и отважен,

что пересвищешь соловья в ночи,

что лань лесную пеший перегонишь.

В реке Днепре она у нас царица;

"Но,- говорит, в русалку обратясь,

я все люблю его, все улыбаюсь,

как в ночи прежние, когда бежала,

платок забывши впопыхах, к нему

за мельницу".

Князь

Да, этот голос милый

мне памятен. И это все безумье

и я погибну...

Русалочка

Ты погибнешь, если

не навестишь нас. Только человек

боится нежити и наважденья,

а ты не человек. Ты наш, с тех пор

как мать мою покинул и тоскуешь.

На темном дне отчизну ты узнаешь,

где жизнь течет, души не утруждая.

Ты этого хотел. Дай руку. Видишь,

луна скользит, как чешуя, а там

Князь

Ее глаза сквозь воду ясно светят,

дрожащие ко мне струятся руки!

Веди меня, мне страшно, дочь моя...

Исчезает в Днепре.

Русалки (поют)

Всплываем, играем

и пеним волну.

На свадьбу речную

зовем мы луну.

Все тише качаясь,

туманный жених

на дно опустился

и вовсе затих.

И вот осторожно,

до самого дна,

до лба голубого

доходит луна.

И тихо смеется,

склоняясь к нему,

Царица-Русалка

в своем терему.

Скрываются. Пушкин пожимает плечами.

1942

x x x

Минуты есть: "Не может быть,- бормочешь,

не может быть, не может быть, что нет

чего-то за пределом этой ночи",

и знаков ждешь, и требуешь примет.

Касаясь до всего душою голой,

на бесконечно милых мне гляжу

со стоном умиленья и, тяжелый,

по тонкому льду счастия хожу.

27 декабря 1953

Семь стихотворений

x x x

1

Как над стихами силы средней

эпиграф из Шенье,

как луч последний, как последний

зефир... comme un dernier

rayon,1 так над простором голым

моих нелучших лет

каким-то райским ореолом

горит нерусский свет!

1 Как последний луч (фр.). В С.: "зефир... comme un dernier.../ Так ныне над простором голым/ моих минувших лет"

1956

x x x

2

Целиком в мастерскую высокую

входит солнечный вечер ко мне:

он как нотные знаки, как фокусник,

он сирень на моем полотне.

Ничего из работы не вышло,

только пальцы в пастельной пыли.

Смотрят с неба художники бывшие

на румяную щеку земли.

Я ж смотрю, как в стеклянной обители

зажигается сто этажей

и как американские жители

там стойком поднимаются в ней.

x x x

3

Все, от чего оно сжимается,

миры в тумане, сны, тоска,

и то, что мною принимается

как должное - твоя рука;

все это под одною крышею

в плену моем живет, поет,

но сводится к четверостишию,

как только ямб ко дну идет.

И оттого, что - как мне помнится

жильцы родного словаря

такие бедняки и скромницы:

холм, папоротник, ель, заря,

читателя мне не разжалобить,

а с музыкой я незнаком,

и удовлетворяюсь, стало быть,

ничьей меж смыслом и смычком.

___

"Но вместо всех изобразительных

приемов и причуд, нельзя ль

одной опушкой существительных

и воздух передать, и даль?"

Я бы добавил это новое,

но наподобие кольца

сомкнуло строй уже готовое

и не впустило пришлеца.

x x x

4

Вечер дымчат и долог:

я с мольбою стою,

молодой энтомолог,

перед жимолостью.

О, как хочется, чтобы

там, в цветах, вдруг возник,

запуская в них хобот,

райский сумеречник.

Содроганье - и вот он.

Я по ангелу бью,

и уж демон замотан

в сетку дымчатую.

__+

5

Какое б счастье или горе

ни пело в прежние года,

метафор, даже аллегорий

я не чуждался никогда.

И ныне замечаю с грустью,

что солнце меркнет в камышах,

и рябь чешуйчатее к устью,

и шум морской уже в ушах.

50-е гг., Итака

x x x

6 Сон

Есть сон. Он повторяется, как томный

стук замурованного. В этом сне

киркой работаю в дыре огромной

и нахожу обломок в глубине.

И фонарем на нем я освещаю

след надписи и наготу червя.

"Читай, читай!" - кричит мне кровь моя:

Р,О,С,- нет, я букв не различаю.

x x x

7

Зимы ли серые смыли

очерк единственный? Эхо ли

все, что осталось от голоса? Мы ли

поздно приехали?

Только никто не встречает нас. В доме

рояль - как могила на полюсе. Вот тебе

ласточки. Верь тут, что кроме

пепла есть оттепель.

x x x

Средь этих лиственниц и сосен,

под горностаем этих гор

мне был бы менее несносен

существования позор:

однообразнее, быть может,

но без сомнения честней,

здесь бедный век мой был бы прожит

вдали от вечности моей.

Санкт-Мориц, 10. 7. 65.

x x x

Сорок три или четыре года

ты уже не вспоминалась мне:

вдруг, без повода, без перехода,

посетила ты меня во сне.

Мне, которому претит сегодня

каждая подробность жизни той,

самовольно вкрадчивая сводня

встречу приготовила с тобой.

Но хотя, опять возясь с гитарой,

ты опять "молодушкой была",

не терзать взялась ты мукой старой,

а лишь рассказать, что умерла.

9. 4. 67.

Пастернак

Его обороты, эпитеты, дикция,

стереоскопичность его

все в нем выдает со стихом Бенедиктова

свое роковое родство.

22. 8. 70.

x x x

Как любил я стихи Гумилева!

Перечитывать их не могу,

но следы, например, вот такого

перебора остались в мозгу:

"...И умру я не в летней беседке

от обжорства и от жары,