неизвестен Автор - Ландскрона (сборник современной драматургии)

ВЕРА ИВАНОВНА. Да ты уж сыграл, чуть инфаркт не схватила.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ (смеется). Виноват. А вот я тебе сейчас любимую несыгранную роль запузырю. Всю жизнь мечтал. Жалко, здесь лечь нельзя.

ВЕРА ИВАНОВНА. Лечь? Зачем?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ (шепотом). Она лежит. Понимаешь?

ВЕРА ИВАНОВНА. Кто?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Кто-кто? Дочь! Корделия! Мер-тва-я! (Рыдает.)

ВЕРА ИВАНОВНА (испуганно). Паша! Пашенька! Что с тобой, Паша?..

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ (спокойно). Михоэлс играл это гениально. Я тебе сейчас покажу!.. (Жалобно.) Корделия! (Смеется, рыдая.) Вот, так сыграл он! А так играю я! (Показывает.) Это гениально. И это видишь только ты. Это для тебя, Верочка.

ВЕРА ИВАНОВНА. Паша, мы с тобой двое сумасшедших.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ (кричит). Нет! Это не мы! Это не мы! Это весь мир сошел с ума! Выгнать старого больного отца вон! Который их кормил! Поил! Водил в детский сад! Нет, это не дочери, это не женщины, это медузы-горгоны! (Разбрасывает с грохотом ящики.) Голос Милиционера. Гражданин, пройдемте в отделение.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ (озираясь по сторонам). Что? Вы кто? Вы откуда? За что? Куда вы меня?

ВЕРА ИВАНОВНА. Товарищ милиционер, куда вы его тащите? Это же артист! Артист! Паша!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Верочка!

ВЕРА ИВАНОВНА. Паша, я с тобой! _ Затемнение.

_ _Картина вторая_ _ Из отделения милиции медленно и понуро выходят Павел Сергеевич и Вера Ивановна. Оба совершенно убиты. Молчат. _ ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Никогда не было так стыдно... Простите меня. Вера Ивановна... Прямо хоть сквозь землю...

ВЕРА ИВАНОВНА. Ничего... оба хороши... чего уж...

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ (с пафосом). Вот Россия! Вот страна! Нет, а вы обратили внимание, как этот старшина сморкался?.. Просто выть иногда хочется от отчаяния. Разве это город? Разве это Санкт-Петербург? Разве это столица бывшей империи?.. Нет... Вот я сейчас сяду, посыплю голову пеплом, раздеру на себе последнюю рубашку!..

ВЕРА ИВАНОВНА (испуганно). Ой, вот уж не надо! Вот уж этого, я прошу, Павел Сергеевич, не надо!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. И буду голодать!.. Пока они не выметут весь город! И не научатся разговаривать с интеллигентными людьми, черт бы их всех побрал!

ВЕРА ИВАНОВНА. Заберут, Павел Сергеевич, не надо, теперь уже не на шутку заберут! Вы же слышали, что этот с усами сказал.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. А мне на него плевать! Усы - это еще не извилины в голове!

ВЕРА ИВАНОВНА. Ну, хорошо, я пошла. Мне это, знаете... Я и так уже столько времени из-за вас... (Уходит.)

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Вера!.. Вера Ивановна! Куда же вы?.. Верочка, не уходите! Я больше не буду! Честное слово, ну простите меня, старого дурака, не буду!

ВЕРА ИВАНОВНА (останавливается). Все врут, врут, врут! Голова кругом идет от вашего вранья! Нет чтобы честно сказать: бомж я, Вера Ивановна, бродяга бездомный, и все тут.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Так я и говорил...

ВЕРА ИВАНОВНА. Говорил! Нет мало меня Бог наказывает за мою дурость. Проваландалась тут с ним всю ночь, а завтра на работу с утра. Не спавши...

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Так вы ж сказали, на пенсии...

ВЕРА ИВАНОВНА. На пенсии! У меня внук инвалид и дочь алкоголик, понятно тебе? На пенсии!..

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ (кротко). Понятно.

ВЕРА ИВАНОВНА. Что тебе понятно? Разве это можно понять? Понятно ему!.. _ Пауза. _ ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. У меня, Вера Ивановна, тоже горя в жизни хватало. (Пауза.) Жена моя, Люся, я вам говорил... ушла... с одним там... двух дочерей бросила и ушла. Уже лет тридцать как ушла.

ВЕРА ИВАНОВНА. Ну и что же вы, больше не женились?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Больше не женился. _ Пауза. _ ВЕРА ИВАНОВНА (вздыхает). Любили, значит.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Не помню. Может, и любил. Любил это одно, другое - кому нужны чужие дети? Вам они нужны?

ВЕРА ИВАНОВНА. У меня, слава Богу, свои инвалиды ненормальные.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Ну вот. И у каждого так. Что-нибудь есть у каждого. _ Пауза. _ ВЕРА ИВАНОВНА. Да мой тоже сначала, вроде, ничего... а там как начал с дружками поддавать... Одиннадцать рублей как-то в получку принес, по старым, конечно, ценам... А у меня дочка тогда... сепсисом в больнице заразили. Я чуть с ума не сошла. Из больницы еле ноги приволоку, а он посреди комнаты с бутылкой лежит. Ах ты, думаю, черт проклятый, да пропади ты пропадом такая жизнь! Выгнала. С тех пор вот тоже одна. _ Пауза. _ ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Вера Ивановна, можно я вас в гости приглашу

ВЕРА ИВАНОВНА (усмехаясь). Куда? На крышу, что ли? Или в подвал? Где у вас там ночлежники обитаются?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Вот и посмотрите.

ВЕРА ИВАНОВНА. Стара я, Павел Сергеевич, путешествовать по ночам.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Да я только к тому, что транспорт перестал уже. А на улице стоять немножко прохладно.

ВЕРА ИВАНОВНА. Я вас не держу.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Вера Ивановна, я все-таки джентльмен.

ВЕРА ИВАНОВНА. Возможно. Только я не леди.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Вы? Да вы, Вера Ивановна, лучше, чем всякая леди. Вот, например, Маргарет Тетчер взять. Так вы просто красавица!

ВЕРА ИВАНОВНА (рассмеялась). Павел Сергеевич, у вас случайно не маленькое затмение в глазах? От голода?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Почему... Вы правда очень красивая женщина, Вера Ивановна. (Нежно.) Верочка... Я вспомнил, как вас звали тогда... Как я вас звал тогда: Веточка...

ВЕРА ИВАНОВНА (нахмурилась). Ну ладно, я этого не люблю.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Чего?

ВЕРА ИВАНОВНА. Глупостей.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Не понял.

ВЕРА ИВАНОВНА. Ну и хорошо. Стоите и стойте. Вам какой трамвай?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Да мне собственно...

ВЕРА ИВАНОВНА (саркастически). Без разницы!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Мне он вообще не нужен, потому что...

ВЕРА ИВАНОВНА. Потому что вы опять врете!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Что я вру?

ВЕРА ИВАНОВНА. Вы такой же бомж, как и заслуженный артист! Вы у дочери прописаны на Софийской! Я же слышала, что вы в милиции этому усатому говорили!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Правильно. Прописан. А живу-то я во-он в том доме. Видите? Который на капремонт пошел. Архитектор Хренов построил в одна тысяча девятьсот четвертом году. Отдельная пятикомнатная квартира. Изумительная. И коммуникации - как в аптеке. Даже сортир работает. Может, соблазнитесь?

ВЕРА ИВАНОВНА. Что я крыс не видала?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Зачем крыс? Крыс у нас нет.

ВЕРА ИВАНОВНА. Куда ж они делись?

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Не знаю. Кошки съели.

ВЕРА ИВАНОВНА. Очень остроумно.

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Так как, Вера Ивановна? Рискнем?

ВЕРА ИВАНОВНА. Послушайте, что вы ко мне привязались? Я же сказала, мне домой пора! Домой!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Вера Ивановна! Голубушка!..

ВЕРА ИВАНОВНА. Я вам не голубушка! Господи, зачем я только на этот угол пошла?!

ПАВЕЛ СЕРГЕЕВИЧ. Судьба, Вера Ивановна.

ВЕРА ИВАНОВНА (увидела трамвай). Все, Павел Сергеевич, прощайте! Мой трамвай! Вот вам и судьба! (Бежит к трамвайной остановке. Но трамвай с грохотом проносится мимо, не останавливаясь.)