Федор Достоевский - Том 14. Дневник писателя 1877, 1980, 1981

…может явиться у турок прежний упадок духа, забудут и об Адрианополе и об Софии, шанцевый инструмент побросают, убегая перед русским натиском без оглядки… — Предположения Достоевского оправдались. После падения Плевны 28 ноября (10 декабря) 1877 г. и пленения армии Весселя-паши, блокировавшей русские войска на Шипкинском перевале, серьезное сопротивление турок по существу прекратилось. Гарнизон Османа-паши, осажденный в Плевне, рассчитывал на Софию и Адрианополь как на базы снабжения оружием и продовольствием. Однако, по сообщениям с театра военных действий, между 8 и 17 октября «генерал Гурко успел уже занять дорогу из Плевны к Орханке и тем прекратить всякие подвозы к армии Осман-паши, из чего можно заключить, что если Осман-паша телеграфировал 9 октября в Адрианополь, чтоб ему выслали новый транспорт с провиантом, то это требование уже не могло быть исполнено <���…> 16 октября <���…> окончательно была сомкнута блокадная линия» (Моск. ведомости. 1877. 19 окт. № 259). Расчеты турок на Адрианополь как на пункт, который их армия могла бы защищать так же успешно и долго, как Плевну, западноевропейская печать всерьез не принимала. По мнению австрийского корреспондента, процитированному «Новым временем» (1877, 3 (15) октября. № 574. Отд. «Последние известия»), русским достаточно было разбить одну из турецких армий, чтобы «под Адрианополем» не встретить «препятствий, достойных этого имени». Еще в июле 1877 г. Адрианополь фигурировал в прогнозах некоторых дипломатов, «уверявших, что стоит русским войскам только показаться перед стенами этого города, как Турция во что бы то ни стало будет искать мира» (Голос. 1877. 29 июля (10 авг.). № 168).

…силу крепостных верков… — Верки (от нем. Werk — строения, укрепления) — общее название различных оборонительных построек в крепостях.

Теперь там Тотлебен… — Газеты пестрели сообщениями о прибытии Тотлебена на театр военных действий. См.: Нов. время. 1877. 15 (27) сент. № 556; 19 (31) сент. № 560; 28 сент. (10 окт.). № 569; Моск. ведомости. 1877 19 окт. № 259.

В Азии кончилось большой победой. — Подразумевается разгром турецкой армии Мухтара-паши при Авлиаре (под Карсом) в октябре 1877 г.

Балканская же армия наша многочисленна и великолепна… — По свидетельству газеты «Голос» (1877. 13 (25) июня. № 122), общее количество русских войск к началу переправы через Дунай превышало цифру 200 000. Несколько позднее газета «Новое время» (1877. 11 (23) авг. № 521) утверждала, что «на театре военных действий 400 тысяч человек». В сентябре-октябре 1877 г. на Балканский театр военных действий прибыли целиком (или значительная их часть) русские резервы — прекрасно вооруженная гвардия и гренадеры (160 000 человек).

«Со станции Бирзулы пишут в „Одесский вестник“, что 3-го октября ~ («Моск. ведомости», № 251 ) ». — Цитата приведена Достоевским из газеты Московские ведомости (1877. 11 окт. № 251).

Bсe русские газеты толковали недавно ( и до сих пор толкуют ) о самоубийстве генерала Гартунга, в Москве, во время заведания окружного суда… — Происходивший в московском Окружном суде процесс по обвинению генерал-майора Леонида Николаевича Гартунга, мужа дочери А. С. Пушкина Марии (1834–1877), и некоторых других лиц в похищении денежных документов (векселей и т. п.) длился семь дней (с 7 по 13 окт. 1877 г.). Подробные отчеты о нем печатались в газете «Московские ведомости» с 8 по 14 окт. 1877 г. (см. № 248–254). Гартунг, который не был лично виновен в похищении, застрелился 13 октября 1877 г., в последний день заседания суда. Об откликах прессы на этот процесс и его неожиданно трагический финал см. ниже. Подробнее: Кирпотин В. Мир Достоевского. М., 1983. С. 345–349.

…дисконтером… — человек, занимающийся учетом векселей (от англ. discounter).

Прокурор даже рад суду и тому, что генерал сидит рядом с простолюдином ~ торжество равенства перед законом сильных и высших с малыми и ничтожными. — «Рядом» с генералом Гартунгом и сыном министра графом Степаном Сергеевичем Ланским на скамье подсудимых сидел слуга ростовщика и «дисконтера» В. К. Занфтлебена крестьянин Егор Мышаков. В связи с этим товарищ прокурора Николай Валерианович Муравьев в своей обвинительной речи на судебном заседании 10 октября 1877 г. сказал, что в настоящем судебном процессе кроме «печальной стороны» есть «другая, утешительная». «Эту последнюю, — продолжал прокурор-фразер, — не увидит разве тот, кто не хочет или не может понимать смысла явлений общественной жизни. В самом факте, в самой возможности появления генерала Гартунга, графа Ланского и их спутников на скамье подсудимых нельзя не видеть некоторой, так сказать, предварительной победы правосудия. Ни знатность происхождения, ни высокое общественное и служебное положение, ни связанные с тем и другим влияния и связи — ничто не помешало действиям безличного и бесстрастного закона. Равный для всех, допускающий могущество и торжество только одной справедливости, он призвал подсудимых к ответу» (Моск. ведомости. 1877. 12 окт. № 252).

Суд удаляется составить приговор — затем вдруг раздался выстрел… — Эти и следующие строки комментируются отчетом «Московских ведомостей» о судебном заседании 13 октября 1877 г.: «Едва удалился суд для совещания о применении наказания к осужденным присяжными <���…> как из комнаты подсудимых раздался выстрел. То был удар, коим генерал-майор Гартунг кончил свои счеты с земною жизнью. Пуля попала прямо в сердце, и через 1/4 ч. Гартунга уже не стало» (Моск. ведомости. 1877. 14 окт. № 254).

Говорят, и судьи, и прокурор вышли из своих комнат совсем бледные. — «Московские ведомости» писали (1877. 14 окт. № 254): «Когда прошли первые минуты всеобщего смятения, в залу заседания вошли бледные, как мертвые, судьи, и прёдседавший объявил, что суд отлагает объявление резолюции до завтрашнего дня».

Другие справедливо заметили ~что произошла плачевная судебная ошибка. — Под «другими» органами печати подразумеваются газеты «Московские ведомости» и «Новое время». Первая из них писала: «Но если бы выясненные на суде факты и набрасывали некоторую тень сомнения на образ действий Гартунга, то смерть, на которую он обрек себя немедленно по выслушании приговора, дает основание к обратному умозаключению о действительной его виновности. Смерть служит роковою, но сильною „уликою“ в его пользу… Так не умирают люди, нравственно павшие и равнодушные в вопросах чести…» (Моск. ведомости. 1877. 15 окт. № 255). За день до этого в отделе «Судебная хроника» этой же газеты высказывалось предположение, что «трагический исход дела» предрешен, «быть может, роковою судёбною ошибкой». Газета «Новое время» (1877. 16 (28) окт. № 587, фельетон А. С. Суворина «Недельные очерки и картинки») писала: «Кто виноват в этом самоубийстве? Судебная ошибка, ошибка возможная, не невероятная <���…> Или Гартунг принес себя в жертву искупления за собственные ошибки, за совершенное преступление, если не верить его предсмертным словам. Но вправе ли мы не верить этим словам, произносимым человеком сознательно в решительную минуту разлуки с жизнью? Не думаю».