Заметки о Ленине (Сборник)

Эти примеры, помимо стойкости образов, свидетельствуют и об осторожности ленинской речи. Он может употребить образ неловко или неряшливо только, если такое слово стало для него привычным термином и, следовательно, потеряло рельефную образность. Иначе он его подготавливает, разъясняет и иллюстрирует. Скромность и требовательность Ленина к метафорическим, "фигуральным" сравнениям сказывается и в его оговорках и извинениях. Несколько таких случаев нам уже встретилось. Также, по поводу "бюрократического извращения" рабочего государства, он признает, что "мы этот печальный - как бы это сказать? ярлык что-ли - должны были на него навесить." ("О профсоюзах и проч." 1921, стр. 10). Или, употребляя образ "пересадки", повидимому получивший распространение, Ленин дважды в разных речах вводит его с оговоркой, как бы извиняясь, и подготавливая ее к его восприятию: "пересесть, выражаясь фигурально, с одной лошади на другую; именно, с лошади крестьянской, мужицкой, обнищалой, с лошади экономий... на лошадь, которую ищет и не может не искать для себя пролетариат, на лошадь крупной машинной индустрии, электрофикации, Волховстроя и т. д." ("Лучше меньше, да лучше", 1923 год). Замечу в скобках, что метафорическая перифраза получает здесь развитие и разъяснение также метафорически и при том двухстепенное: сначала в наглядном образе "крестьянской, мужицкой обнищалой лошади", при чем эти конкретные эпитеты усиливают наглядность и контраст, а потом в отвлеченно-аллегорическом словосочетании" лошади экономии, приложенной к первому и скрепленному с ним анафорическим повторением основного слова "лошадь"; далее, опять метафорически простая и ясная фраза, с такой же анафорой, подготовляет параллельную первой аллегорией, которая все же кажется тяжелой, как содержание, которое она представляет. Такое аллегорическое употребление метафоры редко у Ленина; в приведенных раньше примерах можно найти его, пожалуй, в "маслице реформистских фраз". В другой раз, вспоминая об этом сравнении, Ленин все же опять вводит его извинительным, так сказать, характерным для его взыскательной, сдержанной речи: "в этом отношении у нас не было, так сказать, если употребить старое сравнение, никаких пересадок ни на другие поезда, ни на другие упряжки". (Речь в Московском Совете 20/XI-22, см. том XVII, 527).

Остановимся еще на сравнениях, выводимых в порядке примера или более сложных форм характеристики, портрета, воображаемой речи, собственного выступления и т. д.

В речи по поводу брестского мира Ленин, в качестве примера, берет следующее сравнение: "Два человека идут на них, нападают 10. Один борется, другой бежит, это предательство. Две армии по сто тысяч; против них пять таких же армий. Одну армию окружили двести тысяч; другая должна итти на помощь, но вдруг узнает, что триста тысяч подготовили ей на пути ловушку. Можно ли итти на помощь? Нет нельзя. Это уже не предательство и не трусость. Простое увеличение числа изменило все понятие" и т. д. (Заключит. слово на съезде РКП 8/III-18).

Возражая против веры Суханова в добровольную уступку власти пролетариату, Ленин говорит: "Может быть, в детской" "добровольная уступка" указывает легкость возврата: если Катя добровольно уступила Маше мячик, то возможно, что "вернуть" его "вполне легко". Но в политике добровольная уступка "влияния" доказывает такое бессилие уступающего, такую дряблость, такую бесхарактерность, такую тряпичность - (см. "Корень За" 1917 г.). Редкий случай живописного примера у Ленина представляет следующий (против "буферной группы" Бухарина):.. "буфер, такой буфер, что я затрудняюсь подыскать парламентское выражение для описания этого буфера. Если бы я умел рисовать карикатуры так, как умеет рисовать Бухарин, то я бы Бухарина нарисовал таким образом: человек с ведром керосина, который подливает этот керосин в огонь и подписал бы: "буферный керосин". Эта острота продолжается и далее: "нет сомнения, что у Бухарина желание было самое искреннее и "буферное". Но буфера не вышло". (Том XVII, стр. 23).

Подобные же сатирические картины сопоставляет Ленин по поводу требования военным командованием восстановления смертной казни на фронте в 1917 году. "Сладенькие, до приторности сладенькие, мелкобуржуазные министры и экс-министры, которые бьют себя в грудь, уверяя, что у них есть душа, что они ее губят, вводя и применяя против масс смертную казнь, что они плачут при этом - улучшенное издание того "педагога" 60-х годов прошлого века, который следовал заветам Пирогова и потом не попросту, не по обычному, не по-старому, а поливая человеколюбивой слезой "законно" и "справедливо" подвергнутого порке обывательского сына" (статья "Бумажные резолюции". Тактика большевизма. М. 1923 г).

Можно найти еще несколько подобных примеров, но в общем их немного и они не характерны. Значительно более частыми кажутся случаи примера конкретизующего, наглядно иллюстрирующего, в котором Ленин умеет схватить и выразить немногими чертами, при всей своей экономии, существенные оценки положения. Так, обращаясь апострофически к О. Бауэру и Адлеру с вопросами и сам давая на них ответы, - прием ему свойственный в полемике, - Ленин, очертив ситуацию в решительный момент гражданской войны, изображает сцепку переговоров рабочих или интеллигенции с Деникиным с приведением воображаемого мнения о них иностранного советника, которое заключает в себе сравнение этих соглашателей с вождями западного социализма. (Том XVII, стр. 21). Ленин вообще нередко пользуется подобными сцепками или воображаемыми речами, вкладываемыми им в уста других: французских рабочих, финских представителей, финляндского правительства, "большинства" и т. д., иногда же сам ставя себя на место того, о ком идет речь. Так, говоря о предпочтении ударных предприятий в материальном отношении, Ленин вводит такой пример: "Если меня будут так предпочитать, что я буду получать восьмушку хлеба, то благодарю покорно за такое предпочтение. Без этого ударность - мечтания, облачко, а мы все-таки материалисты. Если говорить - ударность, тогда дай и хлеба, и одежду, и мясо". ("О профсоюзах и прочих" стр. 14). Думается, что этих примеров достаточно для характеристики Ленинских сравнений в широком смысле этого слова, даже без тех комментариев, которые могут быть здесь даны только в предварительной, поверхностной и общей форме. Сколько-нибудь полный научный анализ осложнен такими теоретическими и материальными трудностями, что всякая попытка произвести его теперь же, при всех тех условиях, о которых сказано в начале статьи, была бы заранее обречена на неудачу. Я предпочитаю не иметь подобных претензий и главную задачу статьи видел в подборе примеров и снабжении их вводными примечаниями, скорее только указывающими путь к их пониманию, чем дающими готовое их истолкование.