Всеволод Иванов - У

- Да ведь оставляю, сказал.

- Но твердо ли оставляешь?

Жаворонков сказал медленнее и, если б сказал это Черпанов, менее дразня его, он бы взял их обратно.

- Раз топчешь, значит, знак от бога, чего ж тверже.

- Я бы тебе рекомендовал все-таки расписку взять, что на благотворительные нужды взята от тебя, Жаворонкова, такая-то сумма!

Жаворонков молчал. Черпанов отнял ногу, взял платок, пересчитал.

- Да, двести пятьдесят. И долго копил?

Жаворонков ответил почти со злобой:

- У нас без копления не обходится.

- Ну, иди. Благословляю тебя.- И он перекрестил его.

Жаворонков выкатился.

- Ишь, дурь какая! Скрытый крест! У меня против этих супчиков, подобных этому, такой удар, Егор Егорыч, приготовлен, что лопнете со смеху.

- Напрасно вы взяли,- сказал я.

- А чего напрасно, надо же коммуне оборотный капитал иметь, а, кроме того, поскольку есть оборотный капитал, фактически коммуна оформилась, можно и защищать ее интересы. Я думал, хорошо бы послать эти деньги Мазурскому, чтоб он там не очень нам портил, вам только бы адрес его найти, а на этот предмет лучше всего у старухи.

- Слушайте, но это будет чистейшей воды взятка.

- Почему? Взятка - это когда не возвращают денег, а тут же мы возьмем с Мазурского их обратно, как только мы развернем дело, да, кроме того, он сам нравственный человек, принесет их, когда поймет, что взял их неправильно. Кроме того, переведем мы их по телеграфу, а в телеграмме вы же сообщите, что вот, мол, вам за молчание, а он их получит и несколько дней растерянно промолчит, а мы тем временем сядем всей коммуной в поезд - и в комбинат. Согласны вы идти к Степаниде Константиновне?

- Согласен,- ответил я,- но было бы лучше, если б не было там Ларвина.И я объяснил свою встречу с ним последнюю.

Черпанов рассмеялся:

- Видите, попробовали б вы в иное время разрушить имущество Ларвина, да он бы вас и на версту к нему не подпустил, мой психический метод ущемления действует безошибочно...

- Все-таки здесь вы правы, но вот с деньгами!

- Ну, не пошлем. Поставим вопрос на обсуждение коммуны, дались вам эти деньги Жаворо-нкова, подумаешь, не видал я денег! Хотите, я могу вам их дать для сбережения?

Я промолчал, и он не стал настаивать.

Степанида Константиновна нас ждала и, видимо, приготовилась, но в то же время видно было, что она польщена нашим приходом. Степанида Константиновна была в особенной панике, повышенной против обычной, она, как всегда, старалась и не говорить и в то же время не могла не говорить. Едва Черпанов уселся и начал хвалить, как она одевается отлично при еще слабо разви-той легкой индустрии, она, не слушая его, прервала. Черпанов, собственно, попробовал, шепнув мне, что номер его и Степанида Константиновна может "защемить" чрезвычайно.

- Окаянный дом, не зря его похожим на яйцо сделали, таким, знаете, что его всем хочется съесть. Вот, возьмите, 50 тысяч будет на стадионе, и каждый про нас знает...

- Ну уж и не каждый,- прервал ее было Черпанов.

Но она уже понеслась:

- Мне доподлинно известно, что каждый. Я вынуждена была вернуть одеяла и подушки этой свекловице, потому что она разгудела, она приходит и вытягивает из меня постепенно. Раньше она нас преследовала кладами. Видите ли, мы переменили несколько квартир, и в каждой после нас ищут клад.

- И находят? - спросил с необычайным интересом Черпанов.

- А вас это интересует?

- Если клад в области готового платья - очень.

- Вчера, говорят к тому же, на стадионе какой-то сарай сгорел. И все на нас. Что же касается кладов, то они все найдены, но в этом проклятом доме непременно найдется, и ваше, Леон Ионыч, предложение, скажу вам по правде, совершенно уместно. Но я поставлю условием при переезде, чтобы нам дали квартиру в новом доме, чтоб никаких кладов, мне это все надоело...

Но, думаю, что ее вряд ли беспокоили клады, паника - паникой, но она искусно прятала истинную причину своей паники.

- Вот шесть братьев Лебедей, шуточное прозвище, они тоже на Урале,- она вздохнула. - Видимо, раз им понравилось, очень оборотистые и умные ребята, но чересчур отважные, я им всегда советовала: не рискуйте. И вы нас не очень заставите рисковать.

- Рискнуть один раз - это поехать.

- Ехать-то мы согласны, но вы, может быть, как-нибудь по-особенному заставите ехать?

- Нет, все будет по-обычному. А тут стадион...

- Но ведь совершенно дурацкий и глупый слух.

- И еще как дурацкий. Из нашего дома, видите ли, ведем подкоп. Ведь тут нужно десять бочек пороха.

- Есть более совершенные средства, чем порох,- сказал я, мне очень хотелось спросить о "шести Лебедях".

- Но ведь и совершенных средств бочку надо. А вы же сами видели все бочки в нашем хозяйстве. И, кроме того, у меня даже мысль мелькнула, что доктор не умалишенный, а отыски-вает клад или порох. Все бочки рассохлись.

- Портфеля, наполненного новейшими взрывчатыми веществами, достаточно.

- Портфель! Так он, может быть, не клад ищет, а этот портфель?

Черпанов страшно переполошился при слове "клад", он заерзал по карманам, что выдавало его чрезвычайное волнение.

- Кто ищет клад?

- А доктор.

Черпанов успокоился.

- Десятки раз вам говорю, что это влюбленный, но не надо привлекать врачебного внима-ния. Потерпите два-три дня, а то у вас время в обрез, а в случае чего, так все можно свалить на доктора и на ту суматоху, которую он производит, надо разоблачить его любовь.

- Впервые вижу такого влюбленного, когда девушка может дать ему все, что он пожелает.

- Да что, разве моя дочь сопротивляется?

- Нет, я этого не сказал.

- Так чего ж, каких еще доказательств внимания он желает? Жениться пусть женится.

- Я сам видел, как она ему отказала в любви.

- Странно, зачем ему говорить, она запугалась, он ее переговорил, и ей захотелось ответить тоже красиво.

- Я у него все бы выкрал. Я бог духовных воров, однако он чистой воды влюбленный, и я думаю повезти его на Урал. Вы знаете, я введу в инвентарь чувств и это чувство, я все-таки не могу не налюбоваться на него, очень красиво любит, редкая женщина может устоять перед такой любовью, но теперь разрешите перейти к другому вопросу: какое ваше отношение к одежде?

- А что, разве вы возражаете против одежды? Я без одежды ходить не согласна. Необходимо хоть купальные костюмы оставить.

- Никто вас раздевать не собирается, да вряд ли это кому и любопытно, хотя, конечно, это есть чистейшее дело вкуса, следовательно, ваш вывод не отрицательный по отношению к одежде?

- Бежать-то нужно одежду полегче.

- Я так вас понимаю,- ответил он ласково на ее улыбку,- что вы намерены распродать все перед отъездом.

- Совершенно верно.

- О зятьях ваших не беспокойтесь, им костюмы будут доставлены первый сорт. Я знаю, вы беспокоитесь о Ларвине.