Корней Чуковский - Воспоминания о Корнее Чуковском

Тогда же Корней Иванович начал изучать английский язык. Делал он это без отрыва от малярного производства - весь пол был исписан английскими словами! К сожалению, учился Корней Иванович по книжке, от которой было оторвано начало, а как раз на этих недостававших в учебнике страницах были изложены правила произношения английских слов! В английском языке слова произносятся не так, как пишутся. Например, глагол "читать" произносится "ту рид", а Корней Иванович произносил его так, как он пишется: "то реад". Слова "я писатель" надо произносить: "Ай эм э райтер", - а Корней Иванович опять-таки произносил их так, как они пишутся: "И ам а вритер". Он скоро научился свободно читать и понимать печатное, но разговаривать с кем-нибудь по-английски он не мог: никто бы его не понял. Так Корней Иванович овладел английским языком поначалу только глазами, зрительно.

И все-таки уже в этот период Корней Иванович одолел и решил те четыре задачи, какие он тогда перед собой поставил. Он жил собственным трудом голодно, но жил. Он вобрал в себя море книг. Он овладел английским языком, неправильно по произношению, но овладел. И, наконец, самое трудное: он сдал экстерном экзамены на аттестат зрелости. Экстернов экзаменовали необыкновенно придирчиво, чтобы помешать "кухаркиным детям" прорваться к образованию. Им предлагали сверхповышенные задания, от них требовали сверхзнаний, и К. И. Чуковский эти знания обнаружил.

И вот он направляет в большую одесскую газету свою первую статью. Вы думаете, это была репортерская заметка о пожаре на Малой Арнаутской или о крупной краже на Дерибасовской? Рецензия о спектакле? Отчет о заседании? Ничего подобного! Статья называлась "Что такое искусство". И не то самое удивительное, что ее написал почти мальчик, маляр, исключенный из гимназии. Удивительно то, что написал он эту статью хорошо, так, что газета приняла и напечатала ее. Автор, вызванный в редакцию, явился туда, прикрывая большой книгой наиболее зияющую рану на своих штанах. Автора обласкали, предложили дальнейшее сотрудничество. Сказочный гонорар - тринадцать рублей! - сделал его обладателем вполне исправных штанов и, кроме того, надолго обеспечил его пятаками для получения привычного меню: пшенка + хлеб + квас.

Корней Иванович стал работать в газете. Сперва ему поручили английские телеграммы и английскую хронику - вот что значит знать английский язык хотя бы только зрительно! - а затем предложили ему поехать в Лондон в качестве собственного корреспондента газеты "Одесские новости".

И вот Корней Иванович едет в Лондон. С ним его молодая жена - обоим вместе им нет сорока лет. На Корнее Ивановиче широкополая шляпа необыкновенного фасона и размера. Шляпа вызывает веселость у других пассажиров, но сам Корней Иванович очень ею доволен, да и его юной жене шляпа кажется великолепной.

Багаж молодой четы - на редкость тяжелая корзинка - содержит необходимейшие для жизни предметы, в том числе два увесистых российских утюга. Находится в поезде и спутник, приветливый, милый, он не очень понимает "зрительный" английский язык Корнея Ивановича, но улыбается, кивает, хлопает его по плечу. К сожалению, вскоре спутник исчезает, и с ним исчезает также и корзинка с утюгами и прочими бытовыми драгоценностями! Вызванный полисмен, "бобби", не понимает объяснений Корнея Ивановича, но когда тот переходит от устных высказываний к письменным, "бобби" уразумевает все, и украденная корзинка возвращается чете Чуковских.

В Лондоне жизнь идет сперва отлично. Молодые супруги счастливы. Корней Иванович глотает книги и посылает корреспонденции в "Одесские новости", которые аккуратно высылают гонорар. Затем в этой прекрасной схеме нарушается одно звено: супруги все так же счастливы, Корней Иванович все так же читает книги и пишет статьи, но... "Одесские новости" больше денег не шлют!

Нищета на чужбине очень страшная вещь! Чтобы избавить от нее жену, к тому же ожидающую рождения ребенка, Корней Иванович мобилизует все ресурсы и отправляет жену домой, в Россию. Сам он вынужден остаться.

Для него наступают тяжелые дни. Он живет в трущобах, где ютятся безработные, нищие, воры, пьяницы, рахитичные дети. Улица, где он живет, не имеет названия, дом не имеет номера - это настоящее "Подворье разбитых сердец" из романа Диккенса "Крошка Доррит". В каморке Корнея Ивановича непринужденно шмыгают крысы с хвостами длинными и прямыми, как палки. Угля у него нет, есть ему нечего.

Одно прибежище - книги. В библиотеке Британского музея тепло, тихо, чинно. Сосредоточенно читают люди, скрипят по бумаге гусиные перья, еле слышно шуршит песок, которым посыпают написанное (вместо промокашки). Работники библиотеки скоро замечают молодого человека, который с утра до вечера читает, не обращая внимания на звонки, отмечающие время завтрака, чая, обеда. Объясняется он почему-то только письменно, как немой! Заговори он на своем "зрительном" английском языке, никто бы его не понял! Все-таки с ним удается сговориться письменно - пишет он по-английски отлично! - и, узнав, что он русский, ему поручают работу по составлению каталога русских книг. Это работа, это заработок в размере одного шиллинга в день! А в шиллинге содержится двенадцать пенсов, а за шесть пенсов можно съесть ленч! Ленч - нечто среднее между завтраком и обедом.

В это же время Корней Иванович сблизился с одной лондонской семьей. Жена русская, муж англичанин. При встрече муж крепко пожимал Корнею Ивановичу руку и радушно говорил:

- Чрез-вы-чайно!

Это было единственное русское слово, которое он знал!

А затем судьба, видимо, решила улыбнуться Корнею Ивановичу Чуковскому: "Одесские новости" перевели ему четыреста рублей! Это было спасение, возможность уехать на родину, в Россию!

Корней Иванович купил чемодан, фотоаппарат, купил золотые часы с медной цепочкой - на золотую денег не хватило, да и медная, хорошо надраенная, сверкала, как золото. Корней Иванович подарил свою корзину с утюгами трущобным соседям и сел на пароход, отправлявшийся из Кардиффа в Константинополь. Устроил его на этот пароход муж русской дамы. На прощанье англичанин в последний раз пожал руку Корнею Ивановичу и сердечно сказал ему:

- Чрез-вы-чайно!

И Корней Иванович Чуковский отплыл, махая с борта парохода "Гизелла Грэдель" все тою же необыкновенной широкополой шляпой, которую он вывез еще из России.

3. В открытом море

Не подумайте, что речь пойдет здесь о том море, по которому Корней Иванович плыл из Лондона в Россию. Я расскажу, хотя и очень кратко, о том море - политическом, общественном, литературном, - в которое Корней Иванович попал по возвращении на родину. Это был стремительный водоворот революционных событий 1905 года. Революция взбаламутила, "взбулгачила" всю страну из конца в конец, закружила, как пурга, все и всех. Закружились даже и такие люди, которые вовсе не были склонны к этому, как же было не ринуться очертя голову в этот водоворот Корнею Ивановичу Чуковскому с его темпераментом борца, с веселой драчливостью очень молодого человека, с его жизнелюбием и светлым писательским талантом!