Евгения Чуприна - Роман с Пельменем

- Я был тут раньше, здесь очень некультурно, то есть, мне здесь нравится. - Сказал Дейв, и они вошли внутрь.

Общество, собравшееся в баре, являло собой компромисс между ночным клубом и сельской дискотекой. Два араба, два солдата в "хб" и безо всякой выправки, два студента и несколько "крутых". Из женщин бросались в глаза две соперничающие друг с другом в пышности подруги (они танцевали в паре) и дама, сидящая за отдельным столиком с Антоном Павлюченко.

Вы спросите, кто такой Антон Павлюченко? Это отдельная история. Начнем с того, что он - единоутробный брат Джокера. Но Антон - человек серьезный. Таня с ним познакомилась незадолго до своей победы на конкурсе, а был он той самой мохнатой лапой, которая позволила спокойно победить, оставшись при всех идеалах. "Крутые" - вовсе не такие бездушные люди. В их, допустим, слегка отупевших головах бродит тяжеловатая романтика. Зато самоотверженность и красивые жесты свойственны им в большей мере, чем бедным художникам. (Тот, про которого поется в песне "Миллион алых роз", - либо не художник, либо художник, но воспитанный на Кавказе). Именно бизнесмен, с его высокой удельной плотностью и материальными ценностными установками, когда хочет понравится, то таскает тебя на руках и бессмысленно сорит деньгами. Уж если "крутой" действительно полюбил, то ухаживать будет по полной программе. И вряд ли для него так важен чисто физический аспект - потому что жизнь у крутых тяжелая. Потому, что "Виагра" уже не берет. Потому, что не всегда вовремя разберешь, что пора к венерологу. Потому, что от продажных женских прелестей уже на душе смутно. И хочется, давно хочется, чего-нибудь хрупкого, эксклюзивного. Какой-то чисто душевной близости. Чтоб можно было поверить, расслабиться и замурчать по-кошачьи.

Антон повсюду ходил за Татьяной (точнее, ездил), регулярно бил морды буйным васильковским наркоманам, охапками таскал цветы и заваливал дорогущими подарками. Потом конкурсы, разъезды и приключения закончились. Красавице предстояло погрузиться в жизнь родного городка, что казалось ей уже несовместимым с королевским достоинством. Тем более - родители и Маричка возопили, что лучшей партии просто желать нельзя! Короче, хоть Таня не испытывала особой любви к нему, она решилась все же выйти замуж за Антона и сменить девичью фамилию Ставрович на Павлюченко.

Жених очень долго скрывал от невесты, что у него есть брат. Но перед самой свадьбой он все-таки предъявил Егора, взяв с Тани слово, что она будет относиться к нему осторожно. После этого знакомства она долго возмущалась: "Да как ты мог подумать! Да с чего ты взял! А он мне вовсе и не понравился! Это не мой сексотип! Да и вообще..." Джокеру Татьяна, наоборот, очень понравилась, и он стал это весьма недвусмысленно показывать. Точнее, просто лип и прижимался, и его нельзя было от нее оттащить. Например, когда он заставал ее, сидящей на пуфике, он садился рядом на корточки и клал голову на колени, как белый единорог. Она его прогоняла. Он опять приходил.

А в день свадьбы произошел конфуз. Представьте себе полный ЗАГС приглашенных, взволнованные родители, невеста - красавица, розы снопами лежат и удушливо пахнут, а жениха нет. Еще с утра звонили его друзья, организовавшие накануне небольшой "мальчишник" и обещали, что сейчас они придут в норму и приедут. Но не приехали. Наконец, за Антоном отправилась машина. По дороге его, видимо, растрясло, он расклеился окончательно и мог только валиться на бок и мычать. Вот тут-то Джокер проявил себя: он встал на одно колено и во всеуслышание предложил невесте руку и сердце. Невеста взяла его руку и пошла... А Антон, говорят, потом спился и "пошел по рукам".

И сегодня Татьяна увидела его впервые после описанных событий. Она скромно села в угол, возле музыканта, спрятавшись за высокого худого Дейва как за швабру. Женя оказалась рядом.

- Простите, что мы с вашим Женей тогда ушли. - Сказала она. - Но он вас так ревновал, что я подумала, что лучше его увести, пока он дров не наломал. А я, честно говоря, тоже обиделась на Эдуарда Станиславовича, потому что он все время со всеми кокетничает. Ну, вы же меня понимаете. Я даже не совсем соображала, что делаю, просто в глазах потемнело от ревности. У меня, видите ли, доминирует правое полушарие мозга (как у Клинтона) и как только меня охватывает маломальская эмоция, я становлюсь совершенно невменяемой. Этот Эдуард Станиславович пристрастился мной манипулировать. Мне надо было тогда срочно уйти, понимаете?

- Я-то вас понимаю, - Таня попыталась сохранить приличие и не вцепиться в волосы немедленно, - Но что вы такое сказали Жене, ведь он теперь даже не хочет меня выслушать!

- Боже мой! Женя... этот мальчик. Так у вас с ним серьезные отношения?! Ай-яй-яй, а я думала, он путается под ногами. Я хотела, как лучше... Но я, наверное, могу исправить положение. Ведь страшного-то ничего не случилось. Если он вам действительно нужен, то мы, конечно, сможем его вернуть.

В это время Антон встал и направился к музыканту. Таня пригнулась и спрятала лицо. Женя с неуместным усердием стала заслонять ее своим пестрым платком: "Ой, здесь ваш старый поклонник! Это некстати?".

- Антон дарит Ирчику вместе со своей любовью свою любимую песню. провозгласил музыкант и опустил руки на клавиши синтезатора, и сам же запел: "Ночь яблоком стучит в окно..." Антон, не заметив ничего, весь на своей волне, вернулся за столик.

- Ничего не случилось? - Возмутилась Таня, резко выпрямившись. - Он мне сказал, что вы ему гадали, а потом еще спрашивал про иностранца. Нет у меня никакого иностранца! Я, честно говоря, не люблю всяких там ворожей и самозванных магов. Особенно, когда они лезут в мои дела и при этом так нагло врут.

При слове "иностранец", Дейв вышел из анабиоза и стал заинтересованно прислушиваться, понимая, как он уверял, ровно половину слов, а на самом деле - гораздо больше.

- Ну как же это нет? А Рено? - Уточнила Женя.

- Мои отношения с Рено - это мое дело, и я не вижу надобности их афишировать. Если мне понадобится приворотное зелье, я непременно дам знать. А пока что, прошу, отстаньте. Я сама разберусь со своими мужчинами.

- Рено может жениться на Тане. - Наконец, вмешался Дейв. - У него скоро будут некоторые дела, и скорее всего, он хочет вернутся в Париж и жениться на ней.

Доселе молчавший женин муж Алексей оторвался от кружки с пивом и глубокомысленно спросил:

- А Ситроен на ней жениться не может? - После чего опять погрузился в молчание.

- Это он шутит. - Объяснила Женя. - Он считает, что мы ведем с вами глупый разговор. И предлагает сменить тему. Вообще-то, он всегда оказывается прав. Поэтому все думают, что он Бальзак. Но если бы он был Бальзак, то я бы его на порог к себе не пустила. Представляете, я бы разделась, а он бы нудным голосом стал мне объяснять, как у меня обвиснет грудь через несколько лет, если все будет происходить в том же ритме. Нет, вы представляете, что бы я тогда ему ответила, если допустить, что я действительно Гамлет?