Михаил Пыляев - Старый Петербург

На кладбище Невского монастыря лежат композиторы: М. И. Глинка {42} 42 В монументе вделан портрет его и над ним ноты из оперы «Жизнь за царя»: «Славься же, славься, святая Русь». , Серов, Даргомыжский и Мусоргский. Художники-граверы: Чемесов, Шубин; архитекторы: Старов и А. Н. Воронихин; могил актеров и актрис здесь нет; впрочем, из числа последних здесь похоронена на Лазаревском кладбище умершая в 1804 году первая тогдашняя танцовщица придворного театра Наст. Парфентьевна Берилова. На памятнике у ней следующая эпитафия:

и т. д.

Здесь находим также могилы лиц, отличавшихся необыкновенным долголетием: монаха-молчальника Патермуфия, скончавшегося на 126 году своей жизни, затем могилу инока Авраамия, прожившего 115 лет, и известного елисаветинского и екатерининского героя, 107-летнего старика Василия Романовича Щегловского, сосланного в Сибирь Потемкиным из ревности; он пробыл в ссылке 49 лет.

На старом кладбище встречаем надгробные памятники следующих еще лиц, известных в истории: Адама Адамов, фон дер Вейде, одного из храбрейших генералов Петра I. Вейде был почти неразлучным спутником царя в его походах против шведов. Петр Великий почтил погребение Вейде своим присутствием; затем имена двух известных в истории грозного «слово и дело» графа Андр. Иван. Ушакова, генерал-аншефа, и не менее его известного нашим дедам Степ. Ив. Шешковского, прослужившего отечеству 56 лет и умершего в 1794 году в чине тайного советника. Много в лавре лежит министров, фельдмаршалов: граф Милорадович, адмирал Сенявин, Рикорд, граф Сперанский, Блудов.

Много на кладбище также встречается памятников, явно обнаруживающих невежество и малограмотность поставивших их; большая часть принадлежит умершему купечеству. Вот одна из эпитафий: «Здесь лежит, любезные мои дети, мать ваша, которая на память вам оставила последнее сие завещание: живите дружелюбно… притом помните и то, что Ириной звали ее, в супружестве была за петербургским купцом Васильем Крапивиным 19 лет и 44 года, 10 месяцев и 16 дней; к несказанной моей и вашей печали, разлучилась с вами, оставя мир с вами и благословение»; или другая: «Под сим камнем, воздвигнутым петербургским 2-й гильдии купцом Ник. Ив. Похотиным, погребено тело его, проведшего жизнь в Петербурге безмятежно 42 года собственными трудами и без покрова мнимых приятелей во славу же Божию и трудов своих» и т. д.

В числе эпитафий, невольно вызывающих улыбку, находим следующие: «Пров Константинович, князь Волосский, граф Австрийский, происходивший от рода греческого императора Иоанна Кантакузина, который царствовал в 1198 году (sic), и праправнук бывшего в Валахии господарем 1619 года Сербана Константиновича Кантакузина, родившегося в Трантавании (sic) от Погоны Михайловны, урожденной княгини Кантакузиной в августе месяце, пребывший в службе при российском императорском дворе пажем и имевший наследственное право на орден Константиновича Св. Велик. и победоносца Георгия, умер 4 м. 1787 года в цвете молодых своих лет. От роду имел 16 л. 8 мес.»; или: «Попов, Алекс. Сем., камер-фурьер подполковничьего чина, камердинер Екатерины II:

На могиле генерал-майорши Екатерины Алексеевой, умершей в 1804 году, читаем:

Над могилой иерея Андрея, мужа отменного благонравия и примерного жития, красуется следующая эпитафия:

На одной могиле отца находим лаконическую надпись сына: «Кого родил, тот сей и соорудил». Весьма загадочны надписи на могилах трех жен подполковника Деласкари {43} 43 См. подробности об Деласкари в книге С. Н. Шубинского: «Рассказы о русской старине». , похоронившего их в течение девяти месяцев: первая жена Деласкари умерла 16 августа 1772 года, а последняя – 29 апреля 1773 года. Читая их, можно смело подумать, что Деласкари был опереточный герой Рауль Синяя Борода. Самый роскошный памятник в Невской лавре был некогда Демидова: в огромной мраморной нише колоссальное и хорошо исполненное распятие итальянской работы. Теперь этот памятник запродан и привезен в другое место. Замечательны еще обелиск адмиралу Ханыкову, памятник графу Завадовскому, где гений жизни угашает светильник свой; мраморные гробницы Измайлова, графини Салтыковой, Чичерина, с простой, но прекрасной фигурой возрождающегося феникса; Охотникова, Муравьева, прелестный мавзолей Яковлевой с гнездом, в котором семь голубков просят пищи и печальный голубь сидит на ветке; ионический храм над гробом графини Потемкиной – работы Крылова, с превосходными барельефами, изображающими разлуку матери с детьми и христианскую покорность добродетельной женщины: доверчиво опираясь левой рукой на символ спасения, она спокойно предается Вере, против нее стоящей (произведение известного ваятеля Мартоса). Памятник Турчанинова, вылитый из чугуна, и огромный саркофаг Кусова, кубическая масса чудесного гранита, на котором черный мраморный пьедестал поддерживает гробницу с крестом; по углам бронзовые канделябры. Памятник этот обошелся в 60 000 рублей.

На новом Лазаревском кладбище лежит прах известного схимонаха Александро-Невской лавры Алексия; с этим схимонахом беседовал в келье император Александр I перед своим отъездом в Таганрог. Вот рассказ об этом посещении {44} 44 См. «Историко-статистические сведения о С.-Петербургской епархии», т. VIII, с. 511. Рассказ этот записан со слов известного иподиякона Прохора. . Император был у него вместе с митрополитом Серафимом. При входе государя Алексий, пав пред распятием, пропел тропарь «Спаси, Господи» и в то же время, обратясь к высокому гостю, сказал: «Государь, молись!» Государь положил три поклона. Схимник, взяв крест, прочел отпуск и осенил императора. После этого монарх сел с митрополитом на скамью и, посадив схимника, вполголоса разговаривал с митрополитом и, между прочим, сказал: «Все ли здесь имущество его? Где он спит? Я не вижу постели его?» – «Спит он, – отвечал митрополит, – на том же полу, пред сим самым распятием, пред которым и молится». Схимник, вслушавшись в эти слова, встал и сказал: «Нет, государь, и у меня есть постель. Пойдем, я покажу тебе ее». С этими словами он повел императора за перегородку в своей келье. Здесь на столе стоял черный гроб, покрытый черным покрывалом, в гробу лежала схима {45} 45 Схима – монашеское облачение. , свечи, ладан и все принадлежащее к погребению. «Смотри, – сказал схимник, – вот постель моя, и не моя только, а постель всех нас. В ней все мы, государь, ляжем и будем спать долго»; государь несколько времени стоял в размышлении. Когда государь отошел от гроба, то схимник обратился к нему со следующими словами: «Государь, я человек старый и много видел на свете: благоволи выслушать слова мои. До великой чумы в Москве нравы были чище, народ набожнее, но после чумы нравы испортились; в 1812 году наступило время исправления и набожности, но по окончании войны сей нравы еще более испортились. Ты – государь наш и должен бдеть над нравами. Ты – сын Православной церкви и должен любить и охранять ее. Так хочет Господь Бог наш». Государь обратился к митрополиту и сказал: «Многие длинные и красноречивые речи слышал я, но ни одна так не нравилась, как краткие слова старца. Жалею, что я давно с ним не познакомился». Затем, приняв благословение, государь сел в экипаж и прямо отправился в путь. После этого посещения государь не возвращался в Петербург и вскоре скончался в Таганроге.