Станислав Данилин - Отменить Христа (Часть II, Москва, Ад, До востребования)

Из мешка достал зеленую полоску от футболки и обвязал ее вокруг небритого черепа "кавказца", наподобие "банданы смертника". Наспех смастерил из остатков футболки удавку и накинул ее на овчарье горло. Обдирая руки и тело о кору дуба, спустился со своей ношей вниз.

Быстрее! Быстрее! Счет идет на секунды!

Подобрал самый толстый нижний сук, вздернул на него тело и оценил проделанную работу. Производит эффект! Похабно обритый висельник с зеленой моджахедовской банданой на лбу. Обритостью подчеркивается карикатурная лохматость морды. Сама морда очень похожа на... ммм... лицо одного выдающегося героя-террориста. Говорил я уже. Труп овчарки подвешен мною так, что его хорошо видно из "глазка" офиса.

Ну, была -- не была. Пригибаясь, я побежал ко входу в "чеховскую" крепость. Нажал на звонок и врос в стену рядом с дверными петлями. Если повезет...

Додумать не успел. Дверь широко распахнулась и полетела прямо на меня. Сейчас, если ее не придержать, она дойдет до естественного упора, наберет обратный ход, и я останусь открытым.

Стопой ноги я притормозил нижний край двери. Она замедлила ход... остановилась... и я оказался в надежном укрытии между дверью и стеной.

Боевики, разгоряченные последними событиями и только что увиденным, не обратили внимания на небольшую неестественность в поведении двери.

Я стоял во тьме и слышал только гортанные выкрики, перемежаемые отборным русским матом. Впрочем, продолжалось это недолго: боевики ломанулись снимать карикатурного висельника, я выскользнул из укрытия и ворвался в дом.

В коридоре было пусто, прямо у дверей лежал огромный сверток с телами только что сгоревших боевиков. Сработало! Как я и предполагал, весь личный состав крепости -- за исключением вожака-Шамиля, что самое главное! -вывалился наружу: найти наглеца! Отомстить ему за смерти... за оскорбление!

Сколько у меня есть времени, пока бойцы не догадаются заглянуть домой? Судя по вою, доносившемуся здесь, "чехи" распознали объект карикатуры. Сварганил я "карикатуру" на скорую руку, но очень уж она характерной вышла. Лишние десять-пятнадцать секунд выигрыша. Затем бойцы начнут рыскать по двору и окрестностям в поисках диверсанта...

Поиски будут вестись эмоционально и беспорядочно до тех пор, пока самый сообразительный из "духов" не возьмет командование на себя и не поделит обследуемую территорию на квадраты -"улитку".

Пока "духи" услышат призыв командира, пока соберутся, пока пройдет их оперативка... еще секунд пятнадцать-восемнадцать резервных. Это для мирных граждан полминуты -- ничто, пустяк, а для меня -- вагон и маленькая тележка времени. Истинно сказано: "не думай о секундах свысока!".

... Резерв времени я употребил на то, чтобы привести в порядок дыхание, взвести сашкин "браунинг". И не просто рванул на себя дверь в приемную Слуца-Шамиля, а ме-е-едленно потянул ее на себя. На все остававшиеся двадцать неучтенных секунд. Нелишняя страховка. Взгляд человека фиксирует быстрые движения и почти не различает медленные изменения обстановки. Если Шамиль сидит или стоит у себя в комнате лицом или анфас ко входу, медлительность может спасти меня. Импортная пневматика офисной двери тоже играла на руку. Дверь растворилась абсолютно бесшумно.

Шамиль сидел у окна, спиной ко мне и наблюдал за действиями своих телохранителей.

...-- Эй, Шамиль, знаток истории, любимец женщин и убийца малолетних детей! Повернись ко мне, прими смерть как мужчина. Я хочу посмотреть, соответствуешь ли ты сам декларируемым принципам мужества... И не встанешь ли ты сейчас на колени, не станешь ли молить о пощаде, не поползешь ли целовать мне ноги, когда смерть в моем облике ухмыльнется тебе своей самой обворожительной улыбкой.

Эй, Шамиль, не так ли вы поступали с нашими пленными пацанами-срочниками, глумясь и унижая их, перед тем, как перерезать им горло?

Эй, Шамиль, я не заставлю тебя брать в рот, как это делали вы перед расстрелом малолеток. Мне хватит и одного взгляда на тебя, чтобы понять все... Здравствуй, это я, твой ночной кошмар!..

Велик был соблазн произнести нечто подобное, или, по крайней мере, окликнуть:

-- Эй, Шамиль!

Но... Катакэси но дзюцу... Искусство гасить облики -- не дешевая голливудская подделка под жизнь. И то, что сейчас происходит -- не финальная сцена из надуманного кинобоевичка с обилием высокопарных слов и последним боем на полтора километра пленки. Об этом напомнил мне вновь проснувшийся в глубине души Хаттори.

"Чеховский" Папа инстинктивно почувствовал спиной взгляд и уже начал оборачиваться ко мне лицом. Я не дал этого сделать, и разрядил в него всю обойму. До последнего патрона, без "контрольки". Авторитет сложился и рухнул на пол.

... Не обязательно знать врага в лицо, если можно выстрелить ему в спину!..

Шамиля в лицо я знал предостаточно.

Все. Миссия закончена. Мне не нужны жизни неизвестных "духов", рыскающих сейчас в поисках пришельца по двору. Теперь -- на выход. Пока они не сопоставили звуки выстрелов с объектом поисков.

На выход -- и прочь отсюда. Не закрывая двери в приемную Шамиля, я выбежал из дома...

*****

-- На последний рейс только плацкарта осталась, -- заспанная кассирша равнодушно посмотрела на меня из-за пластикового окошка и пощелкала пальцем по клавиатуре: "берете -- не берете -- как хотите".

-- Скажите, а в пятый вагон есть плацкарта?

На уют наплевать. Я готов ехать хоть в теплушке, хоть в столыпинском вагоне. Лишь бы нужным рейсом и лишь бы вагон был пятым. Инниным. В Москву она "каталась" на третьем, из столицы возвращалась на пятом. Сама об этом сказала, вроде бы -- ни к чему, так, для сведения.

Кассовый принтер застрекотал, и через минуту я уже держал в руках заветный билет.

-- Место боковое, -- предупредила билетерша, -- около туалета.

Я, уже войдя в роль привередливого пассажира, удрученно поцокал языком и возвел очи горе, а сам ничуть не расстроился. Пусть хоть на потолке ваше место... а я займу свое . В служебном купе. Очень рядом с Несси.

... Покинув гостеприимный дом Шамиля, я, не чуя усталости, пробежал пару улиц, покружил по каким-то темным дворам и... еле добрел до первой попавшейся скамейки и обессилено рухнул на нее. Накатывает всегда неожиданно... Боевой транс заканчивается... На время утрачиваешь связь с реальным миром. Все детали происшедшего проходят перед тобой, как на замедленном повторе... Горящие басмачи... бритый "кавказец" -- висельник с вывалившемся языком... труп кровника в кресле у подоконника.

Все тело ломает, как у наркомана, страдающего от абстиненции. Последний раз такое со мной было во время предыдущей эпопеи. Когда снайпер методично садил в меня пулю за пулей с расстояния в тридцать метров, когда я был вынужден "стать им самим", чтобы выжить.