Наталия Рай - Два зверёныша, или Мужчины не влюбляются

– Сбежал?

– А то! Стали меня постоянно всяким усыновителям показывать. И никто не спросил, хочу ли я, чтобы меня усыновляли.

– И как тебе это удалось?

– Легко! Поскольку я раньше не сбегал, то за мной так не следили, как за теми, кто сбегал. А я с ними ведь поговорил и понял, как их ловили каждый раз. И понял, чего ни в коем случае делать нельзя.

– И чего?

– К людям нельзя соваться, вот чего! И документы свои в детдоме оставлять – тоже. Так что я разведал, где лежат запасные ключи от кабинета директора и первым делом забрал свои документы. Перед этим запрятал в кустах возле пролома в заборе рюкзак с самым необходимым. А когда выбрался за забор, пошёл не на трассу проситься к водителям, а на товарную станцию и залез в товарный вагон. Я тогда был маленький, как ты сейчас, так что пролез легко и устроился удобно. А когда стали подъезжать – это я понял, потому что я сел на поезд ночью, а был уже полдень – я выбрал место и спрыгнул.

– Как выбрал?

– Во-первых, кругом был лес, а последнюю попутную деревню мы оставили далеко позади. Во-вторых, нужно было, чтобы поезд хотя бы притормозил – охота была кости ломать! В-третьих, чтобы хотя бы один ручей был. Вот когда всё это сошлось, я и спрыгнул. И прожил в лесу целое лето. Как раз тогда и домик нашёл. И если сейчас у нас есть всё, включая хлеб, то тогда не было ничего. Так что я жил только охотой и рыбалкой. И жил без хлеба. Кроме того, что получилось из пакета муки, который я в домике нашёл.

– А потом?

– Совсем уже осенью, когда ночи стали холодными, я пошёл к станции и снова залез в товарняк. И поехал в ту же сторону.

– В какую?

– В какую поехал сначала. И оказался в Москве.

– И?

– И сам сдался полиции. Но документов им не показал: я их тут, в лесу спрятал. Просто сказал, как меня зовут.

– То есть ты не Седов?

– Нет. Я в документах Серов. Но мне это ни к чему – чтобы искали и нашли. Тем более – родственники.

Але очень хотелось спросить, знает ли Кирилл что-нибудь о них, но она не стала: сам скажет, если захочет. Но он не захотел:

– Я о них помнить не хочу. Они меня совершенно добровольно в детдом сдали. И не навещали. Так что мы с тобой в одинаковом положении.

– А дальше?

– Дальше я им, то есть полиции, сказал свой день рождения и возраст. Но соврал, сказал, что больше, чем на деле. Так что по первым документам мне девять, а по этим я ровно на год старше. Мне одиннадцать, но я выгляжу на все двенадцать: я крепкий.

– Но ведь они спросили, откуда ты?

– Сказал, что не знаю. А если и знаю, не скажу.

– Проглотили?

– Так я ведь не сопротивлялся в школу идти. Но то, что у меня родственников никаких нет, они проверили.

– Как?

– По фамилии, конечно. И у Седова их не оказалось.

– Тогда изменить фамилии нужно обязательно.

– Естественно!

Но до осени, когда предстояло сдаваться в школу, было ещё целое лето. А пока можно было с чистой совестью забыть обо всех взрослых и их школах. И обо всём прочем, что они для таких, как Александра и Кирилл, приготовили. А когда придётся вспомнить, тогда и вспомнят.

Слово своё Кирилл сдержал: поймал несколько диких курочек, причём выпотрошил и ощипал их до того, как принёс к костру. Так что осталось только их запечь над костром. Что он умело и проделал.

Почти каждый день они также отправлялись на сбор грибов – пока их было мало, но были, причём Кирилл здорово в них разбирался. Как и в растениях: он знал, где растёт дикий щавель и другие вкусные травы. А ещё они набрали свежих листьев с кустов малины, брусники, черники, ежевики, земляники – чаи из них были неописуемо вкусные!

– Жаль, молока нет, – как-то раз обронила Аля.

– А ты сильно любишь молоко?

– Просто обожаю! Только где его тут взять?

Кирилл только плечами пожал: негде, мол. А через время сказал, что у него тут дела, но он скоро вернётся.

– Возьми меня с собой!

– Так с тобой же пёс остаётся! Да я скоро!

И больше не слушая возражений Али, во мгновение ока исчез в зарослях. Вернулся примерно через два часа – с большой, трёхлитровой банкой молока.

Аля ахнула:

– Откуда?!?

– Места надо знать!

Кирилл деловито откупорил банку, налил Але в кружку молока и с лёгкой усмешкой наблюдал благоговейный восторг, с которым она пила.

– Ещё налить?

Она только кивнула: молоко Аля считала лучшим из напитков на планете. Из второй кружки она отлила собаке – в большой лист лопуха, который отлично притворился тарелкой. А сама допила остаток.

– Ещё?

– Нет. На потом оставь.

– Тогда я банку в речку поставлю – чтобы не скисло.

– А никто не унесёт?

– Я спрячу. Хотя – кому тут уносить!

Кирилл зарыл банку в песок дна ручья под кустом – найти можно только, если точно знаешь, где искать.

– Так где ты взял молоко?

– Тут же деревня близко. А это значит, что рядом пасётся деревенское стадо. Я набрал грибов и обменял их у пастуха на молоко.

Аля посмотрела на Кира, как на умного героя. Кир даже застеснялся:

– Да ладно, чего ты!

– Спасибо!

Молока хватило на три дня, а потом Кирилл снова сходил к пастуху. И вдобавок принёс буханку чёрного хлеба и батон белого: ещё в тот раз договорился, чтобы пастух приносил ему ещё и хлеба. Но грибов, конечно, пришлось набрать больше.

Теперь у них проблем с едой не было никаких: рыба ловилась отлично, время от времени Кир выходил на охоту, так что они были сыты, как редко бывали сыты в городе. И даже в детдоме: тамошняя еда, пусть и по калориям соответствовала, часто просто не лезла в горло.

На большом, раскидистом дубе они вдвоём построили большой домик: достаточно высоко, чтобы его не увидели посторонние, если они специально не будут смотреть вверх. Из-за опасений, что на них всё-таки могут набрести медведи, которые по деревьям лазят отлично, на нижнем ряду ветвей они устроили плетёную ограду. Конечно, медведи сильны, но чтобы разрушить эту ограду, они должны сообразить, что это такое. Дети надеялись, что не сообразят и не доберутся до них.

В домик было поднято всё – от одежды до еды. Так что шалаш остался совершенно пустым. Даже если бы на полянку кто-то забрёл бы, то обнаружил бы именно совершенно пустой шалаш и кострище, которое каждый раз заливали водой – не дай бог, лес вспыхнет. Пожара они боялись, а потому, пока костёр горел, его без присмотра не оставляли. А потом заливали водой, на всякий случай.

Погоды стояли великолепные, вода в ручье прогрелась, но Кирилл, дополнительно, сделал небольшую запруду, чтобы Аля научилась плавать. Она эту не очень хитрую науку усвоила быстро и вскоре плавала уже без поддержки и подсказок. Но пока только в запруде, где вода практически стояла на месте – хотя был вток и выток, чтобы она всё-таки не застаивалась. И когда Аля почувствовала, что уверена в собственных силах, они решили попробовать, как она справится в проточной воде.