Оскар Уайльд - Портрет Дориана Грея. Перевод Алексея Козлова

Воспоминание о тетушке, как будто оживило в его мозгу какую-то мысль. Он обратился к Холлуорду, проронив:

– Друг мой, я сейчас кое-что впомнил…

– Что, Гарри?

– Я вспомнил, где впервые мне пришлось услышать имя Дориана…

– Где же? – спросил Холлуорд, поневоле начиная хмуриться.

– Не надо смотреть на меня так сердито, милый Бэзил. Это случилось у моей тетушки, леди Агаты. Она поведала мне мне, что откопала где-то миленького юношу, который пообещал пособить ей в Ист-Энде, и сообщила, что его зовут Дориан Грей. Заметь, она, и словом не обмолвилась о его красоте. Женщины и в особенности добродетельные, по большей части сскверные ценители внешней красоты! Она лишь намекнула, что встреченный ей юноша весьма серьёзен и добросердечен, после чего передо мной сразу встал образ мрачного очкарика, с жидкими сальными волосами и сплошь веснусчатой физиономией, которая опирается на длинные, нескладные конечности. Сожалею, что тогда у меня не было возможности предположить, что это ваш друг!

– Я просто счастлив, что ты не знал его, Гарри!

– Почему?

– Я не желаю, чтобы ты познакомился с ним.

– Не хочешь, чтобы я с ним ббыл знаком?

– Нет!

– Мистер Дориан Грей уже в мастерской, сэр, – доложил, сходя в сад, лакей.

– Ну теперь тебе всё же поневоле придется меня с ним познакомить! – со смехом всплеснул руками лорд Генри.

Художник посмотрел в лицо слуге, который, щурясь от Солнца, стоял перед ним,.

– Паркер! Попросите мистера Грея обождать! Я скоро приду!

Слуга склонился в поклоне и припустил по дорожке к дому.

Тут Холлуорд метнул взгляд в сторону лорда Генри.

– Дориан Грей – мой преданнейший друг, – сказал он, – Он прекрасный, чистый, хороший юноша. Ваша тетушка ничуть не ошиблась в своих отзывах о нём. Только не испорть его! Не стоит и пытаться на него влиять. Ты сам знаешь, как пагубно могло бы быть твоё влияние на него! Свет не сошёлся на нём, и в мире довольно других интересных персон! Прошу тебя, не кради у меня моего единственного Дориана. Этот человек – последний источник всей прелести моего искусства, моё мастерство – целиком на его совести, так получилось, что всё сущее во мне зависит теперь от него! И Генри, знай, я целиком и полностью надеюсь на тебя!

Холлуорд как будто выдавливал из себя каждое слово по отдельности. Казалось, слова срывались с его уст, доставляя ему почти физическую боль.

– Не говори глупостей! – отмахнулся лорд Генри, и улыбнулся. Он взял под руку Холлуорда, и почти силком втащил его в дом.

Они прошли в комнату, где увидели Дориана Грея. Расположившись спиной к вошедшим, он сидел за роялем, и лениво листал альбом «Лесных Картинок» Шумана.

– Какая прелесть! Мне пренепременно надо их разучить! Это так восхитительно! Дашь мне их на время, Бэзил?

– Это зависит от того, насколько серьёзно ты отнесёшься к позированию! – сказал он тоном замшелого ментора, – Конечно же дам, Дориан!

– Ох, если б ты знал, как мне тошно позировать! И честно говоря, я порой думаю, на кой чёрт мне портрет в натуральную величину? – капризно ответил юноша, игриво поворачиваясь к вошедшему.

Впрочем, увидев лорда Генри, легкая краска стыда и смущения залила на мгновение щеки, юноши, и он поспешно вскочил с места.

– Прошу прощения, Бэзил, – сказал он, – но я не подозревал, что вы пришли не одни.

– Это лорд Генри Уоттон, мой старый друг по Оксфорду. Я только что разрекламировал ему вас, рассказав, как прекрасно вы умеете позировать, а вы взяли да и всё испоганили всё своим стариковским брюзжанием!.

– А вы уж точно не испортили мне удовольствие наконец-то встретиться с вами, мистер Грей, – засмеялся лорд Генри, подходя к юноше, чтобы подать ему руку, – Я слишком наслышан о вас от моей тетушки. Вы – первый в ряду её любимчиков и, боюсь, в то же время и главная её жертва.

– У леди Агаты в настоящий момент я нахожусь в глубокой опале! – наигранно-покаянным голосом ответил Дориан, – Я клялся ей, что во вторник составлю ей компанию для похода в какой-то загадочный Вайтчепельский клуб, и к несчастью напрочь позабыл об этом. Мы договорились играть с ней на рояле в четыре руки, даже, кажется, это были целых три пьесы. Хорошо бы, если бы это было в два часа! Не уверен, что она мне скажет теперь при встрече одни комплименты. Я даже опасаюсь отныне ездить к ней! Боюсь, что она заказала для меня гильотину!

– Клянусь, я замирю вас с тетей! Она в совершенном восторге от вас. Кто бы сомневался, я уверен, что ваше отсутствие не было замечено никем. Публике, наверняка показалось, что и так играли в четыре руки. Как только тетю Агату допускают до рояля, грохочет она минимум за двоих. Лучше бы ела за четверых!

– Секреты тётки Агаты, донесённые вами до сливок нашего эстеблишмента ужасны и едва ли лестны для меня! – хохоча, отвечал Дориан.

Лорд Генри кинул на него быстрый взгляд. Да, несомненно, этот молодой парень был необычайно импозантен. Алые губы так тонко очерчены, точь-в-точь, как у Аполлона, у него большие голубые глаза и роскошные, золотые кудри. Красавчик! Лицо его оказалось очень привлекательно, его черты концентрировали нечто, поневоле вызывавшее абсолютное доверие, и во всём его облике и лице сквозила сама непорочная чистота и пылкий идеализм юности. От него волнами исходило ощущение, что жизнь пока что ещё не тронула и не загрязнила его души. Стоило ли удивляться, что Бэзил Холлуорд столь бережно носил это чудо на руках и так боготворил его!

– Мистер Грей! Пожалуй, вы чересчур прекрасны, чтобы пускаться в хляби мирской благотворительности! Мистер Грей, да, да, пожалуй, вы чересчур прекрасны для всего этого!

Лорд Генри кинулся к дивану и, уединившись на нём, хлопнул крышкой портсигара. Xоллуорд, хоть был с головой погружён в приготовление кистей и красок, услышав последнее замечание друга, принял тревожный вид и после некоторой паузы в разговоре бросил быстрый взгляд на приятеля и как бы, колеблясь, сказать ли это или нет, всё-таки произнёс:

– Гарри, мне кровь из носу необходимо сегодня же закончить эту работу! Надеюсь, ты не будешь сердиться, если я попрошу тебя испариться и покинуть мою мастерскуюу? Ты можешь отправиться куда угодно, хоть в угодья господа, хоть к чёртовой матери! Я всё прощу!

Лорд Генри ухмыльнулся и посмотрел в сторону Дориана Грея.

– Мне испариться, мистер Грей? – спросил он.

– О, что вы говорите, пожалуйста, прошу вас, лорд Генри, не уходите, не покидайте нас! Бэзил что-то опять сегодня в мрачном расположении духа, я вижу, а я не выношу в то время, когда он чернее тучи, погружаться в благотворительность. Когда ты занимаешься благотворительностью в мрачном расположении духа, благотворительность почти всегда вредит беднякам!