Валентина Спирина - Литературные страницы 7/2020. 1—15 апреля. Группа ИСП ВКонтакте

Интерьер представлял из себя некий антураж годов 80-х -90-х: барная стойка, через проход небольшая сцена, большие колонки.

– Петь будут? – спросил Леонид и выжидающе посмотрел на меня.

Я понял, что это много для него значит. Причем в свете далеко не софитов. Поэтому надо было строить ответ в мягких полутонах:

– В прошлый раз пели, – начал я каким-то, словно обещающим тоном, – но может быть сегодня не будут – воскресенье как никак. Вчера должны были напеться сполна, а может еще и напиться. Так что, не с руки им сегодня будет, точнее, не с горла.

Тот усмехнулся. Видимо, его устроил не сам ответ, а то, что я смог его повеселить. Удовлетворившись, он мог быть теперь согласен на любые звуки вокруг.

А в целом, он и раньше не был особенно эмоциональным. Хотя, при общении, всегда оставалось ощущение, что он себя намеренно сдерживает. С чего это у него началось и когда-неясно. Но, по всей видимости, это стало для него натурой. Но и сейчас кажется, что это не вполне естественно для него. А что – его, угадать уже сложно.

Сделали заказ. Получилось много, но хотелось всего, но мы попросили, чтобы приносили не сразу. Официант понятливо кивнул.

– Ну, рассказывай, как оно там? – спросил я.

Тот посмотрел на меня внимательно, будто бы дальнейшее его повествование зависело от того, какое мнение он обо мне выдвинет в это мгновение.

На всякий случай, я подтянулся и сделал выражение всего себя во внимании.

Его, как видимо, серьезность моей подготовки к рассказу снова устроила.

– Да, ничего…

Он всегда так начинает, примерно с подобных фраз, но смысл которых един: то есть, для него все обычно. Но, учитывая, что я не знаю всех его повседневных деталей для меня, может быть наоборот все очень занимательно.

– Ну, а конкретней, – всегда его приходится подталкивать, -что с шефом, завязал все концы?

– Да, там уже – все. Он переехал окончательно за границу.

Помню время, когда они всей своей рабочей массой перешли к нему из одной компании, где мы все вместе работали.

Все начиналось очень здорово, с энтузиазмом. Многие потом, набравшись опыта и знакомств, разбрелись по разным достаточно хорошим должностям, кто-то вспыхнул звездой на финансовом горизонте. Одним словом, хороший фундамент бизнеса и имя их начальника сослужили добрую службу.

Лене тоже поступали хорошие предложения, но он очень привязан был к своему шефу и ждал от него отдачи, вкладываясь на своем месте. Как мне казалось, он требовал от своего руководителя больше в этом плане. Если бы он просто хотел повышений каких-то или денег… Казалось, что и деньги при этом ему были не особенно нужны.

– Леша, ты чего от него хочешь, чтобы он персонально тебе выразил свое мнение о тебе? Словно ты требуешь гипертрофированно подтверждение своих талантов: Посмотри, какой я хороший, оцени.

– Да! Я много всего делаю. Меня ценят все вокруг, а они лишний раз слова не скажет. Как обещал проценты с проекта заплатить, так все и оттягивает.

По всей видимости, шефа это все утомило. И Леня стал злиться.

Мы с Аней, чтобы не сильно ранить его, как могли пытались подсказать ему, объяснить, как лучше сделать. Но, наверное, это бесполезно. Потому что человек, следуя к своей мечте не будет никого слушать, а тем более в бизнесе. Потому как уверен, что не может руководствоваться ничьим мнением, чтобы не рисковать и не винить потом никого в случае неудачи.

Ничем хорошим это не кончилось. Босс потерял к нему видимый интерес. Он никуда его не выгонял, но нам казалось, что он дает ему понять, что в случае чего, переходи в другое место. Леонид это как реальное положение вещей принять никак не хотел и продолжал попытки уже не понравиться, а силой доказать свою состоятельность. И это только усложняло их отношения.

Сейчас он пожинал остатки былого урожая в виде отношений с бывшими клиентами, устраивая, уже исходя из своих возможностей, какие то сделки, которые не имели видимого окончания, но только имели силу больших намерений. Может, виной тому очередной кризис: не то экономический, не то политический, но сильно ощутимый социально. И если в предыдущие годы подобные треволнения затрагивали определенные массы людей, занятых в офисном пространстве бытия не то среднего, не то как бы среднего класса, то сейчас последствия испытывали на себе как представители авангардной части экономики, так и абсолютно все прочие слои населения уже в массовом порядке.

У меня отчего-то тоже как-то не складывалось в тот момент. То ли кризис в экономике оказывал массово-нервное давление на умы и как следствие поведение участников, то ли к этому добавилось еще и мое неспокойное состояние, но дела шли рывками, со страхами и опасениями, где ранее их быть было не должно.

Вот и сейчас, пусть и не стабильный проект, со своими особенностями, его можно было закрыть еще до Нового года. А он только усложнялся. Адвокаты нервничали и постоянно звонили, эксперт не поддавался, исполнитель был вообще зомбирован общей обстановкой и без указаний вообще ничего делать был не в состоянии.

Плакать я уже не то, чтобы не хотел, а не мог. Ничего не оставалось, только как что-то делать. Но что? Все что можно было уже сделано. Просто ждать? Я никогда не выбирал такую стратегию. Поэтому искал все, только лишь бы что-то можно было повернуть, даже там, где ждать было нечего.

Изменить я ничего не мог. И, вечером, дабы избежать дурных мыслей о будущем я старался быстрее прятаться в объятиях сна. О, какой это был надежный товарищ. И от ощущения безысходности, порой, я возвращался к этому средству.

Распереживавшись, я решил выйти на улицу подышать, и, уже встав из-за стола, услышал за собой голос:

– Уу, у парня, видно, что-то не срастается в делах.

Надо же.. Как он мог так догадаться? Ведь ни слова об этом не говорили. Я услышал реплику уже спиной, но оборачиваться не стал, только подумал: Неужели я дошел до того, что это так уже заметно? А может это он такой проницательный? Мне тут же захотелось успокоить себя. Однако, откуда он тогда?

Вернувшись, на всякий случай я спросил Леонида относительно знакомых в нужной сфере. Он пообещал уточнить. Он и вправду смог найти контакт своего товарища. Это на некоторое время подарило мне надежду, которая тут же была корреспондирована адвокатам, и те угомонились на пару дней. А я немного смог восстановить свои силы за это время. Велика сила обещания!

О, насколько сладостны были эти периоды. Мы разговаривали друг с другом, не верили, что все решится, однако, понимали, что у нас есть время сейчас побыть в относительном спокойствии несколько дней. На клиента это тоже действовало успокаивающим образом.

Дело в том, что когда все -таки ситуация спустя пару месяцев разрешилась, то не было уже подобного чувства. Просто все разом разбежались, пытаясь забыть все это как страшный сон. Ну, а сейчас, проблема была отложена решением, а мысли устраивались на добрый лад. Таким образом, освободилось место для хорошего настроения. И вовремя – принесли долму.