Ксения Шевцова - На юге Москвы

– Только посмотрите, у него же очки неровно сидят на носу! – громко говорила я.

Очки в черной оправе и без того ужасно смотрелись на лице мужчины, а еще были кривыми. Зубы троих с плаката ослепляли своей неестественностью, явно отпугивая потенциальных покупателей. Женщина выглядела еще более-менее адекватной, как и ребенок, поэтому оторвавшись на несчастном мужике-педофиле, мы перешли к обсуждению другого плаката.

На нем изображалась большая семья: парень и девушка, и, видимо, родители кого-то из них. Молодая пара довольно естественно смотрелась на снимке, что нельзя было сказать о других персонажах. Рука дамы имитировала прикосновение к животу мужа, а лицо ее говорило что-то типа «Ну когда это уже кончится, господи боже мой!».

Никогда не понимала этих людей с рекламных плакатов. До какой степени нужно разочароваться в окружающей действительности и в себе, чтобы согласиться на такое? Или, быть может, люди идут на это только ради денег? Нет, постойте, проституток я могу понять, да (на самом деле не могу, но предполагаю, что могу после просмотра таких фильмов как «Молода и прекрасна» и «Эскорт»), могу понять воров, но людей, которые сверкают своими отфотошопленными зубками, рекламируя очередной ненужный продукт, я не могу. Мне кажется, что если какой-нибудь задрипанный менеджер подойдет к тому же бомжу Василию, живущему около станции пригородных поездов, и предложит сняться в рекламе, то бомж Василий обольет его новенький костюмчик горячей мочой, потому что предложить сняться для рекламы – самое унизительное оскорбление, которое существует на свете.

Когда подошел автобус, каждый из нас думал только о том, чтобы успеть занять местечко. Я, будучи маленькой и юркой, проскользнула мимо, кажется, не одного десятка бабулек, и в итоге мне удалось занять отличное место около окна. Моим спутникам повезло чуть меньше: Саша занял одно место, и посадил Иру, а Лиду с Мурашовым вовсе затолкали люди с большими сумками, и они остались стоять в начале салона.

Время пролетело незаметно. Я проснулась, когда меня позвала Ира.

– Уже выходим? – удивилась я.

Мы очутились на хорошей асфальтированной дороге около шоссе. Впереди простилалось зеленой скатертью ровное поле, за которым еле виднелся маленький густой лесок. Как и обещали синоптики, пошел дождь. Сначала по траве, а потом и по грязи мы бежали к машине.

Саша сел на переднее сиденье, а мы вчетвером кое-как уместились сзади (Ира с трудом захлопнула дверь). Дождь усилился, Саша поблагодарил мужчину, любезно согласившегося нас подвезти. Как я поняла, это был сосед. Когда он обернулся к нам, я рассмотрела его лицо. Это был простой деревенский мужик со смуглой кожей; когда он говорил, зубы его отдавали блеском желтого металла. Глаза у него были добрые-добрые, а деформированный нос с небольшой вмятиной на спинке говорил о когда-то плохо сросшемся переломе.

Машина плавно неслась по дороге, но иногда кочки давали о себе знать. Я чувствовала себя прекрасно, находясь почти за пятьдесят километров от Москвы, сидя в незнакомой машине, в которой пахло лошадиным навозом, и по крыше которой отчаянно барабанил дождик. По стеклам тоненькими струйками стекала вода, размывая долгое поле и лес, к которому мы подъезжали. Дорога с односторонним движением походила на бесконечное лицо подростка, усыпанное прыщами —лужами, которые взрывались от колес автомобиля.

Мы подъехали к высокому железному забору, наверху сидела табличка «СНТ Бабенки». «Бабенки? Серьезно?» – пронеслось в моей голове. Мне, как и каждому человеку, приходилось сталкиваться со смешными названиями, но мне, в отличие от большинства людей, не приходилось такие точки посещать.

Машина остановилась. Мы вышли и проскользнули в калитку. Дождь уже закончился, небо просветлело и потихоньку начинало показываться солнышко. Кроссовки промокли. Нас встретила мама Саши, маленькая полная женщина, которая была крайне приветлива с нами. Она обняла нас и попросила чувствовать себя как дома. Мы расположились на диванчике на веранде. Ребята принялись готовить мангал, а мы разгружали Сашин рюкзак. Тетя Оля пошла в дом, а мы расселись на белых пластиковых стульях и закурили. Саша частенько поглядывал в сторону двери, ведущей в дом. Когда послышался глухой топот, он потушил сигарету. Мама Саши поинтересовалась, как мы доехали. Мурашов вальяжно сидел и, отвечая на вопросы за всех, затягивался сигареткой.

– Сань, ты вообще помогать мне будешь? – поинтересовался Саша у своего друга.

– Да-да, – ответил парень, медленно поднимаясь.

Саша уже насаживал скользкие куски свинины на шампуры.

– Однажды, когда мы у нас делали шашлыки, – начал рассказывать Мурашов, – мама насквозь проткнула себе шампуром ладонь.

Лида поморщилась. Ира оголила свои кремовые зубы. Она сидела на диване и готовила рулетики из лаваша, сыра, зелени и помидоров. Я тем временем нарезала лаваш на небольшие кусочки, чтобы внутрь поместилась начинка. Руки перед едой так никто и не помыл.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.