Сергей Акчурин - Божественное стадо. Роман

Мария-Елизавета, как бы желая сразу же подружиться и показать свой веселый и непосредственный нрав, отбежала, звеня колокольчиком, от остальных к центру луга, туда, где Ида поглощала траву, и весело позвала:

– Давайте побегаем и поиграем! Гоняйтесь за мной, а я буду убегать и звенеть колокольчиком! Со мной интересно, я многое знаю и могу объяснить, поскольку не раз побывала в этих местах! Я кое-как все же научилась мычать и кое-что могу рассказать вам на Божественном языке!

– Может быть, ты и симпатичная, а также опытная особа и кое-как умеешь мычать, а также одна из твоих проекций королевских кровей, но у нас нет повода веселиться ни с того ни с сего… – заметила темно-рыжая телка.

– К тому же у нас нет колокольчиков… – добавила бурая.

– А вы попросите у Пастуха!

– Пастух, как насчет колокольчиков? – заголосили сразу все телки. – Мы тоже хотим звенеть!

– Колокольчики выдает нам, Пастухам, лично Хозяин, – строго сказал Пастух, – и предназначены они для тех сущностей, которые сходят с первого круга и начинают его по новой. В основном сущности эти, как Мария-Елизавета, увлекаются чем-то, теряют стадо, блуждают, и только с помощью колокольчиков можно их отыскать.

– А разве нельзя установиться в пространстве и найти дорогу, как это сделала Мария-Елизавета?

– Мария-Елизавета сделала это еще до того, как утащилась в проекционное никуда. Вынырнувшие же из ниоткуда не всегда могут найти дорогу, даже если у них развит внутренний компас, как у взрослых коров, тем более – не могут телки первого круга, у которых такого компаса нет. Колокольчики эти также украшение для яловых сущностей высших кругов, чтобы привлечь внимание быков. В отличие от потустороннего мира, где из яловых – тех самых коров, которые имеют лишь небольшую, весьма отдаленную связь с сущностями, то есть с вами, и про которых я расскажу несколько позже, – делают сапоги и многие прочие вещи, здесь, в Божественной плоскости, из яловых не делают сапоги, а, напротив, создаются все условия для того, чтобы сущность, пусть и проходя раз за разом бесплодные в отношении потомства круги, в конце концов все же дала приплод. Но сейчас еще совсем непонятно, кто из вас даст приплод, а кто задержится в яловом состоянии, кто потеряется, заблудится на пути к столбу девяносто девять, а кто не заблудится, и поэтому играйте с новой подругой так, без колокольчиков, ибо вам они пока не положены.

Выслушав все эти объяснения, Джума и Елена весело, по-телячьи неуклюже сорвались с места и бросились догонять Марию-Елизавету, звенящую колокольчиком, и скоро вся троица, увлекаясь игрой, перебежала на ту сторону дороги и начала приставать к серым козам на привязи, пытаясь бодаться с ними, чтобы развеселить их. Но хмурые эти создания оказались слишком серьезными и достаточно агрессивными – они сорвались с привязей и, блея, стали бегать за телками, подпрыгивая, наскакивая на них и пытаясь не в шутку поддеть их рогами так, что телки едва уворачивались. Словом, образовалась какая-то карусель, вид которой так подействовал на баранов, что те оставили щипанье травы и, вдруг сцепившись рогами, стали напирать друг на друга с тем бараньим упрямством и силой, которые быстро переходят в баранью тупость, не знающую границ. Ида же, не обращая внимания на эти игрища, побрела к водопою – к неиссякаемой луже – и, нахлебавшись сама, стала призывно и довольно мычать, приглашая стадо к воде. Но только Елена, Джума и Мария-Елизавета откликнулись на призыв и направились к водопою. Остальные же телки почему-то не захотели резвиться и никуда не пошли, а стояли насупленные, невеселые, как будто бы потеряв интерес к происходящему на лужайке, к согуртницам, к Иде, да и к самому Пастуху.

– Что за странный телячий вид? – удивился Пастух. – Можно подумать, что вы чем-то расстроены!

– Да, Пастух, – призналась бурая телка, – но мы скорее обижены: существовать без всякого имени унизительно для коровы… Даже наши проекции, эти бессмысленные создания, и то одарены разными кличками…

– Это как-то несправедливо, – поддержала ее черно-белая и добавила: – К тому же у Марии-Елизаветы даже двойное имя и… есть еще колокольчик…

– А у Иды красные бусы… – вставила пегая.

– Да, но разве я не отметил, – стал оправдываться Пастух, – первую из вас, унавозившую поверхность? А тебя, пегая, разве я не украсил прищепкой? Какие-то украшения с течением столбов получат и остальные, была бы причина. Что же касается ваших имен: может быть, и наступил благоприятный момент, чтобы объявить вам условные имена, которые передал мне Хозяин как приблизительные для вас – для вашего первого круга.

Пастух расстегнул свою сумку и вытянул из нее рулончик желтоватого цвета, напоминающий свиток или папирус, и, развернув его, принялся объяснять:

– Сведения от Хозяина – перед принятием под свое начало нового стада или гурта – мы, Пастухи, всегда получаем в районе нулевого столба, забирая из-под первоосновного камня эти рулончики, сделанные из кожи не сущностных парно- и непарнокопытных. Тут никакого проекционного текста, разумеется, нет, здесь только фигурки коров, правда в цвете, их количество, а также указаны номера тех столбов, на которых к стаду присоединяется та или иная скотина. Вот я вижу здесь вас, разномастных, вот Джума и Елена – со второго столба, помнящие себя, и вижу еще, что на столбе девятнадцать нас ожидают более десяти Божественных телок, о которых сведений нет, изображения их схематичны, черно-белой раскраски – так обычно обозначаются неопределенные сущности, но тем не менее Божественные коровы, принадлежащие нашему великому стаду.

Наступило молчание, телки переваривали услышанное, и, пока они думали, посапывая и подергивая ушами, подошла с водопоя Ида, приведя за собой Елену, Джуму и Марию-Елизавету.

Наконец бурая телка спросила:

– А почему же, Пастух, нашим подругам вы оставили подлинные их имена, а нам даете условные? Мы что – не совсем реальные?

– Нет, все вы – абсолютно реальные, – ответил Пастух, – но тут дело в другом. Принцип, по которому великий Хозяин назначает сущностям имена, – этот принцип мне неизвестен. Я лишь по опыту знаю, что в любое стадо первого круга назначаются телки, достаточно понимающие и задающие много вопросов, а также телки, тоже задающие много вопросов, но мало что понимающие, а также телки, совсем не задающие вопросов и ничего не понимающие, но тем не менее чувствующие себя великими сущностями. Назначаются помнящие себя в бессмысленном, проекционном мире, отрывочно помнящие и совсем не помнящие. Таким образом, в стаде уравновешиваются понимание и непонимание, а также память с беспамятством. Хозяин мудр! Из того, что является очевидным сейчас, это то, что Джума и Елена имели, но потеряли свои единственные проекции в том нереальном мире, который тяготит ваши головы, и я оставил им имена из этого мира, поскольку других указаний в отношении этих двух сущностей от Хозяина нет… Телки, сошедшие с круга, в списках не значатся и появляются неожиданно, уже до того имея собственное свое имя – как, например, Мария-Елизавета. Ида – не телка, идет по другим законам. Вы же, все остальные, получите условные имена, исходя из воли и желания Хозяина, который осведомлен о картине происходящего не только на нашей великой плоскости, но и в других плоскостях и включает в назначение имен те необходимые сведения о вас и ваших мертворожденных тенях, которые недоступны нам, рядовым Пастухам, не обладающим способностью видеть картину происходящего в целом. Но что условные, что подлинные – здесь все имена, имена вас, Божественных и вечных коров, хотя пока что и телок, но в будущем славных молочных рогаток, которые попали под мой присмотр на первый круг бесконечного движения сущностей от столба номер один до столба девяносто девять. Если же к концу первого круга вы проявите себя характерным образом, то имена эти так у вас и останутся, закрепятся за вами, если же не проявите – вам будут присвоены клички, которые, кстати, придется давать неопределенным, бесхарактерным телкам, ожидающим нас впереди. Итак, не откладывая, начнем с темно-рыжей : Хозяин указывает, что ты любишь предсказывать и гадать, пастись в одиночестве, смотреть в темноте на свод, а также ты высекаешь копытом о камень судьбу своим мертворожденным теням, которые обращаются к тебе за советом, призывая тебя из потустороннего мира с помощью разбавленного золой настоя горькой травы, горящих свечей и протухших куриных яиц, – вот глупые мертворожденные призраки, чего только не придумают! Ты, корова, мечтаешь о гриве, как у коня… Проекции твои, занимаясь таинственным, полагают, что им покровительствуют какие-то фантомные проблески, небесные силы, нисколько не подозревая, что на самом-то деле руководишь всей этой хиромантией ты – темно-рыжая сущность, которая в полной мере проявится на третьем кругу Божественного движения… Бодливая, если нарушают твое одиночество.