Сергей Акчурин - Божественное стадо. Роман

– Да, – согласился Пастух, – козы непредсказуемы и глупы, за большие провинности и нас, Пастухов, Хозяин, бывает, отправляет на коз, и нет на плоскости тупее занятия, чем следить за этими маленькими созданиями, ходящими по малым кругам на веревках. Вроде бы можно и отдыхать, спокойно покуривать козы, наслаждаясь Божественным табаком или душистым высушенным навозом, размышляя о чем-нибудь постороннем, но чуть ослабишь внимание – и козы срываются со своих кольев и разбегаются в стороны, тревожат мирно пасущуюся скотину… На коз – одни жалобы. – И после паузы объяснил: – Прищепку же с Розы сорвал вездесущий Подслушиватель — он любит подразнить молодых коров, которые готовы нацепить на себя любой предмет, находящийся в пастуховской сумке. Объясню вам, малосведущим, что это означает. Все сведения обо всем, что происходит там или здесь, собирает Подслушиватель, который слышит и видит все, что говорится и происходит на плоскости и под сводом, а затем сообщает или докладывает об этом Хозяину… Подслушиватель тоже состоит из великого, всеобъемлющего эфира, но, в отличие от нас, Пастухов, всегда находящихся в каком-то конкретном месте, он находится одновременно везде, присутствуя всюду, подобно эфиру, рассеянному в эфире, и не обладает возможностью обозначить себя одеждой… Мы, Пастухи, отсылаем Хозяину сведения о происходящем на плоскости с быстрыми иноходцами, в крайнем случае со скоростными гуртами, или же предстаем, если потребуется, перед Хозяином лично. Подслушиватель же передает эти сведения моментально, слово в слово, мычание в мычание, движение в движение… Есть признак того, что он слушает: легкий шорох – как будто шелестит нежное сено. Он и срывает иногда украшения из баловства…

– Наверное, Пастух, этот Подслушиватель – безобидное существо, хоть он и подслушивает, – сделала неожиданный вывод Роза. – Пусть он и подслушивает всех нас и передает разговоры Хозяину, но, наверное, он вынужден это делать из высшего принципа, наверное, таков высший порядок. Но шепот его и дыхание были действительно ласковыми, как будто бы кто-то погладил меня – действительно, как эфир. Вот только прищепка как будто сама сорвалась с моего уха и исчезла.

– Похвально, Роза, что ты начинаешь воспринимать окружающую реальность доброжелательно, с рассудительностью, но только одна ошибка: Подслушиватель, как и я, не являемся существами, поскольку не обладаем истинной плотью …

– Скажите, Пастух, – вмешалась Елена, – я понимаю так, что вы, как и Подслушиватель, бесплотны и состоите из так называемого эфира, с которым все же можно соприкоснуться, Создатель, как и Намерение, тоже бесплотны, поскольку, как вы сообщили, это высшего понимания условности , удаленные бесконечно от нашего понимания , и поэтому, как я понимаю, к ним прикоснуться невозможно даже в мыслях своих и, наверное, даже в чувствах, поскольку они совершенно непостижимы, но вот Хозяин – является ли он такой же плотью, как мы, сущности, можно ли прикоснуться к нему?

– Спрашивать что-либо о Хозяине телке первого круга бессмысленно, – ответил Пастух, – осведомляться о нем есть смысл только коровам, прошедшим свой первый круг, то есть все девяносто девять столбов, потому что понять что-либо о Хозяине способна лишь сущность, на миг побывавшая между девяносто девятым и первым столбом нового круга, то есть промелькнувшая на столбе нулевом, где соединяются несколько плоскостей, где происходит нечто не описуемое тем языком, на котором вы сейчас говорите, и где после первого круга телка, преобразившаяся в корову, может лишь частично понять, что следует спрашивать о Хозяине, чтобы начать понимать это высшее из доступных для коровы понятий, а чего не следует спрашивать.

– Получается, – уточнила Елена, – что сам Хозяин тоже недосягаем, тем более для нас, соприкоснувшихся, как вы говорили, только еще копытами с настоящей реальностью и не погруженных в нее. Но досягаемо лишь понятие о нем, да и то только после понимания того, что можно спрашивать, а чего нельзя, чтобы начать понимать это высшее для коровы из доступных понятий…

– Ты, Елена, – ответил Пастух, – рассуждаешь как опытная корова, понимание твое не соответствует пройденным тобою столбам… Я, конечно, мог бы продолжить этот поучительный разговор, но подругам твоим, думаю, он будет непонятен настолько, что они могут потерять интерес к постижению реальности – что приведет в свою очередь к замедлению их умственного развития и даже остановке движения.

– Да, Пастух, – согласилась черно-белая Марта, – слишком у вас с Еленой заумные разговоры, уходящие в малопонятные области, а нам, телкам, хотелось бы знать про окружающий мир более насущные и практичные вещи, которые составляют… обыденность.

– В конце концов, Ида могла бы посвятить нас во многое, но она все больше молчит, мычанием своим объясняя только те сложные вещи, о которых вы просите, и не вдается в подробности обычного коровьего быта, – высказалась светло-рыжая Сонька.

– К тому же, – пожаловалась Танька-красава, – у меня постоянное ощущение, что мы движемся в какой-то замкнутой капсуле, отгороженные от внешнего мира…

– Да, Пастух, – добавила Антонина-гадалка, – хотелось бы получить какие-то сведения о движении вокруг, которое мы пока что не видим и только знаем о нем, узнать о происходящем на соседних дорогах и на высших кругах, – тогда бы мы составили более ясное представление о той насущности и обыденности, о которых сказала Марта.

– А почему бы, к примеру, – предложила угрюмая Анна, – не попросить об этом Подслушивателя? Пусть расскажет: что где происходит, кто о чем говорит, чем живет великое стадо… Ну просто чтобы мы были в курсе событий и скорее подстроились под существенное.

– Знания о плоскости постигаются в очередности, строго столб за столбом, – ответил Пастух. – И, уверяю вас, в конце первого круга вы будете знать все, что требуется корове для полноценного пребывания в стаде; те же из вас, кто проявит пытливость, будут знать даже больше необходимого. Информация же о происходящем вокруг, в том виде, в котором она распространяется в проекционной иллюзии, здесь начисто перекрыта. Подслушиватель в прямой контакт со скотиной вступать не может, это запрещено. Вам, конечно, любая встретившаяся корова расскажет, что она видела на предыдущих столбах той дороги, по которой она идет, но никаким образом корова эта не сообщит о событиях на параллельных дорогах и тем более кругах, потому что сама не знает об этом и знать не должна. Собственно, для скотины перекрыта возможность распространения подобных сведений через какой-то источник. Надо сказать, однажды образовался подобный источник в виде Божественной сущности, которая обманным путем получала разные сведения о происходящем на плоскости, – Подслушиватель, замечу, наивнейшее создание, – и передавала парно- и непарнокопытным о том, где что происходит и кто о чем говорит. Божественная умиротворенность почти безмолвно пасущихся стад сразу же пришла в беспорядок… Но подробнее об этом вредном источнике и инциденте, связанном с ним, – на тридцать девятом столбе, где вы наяву увидите сущность, нарушившую своим поведением спокойствие Божественного движения и умиротворенность пастьбы. Так что только лишь мы, Пастухи, да и то после личного обращения к Хозяину, получаем от Подслушивателя сведения, предположим, о том, что происходит там, где нас нет в данный момент. И только Хозяину доступна вся информация о происходящем на плоскости. Вам же, телкам, а в будущем и коровам, предписано довольствоваться окружающими событиями по ходу движения, легкими, приятными сплетнями, а также тем источником собственной информации, который в вас, как в сущностях, высокоразвит и неиссякаем, хотя для этого необходимо его почувствовать – что и происходит обычно в конце первого круга, когда такие телки, как вы, став почти что коровами, начинают беспрерывно мычать, выражая свою коровью радость по поводу вдруг открывшегося им безотносительного понимания великого положения вещей. – И Пастух попросил: – Ида, расскажи телкам какую-нибудь доступную сплетню, которая не помрачила бы слабый телячий ум, и приведи пример великого понимания вещей из своего личного, неиссякаемого источника понимания.