DIANA SILINA - Мы в бегстве от самих себя

К свободе стремится всякое живое существо. От мухи, бьющейся о стекло, до белой акулы (которой нет ни в одном океанариуме, поскольку даже молодые особи отказываются питаться в неволе и умирают). Вроде бы это должно означать, что свобода для человека – самого организованного живого существа – безусловное благо. Но так ли это на самом деле?

Эрих Фромм в книге «Бегство от свободы» убедительно доказывает, что не так. Огромное большинство людей, на словах признавая ценность свободы, на деле бессознательно воспринимают ее, как тяжкое бремя. Можно привести множество цитат из литературы (и даже фольклора) разных времен и народов, в которых свобода приравнивается к одиночеству. Одиночество же – неестественное и мучительное состояние для такого социального животного, как человек. Оно рождает неуверенность и тревогу

Именно анализу тревоги Фромм посвящает теоретическую часть своей книги, развивая основы динамической психологии. Второй теоретический аспект «Бегства от свободы» – это угроза современного общества для развития индивидуальности и уникальности личности.

Современное Фромму общество несколько отличается от современного нам. Книга вышла в 1941 году. Именно поэтому в ней уделяется такое внимание анализу нацистского тоталитаризма в Германии, которую Фромм, немецкий еврей по рождению, покинул в 1934 году, когда Гитлер пришел к власти (надо отметить, он поступил весьма дальновидно!) Тем не менее, большинство угроз индивидуальному развитию личности сохранилось (а возможно даже усилилось) в постиндустриальном обществе, в котором живем мы. В частности психологический дисбаланс, своеобразный «бич времени», на который мало кто обращает внимание – современные люди в большинстве своем весьма развиты интеллектуально, но ужасающе отстают в эмоциональном развитии.

Чему посвящена книга?

Три главы книги посвящены историческому анализу – поступательному возрастанию роли индивидуальной свободы в обществе, от Средневековья, через Возрождение и Реформацию к началу формирования капитализма. Согласно Фромму, вплоть до Средних Веков свободы личности не существовало, как понятия – индивидуум был жестко фиксирован в своей социальной и географической нише на протяжении всей жизни. И вертикальная (передвижение по социальной лестнице) и горизонтальная (смена места жительства) мобильность была крайне редкой. Положение усугублялось чрезвычайно сильным влиянием господствующей Церкви, которая трактовало проявление человеком своей воли, как грех и зло. Зато мир средневекового человека был прост, понятен и уютен. При более-менее благополучном течении жизни, он чувствовал себя в полной безопасности среди себе подобных, поскольку «был, как все» и полностью отождествлял себя со своей социальной группой.

Эпоха Возрождения дала старт так называемой «Новой истории». Начиная с этого момента, повсеместно и непрерывно шла борьба за индивидуальную свободу. Человечество боролось с господством природы, абсолютной властью правителей, церковным давлением и т. д. Капиталистическая формация стала своеобразным апофеозом личной свободы – обществом равных возможностей, в котором человек, независимо от своего происхождения, может добиться всего, благодаря личным качествам – упорству, таланту, силе воли, труду.

К концу 19 – началу 20 века людям казалось, что свобода завоевана человечеством навсегда. Тут-то их и подстерегал неприятный сюрприз – формирование новейших тоталитарных обществ, подавляющих личную свободу. Такие общества начали возникать почти независимо друг от друга в Германии, России (Советском Союзе), Италии и еще в некоторых странах.

Эрих Фромм анализирует социально-психологические причины возникновения и укрепления тоталитарных обществ на примере нацизма в Германии. Почитайте, это очень познавательно! Потому что наивно-идеалистическое представление о том, что в возникновении тоталитаризма виновны исключительно маниакальные личности, добившиеся власти – это опасное заблуждение. Тираны не возникли сами по себе – они опирались на поддержку народа, коллективные страхи, коллективные бессознательные стремления. На людей, которые не умели быть свободными и стремились отдать свою судьбу во власть высших сил в обмен на защиту и психологический комфорт. Действительно, средний член тоталитарного общества, который не задумывается том, что его свобода ограничена, чувствует себя столь же спокойно и уютно, как человек Средневековья – все кругом понятно, просто, ты не одинок, поскольку окружен такими же, как ты, Король и Бог заботятся о тебе.

В настоящее время вряд ли возможно возникновение тоталитарных режимов, полностью повторяющих старые модели. Но не наблюдаем ли мы те же самые проявления в постиндустриальном обществе, где человек становится «винтиком» социума и рабом общественного мнения?

Проявления индивидуальности и спонтанности в рыночной реальности так же редки, как при тоталитаризме и так же приравниваются к бунту. Разве что теперь за это не бросают в концлагерь, а подвергают осуждению и ненавязчивой социальной депривации – если ты «не такой, как все», твой уровень жизни и социальный статус неизбежно снижаются.

Фромм задается вопросом – не свойственно ли человеческой натуре одновременно с жаждой свободы, стремление к подчинению? И всесторонне анализирует этот вопрос, рассматривая связь онтогенеза (развития человечества) с филогенезом (развитием человека).

Человек в детстве един со своей семьей, природой и всем миром. Свою индивидуальность, обособленность, он начинает осознавать по мере естественного взросления, роста самосознания. Далее, обособленность приводит к увеличению тревоги и страха изоляции, одиночества – бремя свободы нарастает.

С этого момента у человека два пути для того, чтобы преодолеть одиночество – либо отдать свою свободу, присоединившись к господствующему большинству, либо обрести единство с миром путем спонтанности, любви и творческого труда. Последний путь, разумеется, труднее, но и награда высока!

А теперь если разбираться в этой книге основательно, то что мы получим?

Эта книга – часть обширного исследования, посвященного психике современного человека, а также проблемам взаимосвязи и взаимодействия между психологическими и социологическими факторами общественного развития. Я занимаюсь этой работой уже несколько лет, ее завершение потребует еще большего времени, – между тем нынешние тенденции политического развития ставят под угрозу величайшее достижение современной культуры: индивидуальность и неповторимость каждого человека. Это вынудило меня прервать работу над проблемой в целом и сконцентрировать внимание на одном аспекте, ключевом для культурного и социального кризиса наших дней: на значении свободы для современного человека. Моя задача была бы значительно легче, если бы я имел возможность отослать читателя к законченному курсу психологии человека нашей цивилизации, поскольку значение свободы можно до конца уяснить лишь на основе анализа психики современного человека в целом. Теперь же приходится обращаться к определенным понятиям и заключениям, не прорабатывая их с нужной полнотой, как это было бы сделано в полном курсе. Некоторых проблем – тоже чрезвычайно важных – я был вынужден коснуться лишь мимоходом, а иногда и вовсе их не затрагивать. Но я убежден, что психолог должен внести свой вклад в понимание современного кризиса, причем безотлагательно, даже принеся в жертву желательную полноту изложения.