Игорь Шелковский - Переписка художников с журналом «А-Я». 1976-1981. Том 1

Сотрудников и волонтеров ГЦСИ, которые в 2012–2013 гг. занимались расшифровкой и набором текстов.

Инну Крымову, Ирину Алпатову, много сделавших для того, чтобы книга увидела свет.

Художника Игоря Макаревича, художника и историка советского неофициального искусства Георгия Кизевальтера, искусствоведов Екатерину Андрееву (Государственный Русский музей), Сирье Хелме (директора Art Museum of Estonia), а также Галину Ельшевскую и Юлию Лебедеву,

Обложка первого номера. 1979

Обложка второго номера. 1980

Обложка третьего номера. 1981

Илья Кабаков. Москва, 1980-е. Фото Г. Кизевальтера. Собрание Мультимедиа Арт Музея, Москва

Из серии «Перформанс». В мастерской Симоны Сохринской: Дмитрий Пригов, Всеволод Некрасов. 1980-е

Фото Юрия Рыбчинского. Собрание Мультимедиа Арт Музея, Москва

Никита Алексеев. Из серии «Любишь меня – люби и мой зонтик»

Москва, 1984. Фото Г. Кизевальтера

Собрание Мультимедиа Арт Музея, Москва

Андрей Монастырский. Из серии «Любишь меня – люби и мой зонтик»

Москва, 1984. Фото Г. Кизевальтера

Собрание Мультимедиа Арт Музея, Москва

Иван Чуйков. Из серии «Художники московского авангарда». Конец 1980-х

Фото С. Румянцева. Собрание Мультимедиа Арт Музея, Москва

Эрик Булатов. Из серии «Художники московского авангарда». Конец 1980-х

Фото С. Румянцева. Собрание Мультимедиа Арт Музея, Москва

Борис Орлов

Из серии «Автопортреты с татуировками»

Москва, 1995. Собрание Мультимедиа Арт Музея, Москва

Леонид Соков

Золотое сердце. Май 1976

Собрание Мультимедиа Арт Музея, Москва

Переписка Игоря Шелковского с Вагричем Бахчаняном и Франциско Инфантэ. 1981

Публикация о выходе в свет первого номера в Art News. Май 1981

Выставка «Новые тенденции в неофициальном русском искусстве». Эланкур. 1981

Дорогие Алик, Лида!

За последние дни не имел ни одной свободной минуты, чтобы сесть за письмо. Столько впечатлений, столько всяких событий и такое множество деталей, что я стараюсь всё это на первых порах хотя бы удержать в памяти, чтобы потом описать в письме.

Начну с настоящего момента. Сегодня воскресенье, раннее утро, солнце, мы в горах на высоте полутора или 2-х километров. Ночевали в доме двухсотлетней давности, прекрасно сохранившемся и функционирующем. Мы – это Христиан, его жена Марианна, их дочка Христина, гостящая у них девушка из Турции Шугета и я, свалившийся на них как снег на голову. (Забыл ещё упомянуть о собаке по кличке Волье.) Добирались сюда сначала на машине, которую вёл Христиан. Ехали по прекрасному шоссе и на невероятной скорости. Так здесь ездят все. Лишь на опасных местах, поворотах шоссе стоят ограничители скорости 80, 100 (не выше ста!). Заехав в горы, оставили машину у ресторанчика в селе и продолжили подъём по канатной дороге. Забрались очень и очень высоко в кабинке, напоминающей кабины чёртова колеса в парке Горького. Потом долго шли вверх и оказались совсем уже на небе, и открылись вокруг все горы с пастбищами, лесами, с сёлами где-то внизу. Шли по хребту, под ногами трава, душистые цветы на низких стеблях, затем немного спустились вниз к дому. Шугета говорит по-турецки и по-английски, я говорю по-русски и немного по-французски, Марианна говорит по-немецки, по-английски и по-французски, Христиан говорит на всех перечисленных языках. Вот так и объясняемся. Вечером поужинали при керосиновой лампе и пели песни.

А сегодня утром я проснулся от перезвона колокольчиков на коровах, которые окружили дом, тёрлись о стены, лизали брёвна. Вышел на порог, коровы ласковые, соскучившиеся по людям, лижут руки, жуют штаны. Дом стоит (точнее висит) на таком крутом склоне, что ходить около него трудно, но коровы привыкли – бегают вниз-вверх.

Вот видите, стоило мне уехать, и я пишу всё не о том.

А начну я теперь со своего отъезда. Поезд тронулся. Спутники по купе – молодая высокая хохлушка, едущая к своему мужу в Карл-Маркс-Штадт, и шофёр из Херсона, говорящий с сильным украинским акцентом, по взглядам почти русский шовинист, по национальности – немец. Она – Нина, он Эдвард Августович. О чём-то весело проболтали весь вечер, и я лёг спать на свою третью полку с чувством, будто еду в Симферополь или Новороссийск. <���…>

Утром проводник принёс декларации. Почему-то очень волновавшиеся, мои соседи по купе стали их заполнять. Я тоже. Кое-как справились. На основные вопросы: не везёте ли наркотики, опиум или приборы для их использования, дружно ответили, что не везём. Проводник сказал, что в Бресте поезд будет стоять полтора часа, можно выйти погулять, и мы с Августовичем воспользовались этим, оставив девушку на всякий случай в купе. Разбрелись по вокзалу: я пил кефир, он сдавал советские деньги в сберкассу, поезд после перестановки на другие колёса должны были подать с Варшавской стороны вокзала. <���…> В купе вошёл таможенный служащий, взял мою декларацию. «Вот вы пишете 2 скульптурно-декоративные работы. В каком магазине покупали?» «Ни в каком, это мои собственные. Я художник». Ушёл, поезд тронулся.