Игорь Шелковский - Переписка художников с журналом «А-Я». 1982-2001. Том 2

Сашина мастерская, как и в Москве, в подвале, а район напоминает Новопесчаные улицы. Русских в N. Y. гораздо больше, чем в Париже, в метро оглянешься – обязательно кто-нибудь читает «Новое русское слово». Город как будто очень близок и знаком – то ли по трофейным фильмам, просмотренным в детстве, то ли ещё почему. Ни один из виденных мной западных городов не напоминает так Москву, как N. Y., – отчасти своей архитектурной безалаберностью, шириной улиц, домами-коробками и архитектурными излишествами. Проспект Мира или Ленинский проспект – типичные нью-йоркские улицы. А вообще это тема для большого письма, которое я всё собираюсь написать и напишу. Пока что с письмами тришкин кафтан: написал одно, не успел написать другое. Каждый номер журнала – это сотни две или больше писем – туда-сюда, по всем вопросам и деталям. Московские письма по почте не приходят уже года два – как обрезало. Наверное, и мои даже поздравительные тоже перехватываются. А вообще, каждое московское письмо для меня праздник, я их месяцами таскаю с собой в сумке и перечитываю в электричке. Надеюсь тебя увидеть здесь по гостевому вызову. Шансы есть, т. к. у советских сейчас такое гиблое положение, что им терять нечего. А те мордовороты, которые посылались раньше, дело не улучшали, а наоборот. Теперь выгораживаются Окуджавой – раз в неск. месяцев его концерты в Париже.

Игорь

Дорогой Игорь.

«Человек предполагает, а…» и т. д. Как ты помнишь, мы рассчитывали показать «пост-соцреализм» (звучит как почётный пост у доски соцсоревнования) в мае и, отдыхая от кистей, во время выставки переработать черновики лекции, которую читали в каком-то страшно изысканном обществе (знакомились с конгрессменами и Бжезинским, из чего ты можешь заключить, как давно это было – при Картере аж!).

Но, увы! Статья в «Артфоруме» 9 9 Jamey Gambrell. Komar & Melamid – From Behind: The Ironical Curtain. Art Forum 20 (апрель, 1982). была опубликована неожиданно быстро: посуди сам, обычно даже короткие рецензии на текущие выставки появляются месяца через три, четыре после закрытия. Поэтому мы решили закончить другие, нерепродуцированные полотна, что, естественно, заставляет отложить выставку на начало – середину осени. Когда мы начинали эту «ностальгическую эпопею», казалось, все выльется в типичную для нашего метода работы серию в 5–7 объектов (в этом случае – холстов), а потом спляшем перед камерой с магнитной видеозаписью или будем мериться хуями со зрителями или т. п., как водилось. Но неожиданно тема так затянула, что уже сто сюжетов и эскизов лежат на столе, и надо их сделать видимыми, но не видно одного – конца работе.

Таким образом, мы не можем, как обещали (за что просим по-человечески понять и простить), в мае полностью отдаться статье «Образ Сталина и иконография зла в русском искусстве». Но уговор – дороже денег, совмещая обработку черновиков той лекции (они хранились разрезанными на абзацы, т. к. мы читали по очереди, короткими монологами, что чрезвычайно затрудняет задачу собрать всё в компактную и простую форму) с подготовкой очень важной для нас выставки. Вероятно, закончим русский текст к концу лета. Сколько потребуется времени переводчику – не знаем.

Сходная ситуация со статьёй Джейми. Она очень много пишет о новых веяниях в Нью-Йоркском искусстве и, чисто психологически, нуждается в тематической паузе, чтобы ещё раз, более ретроспективно, писать о нас. Материалы для репродукций зависят от её замысла и структуры статьи. Всё, что ей потребуется, дадим немедленно. (Спасибо за слайды Серова. Упоминаемой тобой публикации не получали.)

Что касается конфликта между некоторыми художниками и кураторами, то мы предпочитаем не лезть в это дело. Скажем одно: для русских выставок, выставка «Самиздата» собрала необыкновенное количество рецензий.

Скандал на страницах «Виллидж Войс» только способствовал рекламе русского нашествия на Нью-Йоркский мир искусства. Мы пытались мирить Герловиных с Тупицыными, но безрезультатно. Эта ситуация касается не менее болезненных вопросов самолюбия, чем в конфликте между Соковым и Косолаповым, когда уже все давно забыли о трёхметровой бельевой защепке Ольденбурга, сделанной им ещё тогда, когда все мы копировали гипсовые головы Венер и Сократов.

Ещё раз надеемся на великодушное твоё прощение и чисто профессиональное понимание ситуации с переносом срока выставки. Также надеемся, что несколько дней и ночей, когда мы с Катей Фитцпатрик подготавливали пресс-конференцию к твоему приезду (результатом чего явилась неплохая страница в «Арт-Ньюс»), зачтутся нам как «смягчающее вину обстоятельство». <���…>

Всегда твои, К/М

Дорогой Игорь!

Получил твои письма от 18-4-82 и 23-4-82, а также посылку с № 3 (4 шт.). 2 комплекта открыток, обложки и др. мелочи. Большое спасибо. Как всегда, сначала отвечу на твои письма.

Может быть, ты подождёшь удобного случая, чтобы напечатать цветную обложку к «Типажам» (впрочем, это может быть и суперобложка – тогда не пропадёт старая), т. к. в самой книжке будут цветные иллюстрации, то, по-моему, цвет на обложке необходим. Хотя я могу и ошибаться.

По поводу Хармса напишу недели через две-три, после того как побываю в Ленинграде и переговорю с редактором и составителем. Но, в принципе, есть «промежуточное» предложение.

Посылка (19) была снабжена 4-мя адресами: на обёртке самой коробки, на пластиковой сумке, на бумажке (картонке) в сумке и в сопроводительной записке. Куда они всё это повыкидывали – не знаю.

Странно, что тебе виднее стало о художественной ситуации в Ленинграде и в Одессе – я тебе писал об этом много раз (что в Ленинграде всего 3–4 приличных художника: Дышленко, Михнов, Гаврильчик и Журков (начинающий) и может быть ещё 2–3 (да про одного забыл – Альберт Розин!); в Одессе – ни одного! Ты, наверно, думаешь, что я тебе присылаю всё, что ко мне попадает в руки. Это было бы смешно, т. к. я держу на руках весь этот бред, который ты видел у Ирины Баскиной или который тебе прислал Серов. Кстати, такая «разгромная» статья под названием «Живопись Одессы» давно мною задумана, но пока нет автора, который бы взялся за эту работу (совсем противно?), а ведь у нас совсем нет критического материала, но с чего-то нужно начинать.

Ж. [Жак Мелконян] привёз Игорю М. [Макаревичу] за эту работу диапроектор для широкой плёнки – и всё!

Со Шварцманом пока глухо. Мне кажется, что ему что-то наговорил Штейнберг, т. к. он резко изменил своё отношение к публикации сразу же после встречи с ним на Рождество, которое они справляли вместе. Более глубокая причина – недостаточно «хвалебная» ст. Пацюкова. Вот если бы его поставили выше Малевича – тогда другое дело! Обычная наша ситуация.