Виктор Дрожжин - Стоимость. Процесс труда как процесс создания стоимости

К примеру, некое стадо перволюдей привязавшись к стаду мамонтов, всюду сопровождало его. Время от времени, по мере необходимости, всяческими запугивающими манёврами и действиями, от стада отгоняли зазевавшегося мамонта и забивали его копьями и камнями. Или гнали к обрыву, осыпая тучей стрел. А, что делать? Ведь человеку всегда кушать хочется.

Другое человеческое стадо, оседло обитая на берегу реки или озера, занималось ловлей рыбы. Там же, на берегу, вполне могли произрастать и дикие, но годные в пищу злаки. К воде приходили измученные жаждой животные и попадали в силки, ловушки и в руки хитромудрых мужей.

Уже отсюда мы видим, что человек помимо собственного желания был вынужден к трудовой производственной деятельности. Пусть неосознанной, но сознательной и целенаправленной. И то сказать: голод не тётка, всех трудиться заставит. Осознанная трудовая деятельность началась тогда, когда первобытный человек сказал себе: «хватит ждать милостей от природы, их у неё надо брать собственными руками». И засучив рукава, принялся за разумное, доброе, вечное. То есть, взялся производительно трудиться.

Но, прежде чем родилась сознательная и целенаправленная трудовая деятельность, пришло осознание необходимости воспроизводства продуктов самой природой. Родилась философия плодоношения, а вслед за ней и философия оплодотворения, которая могла появиться на свет только после длительных наблюдений за состоянием окружающего мира. Из этого состояния, человек вычленил одно очень важное событие – наследственность, в её биологическом смысле.

Человек чётко установил, что яблоко от яблоньки недалеко падает. А где яблоко упало, там вырастает новая яблонька и на ней созревают новые аппетитные плоды. Где упало пшеничное зерно, там поднимается новый колос, в котором зреют новые зерна. Но, заметить такой миропорядок мог только человек оседлый. Кочевнику не дано было понять этого, ввиду его чрезмерной охоты к перемене мест.

Из года в год, наблюдая за периодически повторяющимися явлениями плодородия, наш предок понял, что с пользой для себя может вмешаться в этот природный производительный процесс, с целью производства гораздо большей массы, так необходимого ему продукта. Конечно, в самом продукте его привлекли, прежде всего, его питательные и вкусовые качества. И в самом деле, ведь не стал же человек культивировать чертополох. Нет, его внимание привлекла, прежде всего, пшеница. Стало быть, он вычленил из массы полезной и бесполезной для него растительности именно те виды злаковых, которые лично ему принесли несомненную пользу. А с чертополохом, он поступал как с врагом народа, согласно известной поговорке: «дурную траву с поля вон».

Как видим, полезный злак человек стал культивировать, а сорный уничтожать. Именно это разделение на «нужный» и «не нужный» и есть конкретное осознание полезности и жизненной необходимости продукта одного и никчемности, а порой и вредности другого. Отсюда и выбор в пользу необходимого.

Взявшись культивировать жизненно необходимый ему злак, человек заранее. В общих чертах, представлял себе весь процесс воспроизводства этого продукта, так как прежде уже осознал его. А осознав, со знанием дела приступил к целенаправленной производительной деятельности ориентированной на производство конкретного необходимого продукта. В нашем случае, пшеницы.

Обитая у самого края поля дикорастущей пшеницы, собирая её спелые зёрна, наш первопредок не мог не заметить, что при сборе часть зёрен высыпается из колосьев и падает на землю. И там, где по осени на землю упало зерно, ранним летом поднимается колос, в котором осенью, созревают новые зёрна.

К сожалению, а может и к счастью, участки, на которых произрастала дикая пшеница, были, видимо, невелики по своим размерам, а нужда в пшенице росла в соответствии с ростом числа членов племени. Необходимо возникал вопрос: «А, что если посеять зерна пшеницы и на других близко расположенных и пригодных к этому участках пустующего поля»? Сказано – сделано. И, недолго раздумывая, человек однажды так и поступил. Он набрал зёрен и рассеял их на пустующие земли, расширив тем самым ареал произрастания полезного злака. Но, вот беда. Птицы склевали большую часть брошенных в землю зёрен. И, всё – таки, небольшая часть зёрен случайно закатившихся в укромные местечки, сохранились. И летом дали таки полновесный колос. Опыт удался. И был повторен. И опять большая часть зёрен была уничтожена прожорливыми пернатыми. Так повторялось многократно, до тех пор, пока Архисеятель не понял, что необходимо придумать нечто такое, что гарантировало бы сохранность всех посеянных зёрен.

Вновь пришлось обдумывать и анализировать сложившуюся ситуацию. При этом необходимо было восстановить в деталях весь процесс рассеяния зёрен на новых участках. Вычленить из общего процесса слабые звенья, рассмотреть их под разным углом зрения, найти объяснения недоработкам и прийти к определённым выводам, которыми придётся руководствоваться в дальнейшей работе по производству такого жизненно необходимого продукта, как пшеница. Ответ был найден. И он настоятельно требовал соблюдения лишь одного условия. При севе пшеницы, зерно должно было быть схоронено в землю. Это гарантирует его сохранность. В противном случае оно будет съедено птицами и полевыми грызунами.

Гениальная разгадка не могла быть мимолётным капризом природы, но стала результатом холодного расчёта и трезвого поступка. Теперь Архисеятель был уверен, что сберечь все посеянные зерна он сможет лишь в том случае, если их все до одного попрячет в землю при севе.

И вот однажды, тёплым весенним утром вышел наш Архисеятель в поле, ступил своей босой ногой на ещё влажную от весенних ливней, землю и, отвесив ей низкий поклон, стал сеять. А, мы досточтимые кроты, давайте возьмём в свои руки счёты и посчитаем, сколько зёрен он успеет посеять за две недели, отпущенные ему природой на посевную кампанию.

Архисеятель для себя решил сразу, что будет работать ежедневно по 16 часов, остальные 8 часов в сутки он будет спать, набираясь сил для следующего трудового дня. Конечно же, Архисеятель прекрасно при этом понимал, что ему будет архи тяжко в течение этих двух трудовых недель. Но он решил, что преодолеет все трудности.

Итак. Архисеятель приступил к работе. А мы, в дополнение к счётам в левой руке, в правую возьмём секундомер и засечём, какое количество времени понадобиться Архисеятелю на то, чтобы засеять зерном один квадратный метр поля. При этом, мы обязаны помнить, что Архисеятелю при севе необходимо осуществить последовательно три операции. Первая – проделать отверстие во влажной почве, второе – положить в лунку зерно пшеницы, третье – замазать лунку землёй.