Николай Рубан - Тельняшка для киборга

Со всех сторон к нему тут же протянулись руки с помятыми пачками.

- Только здесь не курите, ладно? - тихо попросил из-за спины Садыков, И Марик больной, и остальные ребята за Вами закурят, а мне убирай...

На Рустама зашумели, но Дмитрий Олегович уже с готовностью согласился, что парень прав.

- Где у вас тут покурить можно, ребята? Составите мне компанию?

Тут же образовался почетный эскорт, с уважением препроводивший профессора в курилку и с почетом усадивший его на самое престижное место подставку для чистки сапог, деликатно застеленную свежей газетой "Красная Звезда". Задымили. Помолчали, ощущая значимость момента.

- Ну, ребята, - нарушил, наконец, молчание профессор, - Что скажете?

- Извините нас, Дмитрий Олегович, - прогудел Мамонт, - Не уберегли пацана, получилось так...

- Э, о чем вы говорите, - вздохнул профессор, - Армия есть армия, испытания есть испытания... Как он вам? Сработались хоть?

Дружный одобрительный гул был ему ответом.

- Вы его, главное, лечите получше, - сказал Мамонт, - И обратно скорее присылайте, хорошо?

Профессор покачал головой.

- Не все так просто ребята...

- Что такое? - встревожились все? - Так плохо? Ничего сделать нельзя?

- Не в этом дело, - профессор задумчиво потирал гладкую лысину, - Тело его вполне поддается восстановлению. Сложнее обстоит вопрос с его... Ну, скажем так, мозгами.

- А вы откуда знаете? - обиделся за Маргуса Алексеев, - Вы же его и не обследовали после... Ну, травмы этой.

- Дело не в травме, - вздохнул профессор, - Боюсь, с этой программой самообучения мы перемудрили. И достигли результата, которого вовсе не ожидали.

- Как это?

- А вот так это. За время эксперимента Маргус совершил ряд поступков, которые просто не мог совершить, понимаете?

- Это какие?

- Во-первых, допустил неплановый перерасход энергии на зимних учениях...

- А Вам жалко, что ли! Он после учений сразу подзарядился! - зашумели парни.

- Затем, поднял руку на старшего по званию...

- Да он сам виноват, Филиппок этот! Раз судья - так суди, не фига клешнями махать!

- Кстати, он сообщает, что Маргус уделяет недостаточно внимания изучению идейного наследия классиков марксизма-ленинизма...

- Не, ну это ваще! - возмутился Пашка Клешневич, - Знаете, как оно было?! Короче, был у нас тогда семинар по истории партии. И Филиппов... Ну ладно, майор Филиппов говорит Марику: "Расскажи биографии Маркса и Энгельса". Ну, Марик все рассказал - слово в слово, по учебнику, еще из энциклопедии тоже - ну, Вы ж его знаете. А Филипп докопался: "А вот скажите, где находится могила Фридриха Энгельса?". Ну, Марик и говорит: так мол, и так, нету у Энгельса могилы. Его тело, согласно завещанию, кремировали. Ну, сожгли, значит. Пепел насыпали в такую урну, а потом эту урну утопили. В Северном море. А Филипп: неправильно! Марик: нет, правильно - том такой-то, страница такая-то. А Фил опять: неправильно!! Не утопили! Марик: а что сделали? А Фил: не утопили! А (тут Пашка невольно придал своему лицу благоговейное выражение) п о г р у з и л и в море!

- А какая разница? - пожал плечами профессор.

- Ну так и Марик ему то же самое сказал!

- Гм! - смутился Дмитрий Олегович, - Да. Ладно, оставим это. Но вот то, что он совершил самовольную отлучку - это вы как объясните?

- Ну ни фига себе! - возмущенно опешили парни, - Какая падла вложила?!

- Ребята, ребята, успокойтесь! - вскинул руки профессор, - Никто его за это наказывать не собирается, уверяю вас. Но мне необходимо разобраться, как он мог совершить такой поступок? Ведь он знал, что это - нарушение дисциплины. А совершить нарушение - он просто не мог, это заложено в его базовой программе, понимаете? А он совершил...

-Ну, Вы, Дмитрий Олегович, сами не знаете, чего хотите, - дерзко хмыкнул Мания, - Я помню, вы говорили в прошлый раз: "Хотим узнать, сможет ли он правильно оценивать обстановку и самостоятельно принимать решения". Ну вот, он и принял решение - убедиться, что с девушкой все в порядке. Так что вы хотите? Все получилось!

- А в самом деле, - снял очки профессор, - Я как-то сразу и не подумал... Это же... Эпохальное событие, ребята - машина проявила осознанную волю! Вы хоть понимаете это?!

- А то... - приосанились парни, - Это вам, ученым, все двадцать раз объяснять надо...

- Невероятно... - схватился за голову Дмитрий Олегович, - Просто в голове не укладывается.

- А чего такого? - авторитетно заявил Алексеев, - Рязанские девчонки и не на такое способны...

- Что хоть за девушка? - заинтересовался вдруг профессор.

- Вот такая девчонка! Радиоинститут заканчивает, отличница - вот бы вам такую в вашу контору!

- Мы пошлем запрос, обязательно... Как ее зовут?

- Лили Марлен! - хором ответили парни.

В опустевшую наполовину бытовку пробрался Колдин с газетным свертком в руках.

- Мужики, - обратился он к присутствующим, - Пожалуйста, свалите на две минуты, ладно? Мне Марику два слова сказать надо...

- Чего это мы сваливать будем? - возмутились парни, - Хочешь - говори, кто не дает...

- Ну, будьте вы людьми! - взмолился Колдин, - Раз в жизни человек просит - трудно вам, что ли?

Поворчали, но вышли.

- Марик, - подсел Колдин к носилкам, - Ты меня слышишь?

- Слышу, - негромко прохрипел Маргус, - Правда, не очень хорошо...

- Короче, это... - замялся Колдин, густо краснея, - Это я у тебя тогда тельник скоммуниздил. Ты извини, ладно? Вот, возьми, - подсунул он газетный сверток под правую, уцелевшую руку Маргуса, - Новый совсем, и размер как раз твой...

Ауриньш странно заскрипел. Колдин сначала испугался, но вскоре понял: киборг впервые в жизни попробовал засмеяться.

- Сергей, я не понял, - скрипнул он, - За тельняшку спасибо, но ты уже четвертый, который мне ее приносит. И все говорят то же самое. Вон, в чемодане уже три штуки лежат, посмотри...

- Ну ни фига себе, - опешил Цунь, - а еще кто притащил?

- Да со всех групп. Доц принес, Дик, Вольф... Ты правда тогда ее взял?

- Да нет же!... - досадливо фыркнул Колдин, - Размер-то смотри какой, куда мне такую? Просто подумал: уедешь сейчас, и будешь о нас плохо думать. Ну и вот...

- Серега, спасибо, - Маргус с усилием шевельнул кистью, тронул его ладонь, - Я не буду плохо думать. Я буду... хорошо вас вспоминать.

- Ага! Как мы с тобой очко драили! - оживился было Колдин, но, услышав позади шаги, обернулся: - Вам чего?

Довольно бесцеремонно в бытовку вошли четверо молодых мужиков "лаборантско-эмэнэсного" вида: джинсы под синими халатами, модные очки, пижонские бородки. Они несли объемистый прямоугольный пластиковый контейнер защитного цвета с непонятной маркировкой.

- Ставь! - распорядился один из них, самый тщедушный.

"Эмэнэсы" с грохотом брякнули контейнер у носилок.

- М-да, лихо они его, - оценил тщедушный, бросив скучающий взгляд на Маргуса, - Интересно, десантную наколку они ему сделать не додумались?