Михаил Гоголь - Мертвые души

“Если полковник Кошкарев точно сумасшедший, то это недурно”, говорил Чичиков, очутившись опять посреди открытых полей и пространств, когда всё исчезло и только остался один небесный свод, да два облака в стороне.

После “полей и пространств” начато карандашом: <2 нрзб.> да одни леса. Один только небесный свод

“Ты, Селифан, расспросил ли хорошенько, как дорога к полковнику Кошкареву?”

дорога к Кошкареву

“А ты, окроме ~ лакейской физиогномией”.

Между строк абзаца “А ты, окроме ~ лакейской физиогномией” намечено карандашом: А ты хорош, а еще думает, что красавец! Хорош красавец! Хорош красавец! Здесь Чичиков, погладив свой подбородок, подумал: “Какая разница между <2 нрзб.> дворянином и грубой лакейской физиогномией”.

Тихо вздрагивая на упругих пружинах, продолжал бережно [спускаться] незаметным косогором покойный экипаж и, наконец, понесся лугами, мимо мельниц, с легким громом по мостам, с небольшой покачкой по тряскому мякишу низменной земли.

Начато: продолжал бережно [и лег<���ко>] спускаться незаметным косогором экипаж и наконец

Тихо вздрагивая на упругих пружинах, продолжал бережно [спускаться] незаметным косогором покойный экипаж и, наконец, понесся лугами, мимо мельниц, с легким громом по мостам, с небольшой покачкой по тряскому мякишу низменной земли.

тихо понесся

Тихо вздрагивая на упругих пружинах, продолжал бережно [спускаться] незаметным косогором покойный экипаж и, наконец, понесся лугами, мимо мельниц, с легким громом по мостам, с небольшой покачкой по тряскому мякишу низменной земли.

то с легким громом по мостам, то с небольшой покачкой

И хоть бы один бугорок или кочка дали себя почувствовать бокам.

И хоть бы один толчок

Вдали мелькали пески.

Вдали мелькали пески и выступали картинно одна из-за другой осиновые рощи

У корней гущина; трава — синяя ирь и желтый лесной тюльпан.

Между деревами синяя ирь

Но вдруг отовсюду сверкнули проблески света, как бы сияющие зеркала. Деревья заредели, блески становились больше и вот перед ними озеро.

Но вдруг проблески. Там и там позади ветвей и пней сверкнули точно сияющие зеркала. Блески <2 нрзб.> больше и заредели дерева и прекратились. И вдруг перед ними озеро.

На супротивном берегу, над озером, высыпалась серыми бревенчатыми избами деревня.

вокруг ряд ив и за ними избы. На полях карандашом: Вот где живет полковник Кошкарев [подумал] <���Чичиков> [Славное местоположение] Хорошо поместился

Человек 20, по пояс, по плеча и по горло в воде, тянули к супротивному берегу невод. Случилась оказия. Вместе с рыбою запутался как-то круглый человек, такой же меры в вышину, как и в толщину, точный арбуз или бочонок.

невод, в который на беду вместе с рыбою

Но он боялся крепко, чтобы не оборвался невод и не ушла рыба, и потому, сверх прочего, тащили его еще накинутыми веревками несколько человек, стоявших на берегу.

его тащили

Почувствовав, что может достать ногами, он стал на ноги, и в это время увидел спускавшуюся с плотины коляску и в ней сидящего Чичикова

После “коляску” начато: вместе

“Ну так благодарите же бога. Фома Меньшой, покажи осетра. Брось ты, телепень Тришка, сеть”, громко кричал <���барин>, “да помоги припод<���нять> осетра из лоханки.

благодарите же бога.

“А что?” спросил Чичиков, любопытно держа над головой картуз.

“А вот что! Брось, Фома Меньшой, сеть да приподыми осетра [приподыми нали<���ма>] из лоханки

Двое рыбаков приподняли из лоханки голову какого-то чудовища.

Двое из рыбаков

За церковью, подальше видны были крыши господских строений.

После “крыши” начато: де<���ревянных>

Они поцеловались, по старому русскому обычаю, троекратно навкрест: барин был старого покроя.

потому что барин был старого покроя

“Нет, не надейтесь. Вы приехали не к нему, а ко мне. Петр Петрович Петух. Петух Петр Петрович”, подхватил хозяин.

Нет не надейтесь. Ошиблись. Слава богу, вы приехали не к нему

“Ребята сделали отлично! Ступай на кухню: там вам дадут по чапорухе водки”, сказал Петр Петрович Петух.

там вам будет по чапорухе

Из покоев вышли им навстречу двое юношей, в летних сертуках, — тонкие, точно ивовые хлысты; целым аршином выгнало их вверх [выше] отцовского роста.

Набросок карандашом: На встречу им вышли

Николаша, ~ Чичикову, что в губернской гимназии нет никакой выгоды учиться, что они с братом хотят ехать в Петербург, потому <���что> провинция не стоит того, чтобы в ней жить…

Николаша был говорлив и притом критик. Он рассказал ему

“Понимаю”, подумал Чичиков: “кончится дело кондитерскими да бульварами…” — “А что”, спросил он вслух: “в каком состоянии именье вашего батюшки?”

“А что, в каком состояньи”, спросил он вслух: “именье вашего батюшки?

— “Напрасно однако же”, сказал он с видом соболезнованья, “поспешили заложить”.

вы поспешили

“Нет, ничего”, сказал Петух. “Говорят, выгодно. Все закладывают: как же отставать от других?..

а. Набросок карандашом: Как напрасно, когда все закладывают;

б. Нет ничего. Говорят выгодно. Зачем же отставать

“Говорят, выгодно. Все закладывают: как ~ Вот сыновья тоже уговаривают, хотят просвещенья столичного”.

Набросок карандашом:

а. Вот сыновья тянут тоже в Москву;

б. Вот сыновья в Москву тоже тянут, хотят там получить просвещенья

Поглядишь — и мужикам хорошо, и им недурно.

Как погляжу и мужикам не дур<���но>

Поглядишь — и мужикам хорошо, и им недурно.

и им было бы недурно

А как просветятся там у ресторанов да по театрам, — всё пойдет к чорту.

А как просветятся там всякими затеями у ресторанов да в театрах и сами останутся без хлеба и мужиков пустят по миру

Во всё время разговора Чичиков рассматривал гостя, который его изумлял необыкновенной красотой своей, стройным, картинным ростом, свежестью неистраченной юности, девственной чистотой ни одним прыщиком не опозоренного лица.

Начато: всё собралось в нем вместе: необыкновенно правильные черты лица

Во всё время разговора Чичиков рассматривал гостя, который его изумлял необыкновенной красотой своей, стройным, картинным ростом, свежестью неистраченной юности, девственной чистотой ни одним прыщиком не опозоренного лица.

Начато: неистраченной мол<���одости>

Ни страсти, ни печали, ни даже что-либо похожее на волнение и беспокойство не дерзнули коснуться его девственного лица и положить на нем морщину, но с тем вместе и не оживили его.