Юрий Дружников - Каникулы по-человечески

-- А она оставила записку и уехала! Что-то случилось... Она одна уехала из Ярославля.

-- Это недоразумение! -- убежденно сказал Павел. -- Какая-то путаница!

-- Не путаница, а факт!

-- Что же делать? -- Павел растерялся. -- Поеду ее искать. Только пока не знаю куда. Я подумаю! И буду тебе звонить. Ты, Наташа, не беспокойся: Олька наша умница. Если она что-то задумала, значит, надо. А как поживает Капуша?

-- Видишь ли, я ее отдала. Пока Оля вернется...

-- Отдала?

-- Да, -- тихо ответила мама.

-- Кому?

-- Розочке...

-- Ой-ой! Тогда не исключено, что мы с тобой виноваты... Пока!

Кольцов посмотрел на часы. Если Оля села в поезд и поехала в Москву, то, пока телеграмма шла, дочка должна уже быть здесь.

Астроном Кольцов нажал кнопку. Крыша обсерватории над его головой разделилась пополам. Половины разъехались в разные стороны, словно это были две дольки выеденного арбуза. Павел надел ушанку и надавил другую кнопку. Огромная пушка-телескоп вместе с креслом, в котором сидел Павел, стала подниматься вверх и высунулась из крыши. Вот нажата третья кнопка, и телескоп вместе с Павлом и вместе с крышей стал медленно поворачиваться.

Павел прищурил один глаз и увидел через глазок телескопа звезды, такие большие, словно они вдруг начали падать на землю. Но на этот раз Кольцов не стал наблюдать звезды. Он повернул телескоп еще ниже, пока в нем не замелькали крыши домов, трубы, фонари. Папа разглядывал город, надеясь на невероятное. Ему хотелось найти в пустыне песчинку -- среди тысяч и тысяч людей разыскать свою дочь.

Сперва Кольцов навел телескоп на трубу кондитерской фабрики, затем на окно, за которым работала его жена.

В свое время именно так астроном Павел Кольцов познакомился с шоколадницей Натальей. Когда они встретились, он ей сказал, чем она занимается. Мама удивилась, и папа ей понравился. А мама ему понравилась еще раньше, когда папа смотрел в телескоп не на звезды, а на нее. Правда, тогда они еще не были папой и мамой -- Оли на свете не существовало. Но и теперь Павел изредка наводил телескоп на Наталью, чтобы узнать, какое у нее настроение.

А сейчас за окном в маминой лаборатории было темно. Рабочий день кончился, Олина мама сидела дома. В лаборатории на ее столе поблескивали пробирки с кусочками нового сорта шоколада.

Затем Павел перевел трубу на здание Ярославского вокзала. Сюда подходили и отходили поезда, из вагонов высыпали толпы народа и невозможно было в толчее разглядеть одну маленькую девочку.

Тут, как назло, повалил снег. Закружились, заметались хлопья, и все исчезло.

Павел нажал все кнопки сразу, телескоп с креслом перестал вращаться, опустился вниз, обе половинки крыши сомкнулись.

Кольцов поглядел на часы, вздохнул, поднял воротник и вышел на улицу. Стоянка такси была недалеко от обсерватории.

-- Куда? -- спросил шофер такси.

-- Вперед! -- сказал Павел. -- Только вперед!

Шофер пожал плечами и поехал только вперед.

Сорок четвертая история. КУДА ДЕЛАСЬ ОЛЯ?

Оля приехала домой одна. Она поднималась в темноте по лестнице, когда кто-то налетел на нее и стал подпрыгивать, норовя лизнуть в нос.

-- Мракобес?! -- обрадовалась Оля. -- Здравствуй!

Следом за Мракобесом по лестнице прыгал таксист Дима.

-- Знаешь, Капитолина сбежала! -- выпалил он.

-- Сбежала? Я ее видела по телевизору... Как же теперь быть?

Дмитрий задумался.

-- Ты не расстраивайся! -- сказал он. -- Между прочим, это мало кому известно, но такса -- собака охотничья.

-- Ну и что? -- не поняла Оля.

-- А то, что у нее нюх потрясающий. Такса может выследить лису и из норы ее вытащить за хвост или задние ноги. Она сможет и по следу искать! Мы с Мракобесом идем вместе с тобой!

-- Куда?

-- За Капой, конечно!

И они поехали на телевидение. В трамвае Мракобеса спрятали под скамейку.

Вот и телебашня. Дима с Олей и таксой поднялись на лифте.

-- Вы не видели тут нашей обезьяны? -- спросил Дима, когда они вошли в телестудию.

-- Так это ваша обезьяна нам передачу сорвала?!

-- Наша! А где она?

Артист и артистка только руками развели.

-- Мы гонялись за ней по всем этажам, но она исчезла. Обыскали все уголки -- нигде ее нет!

Мракобес скулил и вставал на задние лапы, но Дима крепко держал поводок.

-- Что же делать?

Оля посмотрела на мальчика.

-- Будем искать! -- уверенно заявил Дима.

А сам посмотрел на Мракобеса. Такса вертелась вокруг, нюхала паркет и махала хвостом.

-- Мракобес, след! След! -- твердил ему Дима.

-- Таксик, миленький, ищи Капушу! -- с надеждой повторяла Оля.

Такса потянула поводок. Она побежала вдоль стены в лифт. Дима с Олей выскочили на улицу.

-- Если ее забрали хулиганы, не бойся, -- заявил Дима Оле. -- Я буду драться. Я, между прочим, самый здоровый в классе.

-- Откуда ты знаешь?

-- Я со всеми дрался. Повалил даже одного четвероклассника, правда, он был после болезни. С одним не дрался целый месяц, а вчера подумал: вдруг он думает, что уже сильнее меня? На большой перемене подрались. Порядок! Теперь буду драться с двумя сразу. Так что мне все нипочем! Пускай знают моего кулака!

-- Не моего кулака, а мой кулак, -- поправила Оля, едва поспевая за таксой. -- Ну, где же след?

Такса обежала вокруг телебашни и снова оказалась у входа. Она залаяла и побежала вокруг еще раз.

-- По-моему, Мракобес запутался, -- запыхавшись, проговорила Оля.

-- Как-то все не так! -- согласился Дима. -- А почему, не понимаю...

Телебашню закрывали низкие плотные облака. Дул ветер. Мракобес остановился и мелко дрожал от холода. Если бы не было облаков и если бы пес поднял морду вверх, он заметил бы, что Капуша совсем близко. Стоит только подождать, позвать ее, и она появится!

-- Мне надо домой! -- неожиданно скис Дима. -- А то мама будет беспокоиться. Я ведь ушел с таксой гулять...

-- Поехали, -- вздохнула Оля.

Они втроем сели в трамвай. Мракобес снова спрятался под скамейку, чтобы его не было видно, потому что, хотя это и несправедливо, собакам ездить в трамваях не велят.

Возле дома на прощание Мракобес встал на задние лапы и лизнул девочку в щеку.

Оле домой не хотелось.

Она пошла куда глаза глядят и брела до тех пор, пока прямо перед глазами не засветилась вывеска с красными буквами:

МИЛИЦИЯ

Она взялась за ручку тяжелой двери.

Сорок пятая история. ВЕРХОМ НА МОТОЦИКЛЕ

Лейтенант Кислица отрезал ножницами край конверта со странным адресом: "Милиция! Срочно!! Лично!!!" и вытащил заявление. Он прочитал его два раза и ни разу ничего не понял. Может, это опасный преступник? Сорок лет ловил хулиганов Кислица, но не слышал, чтобы они превращались в обезьян и тем более пилили пополам стулья или другое имущество. Если это правда, то зачем писать левой рукой и подписываться странным именем Добрая Фея?