Лев Толстой - Том 16. Избранные публицистические статьи

О страшных картинах нищеты и нравственного падения, увиденных в Проточном переулке, Ляпинском ночлежном доме, Ржановской крепости, рассказано в трактате «Так что же нам делать?», начатом в феврале того же 1882 года. Первые строки рукописи содержат признание: «Из предложения моего по случаю переписи ничего не вышло. Мало того, я убедился, что ничего и не могло выйти» (т. 25, с. 614).

Обращение Толстого взволновало многих современников. Известный общественный деятель и публицист А. С. Пругавин писал: «Воззвание Толстого ударило по сердцам и сильно всколыхнуло москвичей. Даже люди, стоявшие собственно в стороне от гущи жизни, люди чисто кабинетного склада, люди более или менее далекие от текущей злобы дня, — и те волновались и вдруг захотели что-то делать, вдруг ощутили потребность что-то предпринять» (А. С. Пругавин . Л. Н. Толстой в 80-х годах, — «Новая жизнь», 1912, № 5, с. 129).

Прочитав статью Толстого, художник H. H. Ге решил непременно узнать лично ее автора: «Я нашел тут дорогие для меня слова. Толстой, посещая подвалы и видя в них несчастных, пишет: «Наша нелюбовь к низшим — причина их плохого состояния…» Как искра воспламеняет горючее, так это слово меня всего зажгло… Я еду в Москву обнять этого великого человека и работать ему» («Л. Н. Толстой и Н. Н. Ге. Переписка». М. — Л., 1930, с. 8). Так началась дружба, не прекращавшаяся до смерти Н. Н. Ге в 1894 г.

По призыву Толстого в переписи приняли участие студенты и курсистки. Студент Н. И. Тимковский (впоследствии писатель) обратился к Толстому 3 февраля 1882 г. с взволнованным письмом, прося о личной встрече; статья Толстого произвела на него «впечатление настоящей жизни, жизни, очищенной от лжи и предрассудков, разумной, человеческой» (H. H. Гусев . Материалы к биографии с 1881 по 1885 год, с. 124).

Как рассказано в книге «Так что же нам делать?», отрицательно отнесся к проекту Толстого о помощи городским беднякам во время переписи крестьянин В. К. Сютаев (в конце января, вероятно по приглашению Толстого, он приехал в Москву и гостил у него в доме).

В периодической печати статья Толстого вызвала сочувственный отклик либерального «Вестника Европы», сдержанный — в народническом журнале «Устои» («при всем том на мучительные вопросы современной тоскующей души речь графа Толстого не дает ответа») и отрицательный — в радикальном журнале «Дело».

Исповедь . Книга писалась в конце 70-х — начале 80-х годов. Ей предшествовала целая серия неоконченных сочинений, в которых Толстой стремился рассказать о себе, о напряженных поисках смысла жизни, переломе в мировоззрении, об отношении к вере. 6 ноября 1877 г. он писал Н. Н. Страхову: «На днях слушал я урок священника детям из катехизиса. Все это было так безобразно. Умные дети так очевидно не только не верят этим словам, но и не могут не презирать этих слов, что мне захотелось попробовать изложить в катехизической форме [т. е. вопросов и ответов] то, во что я верю, и я попытался. И попытка эта показала мне, как это для меня трудно и, боюсь, невозможно» (т. 62, с. 347). В 1878 г. уже не в публицистической, а в художественной форме была начата автобиографическая «Моя жизнь», но повествование остановилось на первых детских воспоминаниях (см. в наст. изд. т. 10). Наконец, в 1879 г., после поездок в Киево-Печерскую и Троице-Сергиеву лавры, бесед с духовными лицами — сановными митрополитами, епископами, архимандритами, а также с малыми; служителями церкви и простыми богомольцами, Толстой приходит к полному разрыву с церковным учением. К октябрю 1879 г. относится рукопись, начинающаяся словами: «Я вырос, состарился и оглянулся на свою жизнь…» Из первой главы этого сочинения, по мере его переработки, создалась «Исповедь». Пытаясь напечатать ее спустя три года, Толстой в третьей корректуре поставил дату: 1879. Работа продолжалась, с перерывами, до весны 1882 г. Среди рукописей есть одна, озаглавленная «Что я», где изложение ведется в стиле рассказов для «Азбуки». По предположению H. H. Гусева работа предназначалась для журнала «Детский отдых» (издавался П. А. Берсом, братом С. А. Толстой, и В. К. Истоминым) и должна быть отнесена к зиме 1880–1881 гг. В детский журнал Толстой написал рассказ «Чем люди живы», а законченную «Исповедь» в марте 1882 г. прочитал вслух редактору «Русской мысли» С. А. Юрьеву. На Юрьева новое сочинение Толстого произвело «неизгладимое, сильное впечатление». В апреле рукопись поступила в набор. Толстой заново выправил свое сочинение, а также добавил заключительную часть, которая начинается словами: «Это было написано мною три года тому назад» и содержит рассказ об увиденном «на днях» сне. Затем для чтения корректур он приехал из Ясной Поляны в Москву.

Майская книжка «Русской мысли» с «Исповедью» была направлена в духовную цензуру; Толстой согласился в ряде мест смягчить текст; редакция журнала со своей стороны предпослала публикации введение, где говорилось об особом значении «Исповеди» — «в наши дни тоски, неопределенных по своему внутреннему содержанию исканий правды самой по себе и правды в жизни». Потребовалось, однако, новое заключение московского духовного цензурного комитета. 21 июня 1882 г. состоялось постановление: «Исповедь» была запрещена, поскольку она «приводит в сомнение важные истины веры и постановления православной церкви и допускает весьма неуважительные отзывы об истинах и обрядах православной веры» (Н. Н. Гусев . Л. Н. Толстой. Материалы к биографии с 1881 по 1885 год. М., 1970, с. 153). Ректор Московской духовной семинарии, протоиерей Филарет Сергиевский подробно разобрал, с ортодоксально-церковных позиций, всю книгу Толстого. Спустя несколько дней последовало решение — вырезать «Исповедь» из журнала и уничтожить. Несколько корректурных оттисков все же сохранилось — у высокопоставленных лиц и в редакции «Русской мысли». Секретарь журнала, Н. Н. Бахметев, вспоминал, что с этих корректур «снимались многочисленные копии, которые затем в гектографированном или литографированном виде расходились по всей России. В Петербурге существовал кружок студентов, специально занимавшийся таким издательством, и за три рубля за экземпляр в Петербурге, Москве и других городах можно было иметь сколько угодно оттисков «Исповеди». В Петербурге главный склад этого издания помещался в квартире тестя одного из товарищей министра внутренних дел, того именно, который заведовал тогда жандармской частью. Несомненно, что нелегальным путем «Исповедь» разошлась в числе во много раз большем, чем распространила бы ее «Русская мысль», печатавшаяся тогда только в трех тысячах экземпляров» (Н. Б-в. Л. Н. Толстой и цензура в 80-х годах. — «Новое время», 1908, № 11 694).

Напечатана «Исповедь» была впервые в Женеве журналом «Общее дело» (1883–1884) и в изд-ве М. К. Элпидина (1884). В России «Исповедь» смогла появиться лишь в 1906 г. («Всемирный вестник», № 1). Правда, выдержки из нее (под видом бесед с Толстым) приведены в статье М. С. Громеки «Последние произведения гр. Л. Н. Толстого» («Русская мысль», 1884, № 11; отд. изд. — 1885) и в некоторых других работах, в частности — статьях церковных деятелей, полемизировавших с Толстым.