Нодар Думбадзе - Закон вечности

- Не пойму, в чем дело, - сказал отец Иорам, - то ли она плотно позавтракала, то ли решила объявить голодовку.

- Надо позвать Женю. Пусть приведет этого кретина дезинфектора, чтобы он убедился, какие тут разгуливают поросята! - предложил Булика.

Крыса вновь обошла шкафчики, потом вернулась к своим и, смешно шевеля передними лапами и усами, что-то сообщила им. Супруг и два крысенка внимательно выслушали ее, затем мать повела детенышей под кровать Булики, видно, отправила их через щель домой и вернулась к супругу. Между ними завязалась горячая беседа.

- Семейная сцена. Присутствие детей нежелательно, - констатировал Булика.

Вдруг испуганная крыса стремительно отпрянула в сторону, сорвалась с места и бешено закружилась по палате. Потом вернулась к самцу и, тяжело дыша, остановилась словно вкопанная перед ним. Теперь в дикую пляску по палате пустился самец. Спустя минуту он подбежал к самке и застыл, уставившись на нее. И так обе крысы, не двигаясь, долго стояли друг перед дружкой.

Страшное предчувствие овладело Бачаной, и сердце его забилось тревожно... Из-под кровати появились два крысенка. Они подлежали к родителям, но родители будто не заметили их. Тогда крысята ткнулись в них мордочками. Крысы не двигались. Крысята стали лапками теребить то одну, то другую. И вдруг все они вновь сорвались с места и забегали, закружились по комнате, натыкаясь на шкафчики, стены, друг на друга, падая и вскакивая.

- Да что это с ними творится такое? Взбесились, что ли? перекрестился отец Иорам. - Булика, кликни ради бога Женю!

Но побледневший Булика сидел на койке и оторопело глядел на дикий танец крыс.

- Это мышьяк... Они наелись мышьяку и теперь ищут воду. Но вода лишь ускорит их конец, - сказал Бачана.

- А молоко? - спросил дрогнувшим голосом отец Иорам.

- Поставьте, батюшка! - попросил Бачана.

Отец Иорам дрожащими руками налил молоко в блюдце и поставил его на пол. Но было уже поздно. Обезумевшие крысы даже не заметили блюдца.

- Странно крысята держатся крепче, - сказал Бачана, и тут же, словно опровергая его слова, одна малышка опрокинулась на спину, задрав лапки. Спустя мгновение упал второй крысенок.

- Не могу смотреть на них! - простонал Булика я, подложив под язык таблетку нитроглицерина, закрыл лицо руками.

- Господи, помилуй! - вырвалось у отца Иорама.

Почуяв недоброе, крысы очнулись, шатаясь, подошли к трупам своих детенышей и опустились перед ними на колени.

- Женя! - заорал Бачана и невольно привстал в постели. Крысы подняли головы, и Бачана увидел в их черных глазах-бусинках столько боли, изумления и отчаяния, что сердце у него заныло и похолодело.

- Женя! - крикнул он снова и откинулся на подушку.

- Уважаемый Бачана! Бачана! Сын мой! - Отец Иорам завертелся в кровати. - Булика! Посмотри, что с ним!

Но Булика лежал, зарывшись головой в подушку, и ничего не слышал.

- Эй, кто там! Помогите! - завопил отец Иорам и постарался встать, но страшная боль, пронзившая сердце, свалила старика...

В палате наступила гробовая тишина. На полу валялись бездыханные крысы, а у кроватей еле дышавших людей притаилась смерть и алчными глазами вглядывалась в их души.

Никто не слышал, как с треском распахнулась дверь, как в палату ворвались перепуганные фельдшерица Женя и врач.

- Ну что, успокоились теперь? - сказала Женя, увидев дохлых крыс. И тут же раздался тревожный крик врача:

- Пантопон! Быстро! Всем троим!

8

Ласа Басилия нашел Тамару на станции Озургети. Девушка слала на лавке, положив голову на небольшую сумку. Почувствовав на себе пристальный взгляд, она проснулась. У девушки были огромные синие голодные глаза, белое как полотно лицо, красивые, припухлые красные губы и соломенные волосы, спадавшие на упругую грудь. Девушка вскочила. Ласа обвел взглядом ее стройную, породистую фигуру и обомлел...

...С тех пор в столовой Ласы Басилия появилась новая официантка, а число посетителей возросло втрое. Здесь стало собираться все мужское население села. Сидели, балагурили, выпивали несметное количество прокисшей "изабеллы". Женам и родителям с трудом удавалось оторвать от стульев одуревших мужиков.

- Тамара, ангел, еще десять бутылок!

- Тамара, кто тебя одарил такой красотой, будь ты неладна!

- К черту сдачу, один твой взгляд стоит миллион!

- Тамара, улыбнись разок, а потом хоть режь меня ножом Ласайи!*

_______________

* Л а с а й я - шуточно-уменьшительное от Ласа.

- Ласайя, целуй ноги девочке, иначе прогорел бы ты со своей вонючей столовой!

- Повезло тебе, Ласайя! Теперь можешь сбывать хоть собачатину.

- Поцелуй меня, Тамара, и брось потом в Супсу!

- Гляди, что за бедра!

- И как только ее никто до сих пор не похитил?!

- Сию минуту!

- Не знаю, парень!

- Миллион - это много! Зачем мне столько денег?

- Твоя жена красивее меня, парень!

- Поцелую, когда протрезвеешь!

- Я люблю другого, милый мой!

- Руки! Убери руки! Ласа, уйми этого пьянчужку.

- Ласа, пора, закрывай столовую!

И так каждый день...

Бачана вошел в столовую, уселся за столик в углу.

На дворе пар поднимался над раскаленной землей, в столовой свежевымытый пол источал приятную прохладу. Ласайя был на кухне, колдовал у кипящего котла. Тамара стояла у стойки спиной к Бачане, перетирала стаканы.

В этот ранний час в столовой было пусто. Посетители обычно собирались после полудня. Бачана знал об этом, потому и пришел сюда в столь неурочное время. Подождав немного, Бачана несмело кашлянул. Тамара быстро обернулась. У Бачаны екнуло сердце. Он опустил голову и закашлялся теперь уже от охватившего его волнения. Тамара взяла со стойки тарелку, нож, вилку и подошла к Бачане. Бачана видел лишь ее пальцы - длинные, красивые, чуть покрасневшие и вспухшие от горячей воды. Девушка поставила на стол тарелку, удивленно разглядывая посетителя. Она видела его впервые.

- Что прикажете? - спросила она.

Бачана поднял голову.

- Хлеба! - тихо произнес он, с трудом проглотив слюну.

- Только?

- И сыру.

- А мяса?

- Нет.

- Вино?

- Нельзя. Завтра у меня экзамен.

- Какой?

- Физика.

- В каком ты классе?

- Заканчиваю.

- А-а-а... Харчо не хочешь?

- На харчо не хватит денег! - Бачана покраснел.

Тамара ушла. Вскоре она вернулась с подносом в руках. Она поставила перед Бачаной хлеб, сыр, тарелку с харчо и стакан вина.

- Один стакан можно! - улыбнулась она и присела перед Бачаной. - Как тебя звать?

- Бачана.

- Фамилия?

- Рамишвили.

- А меня зовут Тамарой.

- Знаю! - Бачана поднял стакан.

- Почему я не видела тебя до сих пор?

Бачана смутился. Он отпил глоток вина, словно хотел вернуть на место подступившее к горлу сердце.

- В моем возрасте в столовую не ходят.

- Почему же пришел сегодня?