Кани Джеронимо - Пульпа

Четыре, три, два... Я следующий!

Я наклонился и, старясь не встретиться с взглядом батюшки, поцеловал крест. Сделав, это я собирался прошмыгнуть к выходу, где меня ждали, но случайно наши взгляды пересеклись. Я испуганно потянулся губами к руке батюшки, а он как будто подставил мне ее - не знаю, может, мне показалось так тогда.

Я испытал жуткое унижение.

С горящим лицом я быстрым шагом прошел к выходу.

После этого я очень много дней молился перед сном, читая "Отче наш", который врезался мне в память. Не помню, чего я просил. Чтобы все хорошо было. И чтобы все были здоровы. И чтобы хоть один день никто в мире не умирал. Но это было позже. После того, как я узнал, что люди умирают каждый день.

Прошло много лет, и я перестал молиться. Понял, что это все равно не помогает.

Лишь изредка, я прошу Бога, чтобы все было хорошо.

А еще всегда боялся смерти, хоть и число попыток встретиться с ней предпринял огромное множество.

Столько снега намело!! Умереть можно, как все это красиво. Дороги вообще не видно. Если бы не одинокие машины такси, можно было бы подумать, что находишься где-нибудь в глубинке. Где нет телевизоров и машин. Деревья тоже очень красивые.

Дома я оказался под самый Новый Год.

Помню, зажег огни на елке. Как мне тогда показалось, я сделал это для того, чтобы проезжающим мимо таксистам, глядя на мое окно, становилось хорошо. В ванной я взял упаковку лезвий и пошел на кухню. Там сел за стол. Распаковал лезвия и аккуратно разложил перед собой. Помню, долго смотрел на них. В 3:54 утра я взял одно. Долго его рассматривал, вертел в руках, пока кровь не выступила на пальцах. Я слизал солоноватую жидкость. Дальше все было все как во сне: я отбросил лезвие, и он упало на пол; взял другое кажется, второе с права, - резко провел им по запястью. Потом вскочил со стула и побежал звонить в "скорую помощь", на ходу опрокинув маленький столик с газетами журналами. Зажав ладонью, вскрытое запястье и вызвав "скорую", я открыл входную дверь, и упал на пороге, чувствуя всем телом какую-то прохладную легкость. Теперь, когда говорят, что смерть - это освобождение, я понимаю, о чем идет речь.

Мне хотелось что-нибудь сказать:

- Так получилось, что я сегодня умираю... Я не буду старым, - сказал я ей.

Надеюсь, она услышала меня. Она всегда меня слышала. Даже тогда, когда ее не было рядом.

У меня почти не было времени ни о чем больше подумать. Лишь о том, что скоро мы снова встретимся, чтобы уже никогда не расставаться.

ЭПИЛОГ

Есть человек, которого никто никогда не узнает. Симпатичный синеглазый парень. Ему двадцать пять лет. И я его вижу. С таким парнем люди хотят дружить, потому что он не размазня.

Он с характером - это сразу видно. И женщин к нему притягивает. Они чувствуют его нежность, порядочность, верность. А женщинам это надо.

Он отличный муж, этот парень. Я вижу его отцом. Он самый лучший отец. Он знает, что гложет сына. Он никогда не потребует от сына невозможного. И сын думает, как ему повезло с папой.

Такой вот парень. Которого я не узнаю... Но хотел бы.

Он научил меня одной очень важной вещи, этот парень. Никогда не сдаваться. Никогда... Никогда...