Кира Эллер - Кома

Но голова работала четко. Я просто запуталась. Может, в банке ошибка. А может, опять чертовщина меня достала, в любом случае, одной мне не разобраться. Надо звонить брату, больше некому. Я пошарила в мусорном бачке и выудила штук пять использованных карточек, и стала их проверять одну за другой. Скоро мне повезло - на четвертой карточке оставалось двенадцать центов... мне бы и пяти хватило на городской звонок...

Засунув карточку в автомат, я напрягла мозги. Надо вспомнить... Когда-то, давно, когда мы еще маленькие ловили инопланетян, мы придумали систему. После того, как один снимает трубку, в тоновом наборе звонящий набирал ряд звуков, для каждой ситуации свой... И был там один, значил что-то вроде SOS или "немедленно приходи"... и потом для каждой любимой точки в городе был свой звук. И у этой будки тоже... 9 или 8? Кажется, 9... Как же он звучал?... Подбирала сочетание я долго. Наконец, я набрала братов телефон. Пожалуйста, будь дома... На двадцатом где-то гудке автомат оборвал связь, сообщив механическим голосом, что абонент не подходит. Я набрала снова. Ну, просыпайся давай.

Четвертый гудок, пятый.... Стоп. Контакт. Есть контакт! На другом конце провода Ян совершенно отчетливо крыл матом всех, кто звонит в такую пору. Пока он не бросил трубку, я стала набирать тоновую фразу, шесть звуков всего. Янек моментально перестал ругаться.

- Что? - переспросил он.

Я набрала снова.

- Кто это шутит? - шутит... сам понимает, что спрашивает ерунду. Кроме нас двоих об этой системе никто не знал. Я набрала фразу снова, подождала, нажала девятку, чтобы он знал, куда приезжать, и бросила трубку. Теперь оставалось только ждать.

Скорчившись, я сидела за телефонной будкой прямо на земле. Грязь меня не волновала, все равно быть грязнее чем я есть трудновато. А вот если какой-нибудь прохожий задумает позвонить и обнаружит такую страшилу в будке, его и удар хватить может. Вот оно, человеколюбие - замерзать на покрытой окурками земле, лишь бы какой-нибудь гуляка не заработал нервный шок. Как будто меня заботят чьи-то нервы. Мне бы в своих разобраться, если они вообще еще остались. И умудрилась я в такое вляпаться...

Вдалеке раздался шум мотора, кто-то приближался к перекрестку с нужной стороны. Я глянула на часы - и десяти минут не прошло. Если это Ян, то он побил все рекорды по пожарному надеванию штанов. Я осторожно выглянула из-за своего укрытия. Рядом с автобусной остановкой парковался зеленый потрепанный Кадет. Слава богу, приехал... Как бы мне так вылезти, чтобы он в обморок не упал... Трудная задачка.

Янек, в старых штанах и с на редкость взъерошенной шевелюрой уже вышел из машины и подошел к будке. Вид был озадаченный - карточка вставлена, трубка болтается (я ее предварительно сняла). Он поднял трубку, послушал гудки, подергал карточку, выругался и стал озираться. Постояв минуты две и никого не обнаружив, он, явно злой, пошел обратно к машине. Вот тут-то тормозить было нельзя, еще минута и он уедет. Пришлось раскрывать инкогнито. Собравшись с духом, я окликнула:

- Янек!

Он застыл как вкопанный. Оглянулся. Потряс головой. И пошел дальше. Блин, придется все-таки вылезать, ничего не поделаешь. Я с трудом поднялась, с опасением вылезла под обличающий свет фонаря.

- Янек!

Признаюсь, такого дикого лица я в жизни еще не видела. Ясно было видно, что он готов бежать со всех лопаток, молиться, креститься и падать в обморок. С такой дикой рожей он стоял минуты три. Я не приближалась, чтобы не усугублять стресс. Наконец он судорожно сглотнул и сделал шаг вперед.

- Кей?

- Да, - подтвердила я, - привет.

Он пошевелил волосы рукой.

- Я что-то не так сделал?

- Ты о чем?: - удивилась я.

- Я что-то забыл? - продолжал он, - иначе бы ты меня с того света не беспокоила...

- Очнись, - завопила я, - я живая!

Он попятился.

- Не может быть. Ты утонула. Три недели назад.

Значит, это не ошибка... Следовало ожидать, в таком месте, как банк, с датой не ошибаются...

- Да не утонула я! Живая. Помнишь, - быстро затараторила я, - как я в ванной четверть часа валялась? Так вот, тут то же самое произошло... Только валялась я гораздо дольше.

- Это точно ты? - сомневался брат.

- Да, точно я, - я была уже в отчаянии.

Медленно он подошел, с опаской потрогал за плечо, и удовлетворенно констатировал:

- Теплая.

- Теплая, живая и голодная! - взвыла я, - я домой хочу!

Он продолжал меня щупать, наверное, чтобы окончательно убедиться в реальности, не забыв пару раз ущипнуть себя самого. Обошел вокруг пару раз, потрогал еще раз, и неожиданно взревел:

- Кей!!! - в следующую минуту я взмыла в воздух, он обнимался как бешеный, и кажется даже ревел, но было трудно понять, отчего у него щеки мокрые - то ли правда плакал, то ли об мое мокрое платье измазался. Но это было уже не важно. Главное, он меня признал.

Пять минут спустя, истисканная и исцелованная, несмотря на слой грязи, я уже сидела в машине, грызла какое-то засохшее печенье из бардачка и глазела по сторонам. К себе домой я не собиралась, ехали к Яну. Вся его родня опять была в деревне, бояться мне было нечего. Не стоит и говорить о том, что первое, что я сделала - залезла в ванну. Вылезла оттуда чистая, но вид мой все равно не внушал оптимизма. От загара не осталось и следа, кожа была бледная, даже синюшная какая-то, а этом фоне мои любимые веснушки смотрелись особенно некстати - как голуби накакали. А ведь я так любила эти веснушки... Завернувшись в махровый халат, я отправилась на кухню и стала размеренно и методично уничтожать весь запас провизии. Весь стол передо мной был заставлен тарелками, блюдцами, чашками и плошками. Янек сидел напротив и, подперев щеку рукой, блаженно на меня взирал, наверно, никогда не видел, как утопленники восстают из ада.

Когда в меня не лез больше ни один кусок, я тяжело откинулась на спинку стула и отдышалась. Есть больше не хотелось. Но во мне проснулось дикое желание... просто до истерики...

- Ян, - пискнула я, - сигаретка у тебя найдется? - в последние часы я старалась об этом не думать, боялась, что свихнусь от этой зависимости.

На мое удивление, он ответил:

- Конечно. Это не твои любимые....

- Неважно, - заявила я, раздирая пачку Давидофф. - Сейчас это абсолютно не важно.

Боже, какое блаженство это было... После пары затяжек я прозрела.

- Э! А с каких это пор ты курить начал? Ты ведь клялся, что не будешь!

- С тех самых, как ты сгинула, - ответил он, - и не учи меня жить. Лучше скажи, что ты будешь делать теперь.

Я задумалась. Действительно, а что мне делать-то? Мучимая холодом, жаждой и никотиновой зависимостью, я об этом не задумывалась. Все считают, что я померла. А я жива. Мне выйти завтра на площадь и объявить городу об этом? А нафик мне это надо?

- Буду скрываться, - решила я наконец, - пока не отомщу Дьяволу.