Александр Этерман - Мандарин

А что он обо всем этом знал? У него был адрес, написанный черной тушью на пожелтевшей открытке, он отправил по нему письмецо, в котором извещал о прибытии, скорее, о намерении приехать, которое стало столь настоятельным, что, видимо, осуществиться... - ему очень хотелось хоть как-то поименовать адресата, но он не посмел. Ответа, разумеется, не последовало. Теперь остановка была за малым. Н. пробормотал, что всего лучше было бы отправиться в Китай в собственной квартире, но тут же понял, что хватил лишку, - всему свой порядок и антураж! - к тому же это было весьма затруднительно, а затруднительные проекты его и в молодости обременяли, - да и глупо, оставалось обзавестись плавучим домом или, как он не без удивления, а пожалуй, и не без гордости сообразил - кораблем.

Это заняло всего несколько дней, да и то, больше из-за отсутствия опыта и времени года. Прославленное страховое агенство, тесно связанное с Фульдтами и Ллойдом и вообще собаку съевшее в мореплавании, срочно телеграфировало своим представителям в Марсель, Тулон и Баальбек, и после короткого совещания в их пыльной парижской конторе Н. выбрал - по существу, порт, а не корабль, ибо всюду предлагалось почти одно и то же, и у него от непривычки аж закружилась голова - то, что выбрал, уплатил наличными полную цену плюс 16% комиссионных и тут же стал владельцем изрядного судна. За свои комиссионные агенство постаралось на славу. Через десять дней, когда Н. с двумя саквояжами прибыл в Тулон, его уже поджидала заново оснащенная и выкрашенная серозеленой водоотталкивающей краской яхта, приятно смотревшаяся бок о бок с бронированными чудищами, давно уже облюбовавшими себе эту стоянку, и готовая отчалить в любую минуту. Н. оплатил все счета, не торгуясь и даже не попытавшись выяснить цену, и сразу же поднялся на борт все это не только, чтобы выиграть время, но еще и оттого, что он понимал, что если в нем не будут по уши, до влюбленности заинтересованы, то перед ним, как перед всяким новичком, немедленно станут столь же труднопреодолимые препятствия и проблемы, что некогда перед самыми знаменитыми в истории искателями сокровищ, а именно - оборудование судна и комплектование хоть сколько-то пригодного экипажа. Н. понимал, что не может позволить себе ни малейшей оплошности, ибо она может превратить путешествие - а то, как знать, и все дальнейшее - в ад или еще хуже - в пиратский вояж. Стало быть, надо было платить.

Стало быть, деньги были истрачены недаром. Оставалось только попрощаться с тюльпанами и домашней утварью, сильно оскудевшей за последние годы. Н. не представлял даже, что это окажется таким трудным делом. Он некоторое время колебался - оставить тюльпаны на чье-нибудь попечение или бросить засыхать заодно со всем остальным, был и третий вариант - пересадить кому-нибудь в палисадник и предоставить собственной судьбе. Ему очень не хотелось допускать кого бы то ни было в свое жилище, и он почти решился оставить все как есть, но в последний момент передумал - вернее, кольнуло, что неприятно было бы в конце концов вернуться и обнаружить на подоконниках горшки с сухой землей, в которых когда-то что-то росло. Хотя этот вариант и представлялся ему маловероятным, его следовало предусмотреть. Оттого-то он и оставил соответствующие распоряжения. Впрочем, рассуждал он, тому, кто остро нуждается в милости Небес и снисходительном отношении незнакомых людей, не стоит оставлять цветы на верную гибель. Итак, за тюльпанами ухаживают, и, наверное, будут ухаживать до конца дней.

Путь в Китай представлялся ему либо путем подвижничества, либо путем соблазна - одно из двух. Первое было столь же невозможно для него, сколь и второе, - но превосходная, хотя и скромно обставленная яхта - разве это не третий путь? Разумеется, пиршество, совершаемое в расстроенной голове, меньшее излишество, чем лукуллов пир, но все-таки, - и к тому же, после выхода в море немедленно начинают разбегаться глаза, - но если это закон природы, даже болезнь, вроде морской болезни, то остается только развести руками - как готовиться к тому, от чего никуда не деться? Все, что заманчиво, взаимозаменяемо, друг друга стоит, и обычный морской энтузиазм это такой же натуральный Китай, как и прославленная изнеженность тамошних мужчин и женщин. Расточители всех мастей обычно прекрасно понимают друг друга, легко приспосабливаются к обстоятельствам и в итоге сходятся во вкусах. По-видимому, дело только в том, чтобы начать. Н. дал команду отплыть, испытывая легкое смятение и рассчитывая прийти в себя, когда путешествие ему приестся, благо оно обещало быть долгим.

Погода благоприятствовала - для столь низких широт в это время года хороший знак! Вряд ли можно считать случайным, что сезонные ветры, дующие в Индийском океане, отнюдь не способствуют тому, чтобы европеец, направляющийся в Китай, прибыл туда в уравновешенном состоянии. Н., отлично понимавший, что он наверняка подвержен иссушающему воздействию встречного ветра и, следовательно, естественным образом слаб и несовершенен, был очень удивлен, когда выяснилось, вернее, ему сообщили, что в этом году сезон дождей рано начался и, соответственно, рано кончился, а это повлекло за собой другие региональные странности - прежде всего потому, что в порту ему на глаза попалась индийская газета, в которой было написано нечто иное, а главное, оттого, что, согласно теории, именно в конце сезона обычно и дуют встречные ветра. Впрочем, в Лондоне тоже давно нет туманов. Тем не менее, факт оставался фактом - море на протяжении всего путешествия оставалось спокойным, небо - ясным, а ветра вообще почти что не было.

Дорога была ему не в тягость. Его несколько разочаровало, что на палубу не падали летучие рыбы и другие экзотические создания, по описаниям путешественников, украшающие южные моря. Поймав себя на том, что уже не первый день с нетерпением ждет их появления, Н. со вздохом констатировал наверное, он все еще европеец, так что настоящая морская живность, свалившись на палубу, его разочарует, но его прогнозам и на этот раз не суждено было сбыться. На палубу никто не падал. Какие-то рыбы действительно выпрыгивали из воды, но разглядеть их было невозможно. Два или три раза рядом с яхтой начинала кружить акула. Она живописно рассекала плавником поверхность воды, но не подплывала слишком близко и быстро исчезала, так что ее появление не становилось настоящим зрелищем. Н. подолгу сидел под брезентовым пологом. Жара его не донимала, душно не было, он боролся с дремотой, но все равно она уносила несколько дневных часов. Зато потом он, неожиданно и абсолютно свежий, надвигал шляпу на глаза, чтобы защитить их от солнца, и тут же закрывал их, пересекая в мечтах линию горизонта. В такие минуты он думал об акулах, спрутах и носорогах.