Владимир Ефименко - Жуткие истории (рассказы)

- Задавать вопросы - это мое дело, - был ответ. Я взорвался:

- Не стройте из себя киногероя! Я не собираюсь заискивать и лебезить, как некоторые, со следователями. Потому что даже если я окажусь интересным собеседником и вызову ваши симпатии, подозрения это с меня не снимет. Интересно, что скажет прокурор по поводу ваших действий?

- Вы не кажетесь мне ни интересным, ни симпатичным. А прокурор ничего не скажет, в этом я могу поклясться, - ответил он и начал читать. Дойдя до конца моего заявления, он расплылся в довольной улыбке. Мне стало не по себе и я уже пожалел, что дал ему связать себя, как котенка.

- Да, это было роковой ошибкой, - он вынул две сигареты, одну из которых закурил сам, а вторую поджег и сунул мне в рот:

- Интересный выходит сюжет. Убийство. Хорошо и хладнокровно спланированное, с целью обогащения. Самая плохая статья об убийствах, - он открыл дверцу кухонного шкафчика и что-то оттуда вынул, - А вот чистосердечное признание...

- Но где же мотив? - спросил я, как во сне.

- Мотив ясен. Сколько сейчас стоит такой дом? Я думаю, тысяч сорок долларов. А у нас и за сотню могут прихлопнуть. Чем не мотив? Возможно, вы и не знали всего, а только сделали свою маленькую часть дела. Но этой "маленькой части" вполне хватит, чтобы получить "вышку". Он усмехнулся и продолжал, видя, как меня прошиб холодный пот:

- Вот две квартирные книжки. Убитую звали Надежда Молодцова. А вот и адрес: Полярников 24. Это место ее прописки. А вот книжечка с адресом Зорге 13. Ответственный съемщик - некто Б.Д. Гай. Формально дом теперь принадлежит ему. Бывший адрес в паспорте хозяйки - Зорге 13, а нынешний - Полярников 24. Год назад зарегистрирован ее брак с Б. Д. Га-ем, полгода назад - расторгнут. Мы уже навели справки и многое стало ясно: это фикция, с начала до конца, брак фиктивный. Дети Надежды прописаны у ее родителей, а она, как одиночка, льготница и вдова погибшего, сама рассчитывала получить квартиру. Ей надо было только, чтобы за ней не числился дом. Тогда она имела шансы сделать по отдельному гнездышку себе и детям, а дом продать. Похоже, она недооценила этого Б. Д. Гая, который решил, что на один делится лучше, чем на два. Выспросите, почему она не сделала этого раньше? Так у нее были две сестры, Вера и Люба, которые могли претендовать на часть наследства. Но они погибли год назад в автокатастрофе. Тут, как раз, все чисто. Погибло сразу много народа. Интригует? А Надежда осталась наследницей... Что-то вы быстро копнули, - заметил я, пораженный внезапной догадкой.

- Работа такая, - усмехнулся он и вдруг замер в неподвижности: Из спальни донесся явственный шорох!

Я оцепенел: ШЕВЕЛЬНУЛАСЬ НАДЕЖДА! Он бросился туда и не появлялся минуты две. Потом он зашел, потирая запястья, злобно глянул на меня:

- Ну, что, умник? Доигрался? Где визитка? Я молчал. Тогда он сам обшарил мои карманы и мне стало мерзко от его прикосновений. Он вытащил на свет смятую визитку литовца.

- А теперь - номер телефона. Свой! - заорал он. Я по-прежнему молчал. Даже когда он с размаху съездил мне по зубам.

- Ничего, сейчас расскажешь. Не таких раскалывали,- и он стал прижигать мне шею сигаретой. Противно запахло жареным. Я решил, что лучше сказать ему, и пока он будет звонить, попытаться что-то предпринять. Шея пекла невыносимо. Он выскочил в коридор и я услышал, как он набрал мой домашний номер:

- Алло! Квартира такого-то? ..Ушел, говорите? ..Еще днем? ..Только сегодня приехал? ..А мы с ним договорились, что он зайдет в гости... Извините. Услышав последнюю фразу, я похолодел. Значит действительно, никакой он не следователь. Что-то уж слишком быстро оказался на месте. И где видно, чтобы опергруппу по убийствам ждали больше часа? Совершенно очевидно - он и есть убийца. Звоня мне домой, он отводил от себя след, ведь соседка, если ее теперь спросят, точно вспомнит, что я ушел, едва приехав, и что меня спрашивали. Если они теперь найдут мое заявление, мои отпечатки и, наконец, мой тру... Точно! Он же убьет меня!

- Правильно мыслишь, умник, - сказал он, затыкая мне рот полотенцем. Твоя песенка спета. А насчет оперативника за окном - это я пошутил, а ты поверил. Никого там нет. А тебя найдут здесь. Не со связанными руками, конечно. Ты искал деньги в доме несчастной жертвы, которая тебя доверчиво впустила. Потом ты нечаянно взялся рукой за оголенный провод (в доме недавно чинили проводку), стоя на мокром полу... Вот и все. Дело закроют. А если надо, пустим в ход твое заявление: вдруг тебя замучила совесть и ты перед тем, как свести счеты с жизнью, решил указать, как ты до такой жизни дошел? Ну-ну, я пошутил. Он противно засмеялся, выливая на пол, мне под ноги, ведро воды из ванной. Я оказался в центре огромной лужи и мои ботинки сразу же промокли. Он, по-прежнему улыбаясь, вышел из кухни в поисках удлинителя. Я понял, что это конец. Все стало мелькать у меня в голове с космической быстротой:

Я ВСТРЕЧАЮ НАДЕЖДУ. НАДЕЖДА ЮНОШЕЙ ПИТАЕТ на своей кухне. Появляюсь я. Некий С. КЕПСИС ОТРАВЛЯЕТ НАДЕЖДУ, использовав меня, как посыльного. Б. Д. Гай все это организовал. ВЕРА И ЛЮБОВЬ ПОГИБАЮТ ВНЕЗАПНО. НАДЕЖДА УМИРАЕТ ПОСЛЕДНЕЙ. В панике я принимаю качающийся куст за оперативника. Потом, услышав шорох, я понял, что ШЕВЕЛЬНУЛАСЬ НАДЕЖДА. УБИЙСТВО НА УЛИЦЕ ЗОРГ... Что за чушь, бред собачий, в духе Эдгара По?

Он входит в комнату и я уже почти ничего не соображаю. В его руках оголенный провод. Он втыкает вилку в сеть:

- Ты уже понял, конечно, кто я такой. Я многих заставляю дрожать. Очень многих, хотя мало кто отваживался посмотреть мне в лицо. Если ты думаешь, что я - этот самый Б.Д. Гай, то ты - полный идиот. Мне не нужны псевдонимы. Смотри! Он срывает с лица свои дымчатые очки, и мне становится жутко оттого, насколько У НЕГО ГЛАЗА ВЕЛИКИ!

БАР "ТРИ СЛОНА"

Раздался крик. Потом - глухой удар. Толпа загудела, на улице послышался топот ног, кое-кто даже выскочил из бара - посмотреть, что случилось. Один из завсегдатаев гаркнул:

- Ребята! Там лысого грузовиком задавило! Только вышел из бара - и сразу кранты! Движимые нездоровым любопытством, все повысыпали наружу - ведь только -только это был один из нас: я же головы не повернул, просто стало не по себе. Теперь, если любезный читатель позволит, я опишу некоторые события, предшествовавшие данному эпизоду.

Как-то вечером я заглянул в бар неподалеку от работы. Иногда я туда забегал и в обед, но в тот день не вышло: шеф ходил как туча, и я решил - от греха подальше. И вот, после трудов праведных (целый день плевал в потолок), спускаясь по ступеням, я предвкушал приятный отдых. За столиком, где были места, сидел мужчина угрюмого вида и цедил кофе. Возле него стояли три или четыре коньячных рюмки (пустых, конечно). Он кивнул мне исподлобья, как бы подтверждая мои притязания на свободный стул. Я курил и пробовал отвлечься от навязчивых мыслей о зарплате и проч. Меня огорошил вопрос моего визави: