Игорь Ефимов - Суд да дело

Перемена шестая: мороженое, фрукты, коньяк, ликeры

Рассказывает Натан Розенталь, гость из Израиля

(корректор настоял на том, чтобы его акцент был удален)

- Эта история произошла в американском университете, в котором училась моя дочь. У них был молодой профессор французской литературы, большой чаровник. И внешне очень привлекательный. Я буду называть его Рауль. Студентки и аспирантки влюблялись в него без памяти. Но он вeл себя очень сдержанно. У него была жена и ребeнок. А в ваших университетах сейчас большие строгости. Романы профессоров со студентками вызывают крайнее неодобрение. В два счeта можно потерять работу. А то и попасть под суд за попытку изнасилования. Если преподавателю-мужчине нужно побеседовать со студенткой, он постарается, чтобы это происходило при свидетелях. И уж обязательно оставит дверь кабинета открытой.

Профессор Рауль соблюдал все эти предосторожности. Студентки влюблялись в него, страдали, плакали по ночам в подушку. Но потом курс обучения кончался, и они уезжали. Они находили себе других молодых людей, выходили замуж, рожали детей. И лишь какая-нибудь ария из оперы Бизе, или песенка Эдит Пиаф, или какие-нибудь шербурские зонтики могли случайно напомнить им, как они были когда-то в юности влюблены в прекрасного профессора французской литературы.

Всe шло хорошо. Но не совсем. Ибо Рауль не замечал опасности, выраставшей у него под боком. Ибо в него незаметно и страстно влюбилась дама, работавшая на той же кафедре. Его коллега. Она была старше Рауля на несколько лет. Не очень хороша собой. Честно говоря, просто дурнушка. С нескладной костлявой фигурой. Она понимала, что у неe нет никаких шансов добиться взаимности. Но она была женщиной тонкой, проницательной и волевой. И знала ходы, которыми можно завоевать если не сердце, так ум мужчины. Что она и вознамерилась сделать. Надеясь, видимо, что ум и сердце не так уж отделены друг от друга, как принято считать.

А дело в том, что, как всякий университетский профессор, Рауль писал научные статьи и публиковал книги по своему предмету. Каковым была французская литература XIX века. И вот Сюзанна решила притвориться неизвестной читательницей его научных трудов. И стала писать ему восторженные письма. Подписываясь вымышленным именем, отправляя их из другого города, где она арендовала почтовый ящик, выдавая себя за аспирантку другого университета.

Она писала Раулю, что его статья о драме Виктора Гюго "Рюи Блаз" была для неe настоящим откровением. Что проведeнное им сравнительное исследование романа Бальзака "Отец Горио" и шекспировского "Короля Лира" (ведь в обоих произведениях один и тот же сквозной мотив - стареющий отец и неблагодарные дочери) по тонкости и глубине мысли не сравнимо ни с чем. Что она абсолютно согласна с его оценкой и разбором ранних стихов Бодлера. А математический анализ распределения ударных слогов в новелле Мериме "Кармен", наложенный на аналогичный анализ нотных знаков в одноименной опере, открывает перед литературоведением уже такие новые горизонты, что просто захватывает дух.

И письма эти начали оказывать своe действие. Не только ум, но и сердце Рауля стало откликаться на них. Ведь в глубине души каждый пишущий (это может подтвердить присутствующий здесь писатель) лелеет свои строчки и воображает их бесценными и неповторимыми. Умная Сюзанна знала, как играть на этих струнах. И вскоре была вознаграждена. Рауль начал отвечать ей длинными письмами. Их переписка делалась всe горячее. Вскоре он стал просить еe о свидании. Ведь с аспиранткой из другого университета можно было вести себя более раскованно, чем со своими.

Она поначалу отказывалась, выдумывала всякие проблемы и препоны. Ибо сложившаяся ситуация доставляла ей много радостных минут. Она видела своего возлюбленного каждый день. Видела, как по-новому блестят его глаза, каким отрешeнным взором он порой смотрит в окно, на собеседника, на телефонную трубку.

Но она не могла тянуть.

Ей было уже сильно за тридцать. И она мечтала о ребeнке. О ребeнке от любимого человека. И готова была на всe ради исполнения этой мечты. Наш обед начался с похожей истории, которую рассказал наш армянский друг. Но там женщине нужен был любой мужчина - лишь бы он был армянином. И она была хороша собой. Насколько же труднее было положение Сюзанны. Она была некрасива, немолода, и ей нужен был только Рауль - и никто другой. Немудрено, что она решилась на крайние меры.

Она написала Раулю, что согласна встретиться с ним. Назначила день и час, дала название мотеля. Записка с номером комнаты будет ждать его у портье. Он выполнил все еe указания. Приехал вовремя, в правильное место, получил записку. С волнением приблизился к заветной двери и постучал.

Дверь открылась.

Но вместо неведомой влюблeнной аспирантки он увидел перед собой дуло пистолета. Пистолета, который держала в руках его немолодая, изрядно надоевшая сотрудница Сюзанна.

Легко вообразить, какой эмоциональный шок должен был испытать наш профессор.

Сюзанна велела ему сесть на кровать и выслушать еe. Она призналась, что любит его много лет. Что не надеется на мгновенную взаимность. Что готова ждать долго-долго. Ждать и мечтать. Но, к сожалению, биологические часы остановить невозможно. Ребeнок от него ей нужен сейчас. Поэтому ему ничего не остаeтся, как выполнить еe распоряжения: а) раздеться; б) лечь в кровать на спину; в) приковать одну руку к спинке кровати наручниками (у неe было припасено несколько пар). Вторую руку она защeлкнет сама. Надеясь на его благоразумие, ноги оставит свободными. Пока.

Зная решительный нрав этой дамы, Рауль счeл за лучшее подчиниться. Он сделал всe, как она велела. Сюзанне уже казалось, что она близка к осуществлению своей мечты. Она разделась и приблизилась к прикованному объекту своей любви. Легла с ним рядом. Теперь она могла положить пистолет на тумбочку и ласкать свою добычу обеими руками.

Увы, еe ласки не смогли произвести желаемого эффекта. Третий необходимый участник решительно отказывался внести свою лепту в зачатие ребeнка. Ему было наплевать, что этот ребeнок имел шансы вырасти величайшим знатоком французской литературы. У него были свои представления, свой вкус, свои пристрастия. Раулю оставалось бы только виновато разводить руками, если бы руки его и так не были разведены в стороны и закреплены при помощи наручников.

Немного оправившись от страха, он стал уверять Сюзанну, что дело поправимо. Что если она освободит его и позволит ему одеться, они смогут погулять, пообедать в ресторане, и тогда - он уверен - ему удастся пойти навстречу еe желаниям. Что сила еe чувства произвела на него огромное впечатление и в нормальной обстановке он будет не прочь выйти за рамки строгого соблюдения супружеской верности.