Игорь Ефимов - Суд да дело

Впрочем, Руссо умел не смущаться противоречиями. Он даже призывал своих читателей не обращать внимания на реальность, а заниматься только умственными выкладками. Что кажется нам естественным, то и должно считаться правдой. Даже его воспитательные трактаты остались только в теории, ибо пятерых своих детей от многолетней сожительницы он тут же, при рождении, одного за другим отдавал в сиротские дома.

Увы, закрывать глаза на противоречия - этому я не сумел научиться у него. Поэтому сейчас, на склоне лет, должен просить прощения у своих бывших учеников за то, что морочил им головы этим сладкогласым мечтателем. Прости и ты меня, дорогой К. Р.

Но если приедешь когда-нибудь сюда, то увидишь, что хотя бы частично я искупил этот свой грех. Лозунг "жить в полном безделье" не был взят мною на вооружение здесь, в сельской тиши. Тому свидетели мои астры и пионы, азалии и рододендроны, сирень и ирисы, а также помидоры, укроп, огурцы, бобы, базилик. Именно "обливаясь потом и подхлeстывая себя", я вытащил этот клочок земли из первобытной дикости к нам, в царство цивилизации. Где головы отрезают по-прежнему, да и другие части тела, но хотя бы постесняются выставлять их на всеобщее обозрение. Разве это не прогресс?

Твой Антонио А."

Первый зал галереи был заполнен скульптурой из гранита. Отшлифованные округлости всплывали над грубой гранитной поверхностью, как "Наутилусы". Или выступали из бугристых неотeсанных стен. Камень укрощенный и камень бунтующий? Наверное, что-то в этом есть. Но не для него, не для Кипера.

ПРОИЗВЕДЕНИЕ ИСКУССТВА НЕМЫСЛИМО БЕЗ ЗEРНЫШКА ТАЙНЫ, ПОЭТОМУ МЫ ВПРАВЕ, ВПРАВЕ ПРЕВРАТИТЬ ЕГО В НЕРАЗРЕШИМУЮ ШАРАДУ.

Нет, конечно, художники в каждом веке должны дерзать, искать что-то новое - это он признавал. Но в нашем веке, похоже, они неправильно расслышали призыв. И начали напропалую дерзить. Обгоняя друг друга не в мастерстве, а в дерзости. И в гонорарах. Цены на скульптурах были неправдоподобные.

Зато следующий зал был отдан суперреалисту. Зачарованному улицами старых американских городков. Он изображал их не на холстах, а в виде раскрашенных барельефов. Домики, уменьшенные в десять раз, манили зрителя уменьшиться и войти в открытую дверь. Пройтись по уменьшенной улице мимо витрины уменьшенной аптеки. Отдохнуть на крошечной скамейке под полосатым навесом, размером с носовой платок. Даже пустая пачка из-под сигарет, валявшаяся на тротуаре, была уменьшена так аккуратно, что зритель мог прочесть на ней микроскопическое слово "Мальборо".

Но зрителей в галерее почти не было. Один, два. Жаль, что интерес к искусству идeт на убыль. А вот, наконец, и нужная дверь. С плакатиком: Ашот Багразян. ОТРАЖЕНИЯ.

Да, теперь Кипер вспомнил. Ашот рассказывал ему о своей идее. Ведь что главное в искусстве? Разрушить однозначность образа, не так ли? И, может быть, в фотографии это труднее всего. Камера фиксирует то, что видит. Ей не втолкуешь. Она только механизм. Даже самая современная и дорогая. А что если подсунуть ей невинный обман? Один образ, наложенный на другой? Чтобы они расширяли и обогащали друг друга?

Целый год Багразян охотился за такими наложенными картинками. И теперь устроил выставку своей добычи. В стеклянной стене небоскрeба отражалась освещенная солнцем церковь. Ребeнок на трeхколeсном велосипеде проехал мимо лужи - и она успела поймать и передать фотокамере его размытый силуэт.

Да, всe это было славно, занятно, красиво. Кипер испытывал искреннее облегчение. Можно будет хвалить, не лицемеря. Особенно - не забыть бы! - вот это окно кафе, за которым люди спокойно обедают посреди снующих отражeнных автомобилей.

Он вернулся к этой фотографии ещe раз. Обойдя весь зал. И тут его застал запыхавшийся автор. Сам ловец волшебных отражений - Ашот Багразян.

Он сиял. Он был благодарен своему единственному - последнему! - зрителю. Он впивал его похвалы и поздравления. Он потащил его в соседний ресторанчик.

- Ты не думай - в первые дни была толпа. И рецензии в газете, и репродукции в журнале. Продано штук пятнадцать, галерейщик доволен. С издателем - переговоры об альбоме. Но не это, не это главное... Не могу должен кому-то рассказать!.. Что ты будешь есть?.. Доверяешь мне?.. Хорошо... Сейчас он принесeт бутылку вина... Хотя я и так как пьяный вот уже целый месяц...

...Да, она пришла на открытие... Эта женщина... Я не сразу обратил на неe внимание. Знаешь, как это бывает на таких приeмах.... Толкотня, шампанское, улыбочки, пустая болтовня... Голова всe ещe забита мелкими тревогами... "Ах, надо было поменять эти фотографии местами!.. Эх, у этой на рамке пятнышко ржавчины..." Я заметил еe, потому что она застряла у моей любимой... Помнишь где закатное солнце на вершине горы, а вершина - в окне туристского автобуса...

- И сквозь стекло какой-то старикан грозит пальцем?

- Вот-вот. Предмет моей гордости. Автобус стоял всего десять минут. Снял как охотник летящего гуся! Я к ней подошeл, стал рассказывать, куда мы ездили, как называется гора и как я упросил водителя чуть подвинуть автобус вперeд, чтобы поймать нужный ракурс... А она! Знаешь, что она мне сказала? Я ушам своим не поверил... Она сказала, что ей особенно нравится цветовая гамма... Что закатные краски - как... У тебя от этого имени никакой звоночек не брякнет, но у меня... Она сказала: "Цвет - как у Сарьяна". Представляешь!..

Багразян схватил принесeнную официантом бутылку, разлил вино.

- Знаю, знаю, ты меня считаешь помешанным на армянской теме... Но Сарьян у нас - король живописи... Как у евреев - Шагал, как у испанцев - Пикассо. Это имя - как пароль. Когда слышишь его - будто встретил земляка или соседа из родной деревни... Конечно, я уже не отходил потом от этой женщины... И мы ушли тоже вместе... Сидели в этом самом кафе, вон за тем столиком... Как тебе объяснить?.. Встречал ты когда-нибудь женщину, которая ничего - абсолютно ничего! - не боится? Которая не обращает внимания на условности, на правила хорошего тона?.. В какой-то момент я, конечно, спросил, замужем она или нет. И знаешь, что она ответила? Сказала, что не помнит. Представляешь? Я чуть под стол не свалился. "Не помню". И даже не улыбнулась. Официант, нельзя ли нам баночку аджики?.. Как нет?.. К этому мясу обязательно нужна аджика... В следующий раз принесу свою...

- Но сама-то она не армянка? - спросил Кипер.

- Нет, чистокровная американка. Но у неe на прежней работе была любимая подруга - у той родители из Армении. И Лора часто бывала в их доме. Наслушалась там разговоров, насмотрелась фотографий. Знает, где озеро Севан, где город Эчмиадзин, куда течeт Аракс. Готова слушать про Армению часами. Ей не нужно объяснять нашу судьбу. Маленький народ, который пережил столько империй!.. Персидскую, Римскую, Византийскую, Монгольскую, Турецкую... "Загадка и подвиг" - вот что она сказала про нашу историю. Видишь - ничего не боится! Даже громких высоких слов.