Н Елизаров - Глухая пора

Н. Елизаров

"ГЛУХАЯ ПОРА"

Нежной, желтовато-прозрачной зеленью оделись широко раскинувшиеся ветви старой липы. Белоснежные гроздья черемухи бесшумно рсияют на землю свой пышный наряд. Жарко. Отшумели в прибрежных зарослях лещи, отметала икру плотва, наступила "глухая пора" предлетнего бесклевья. В это время хоть и приятно посидеть на берегу у воды или, склонившись за борт лодки, наблюдать подводное царство, но рыболов всегда останется рыболовом. За внешне спокойными и нарочито медлительными его движениями скрывается беспокойное и страстное сердце охотника. Утро. Солнце поднимается все выше и выше. Лучи его глубоко просвечивают толщу иссиня-тсмной воды. Неподвижно маячат на ней поплавки. Не шелохнет. Точно заснул, или в самом деле замер в каком-то оцепенении весь огромнейший водоем. Изредка в бледно-зеленой заросли осоки, разгоняя стаи прошлогоднего малька, взметнется щука или лениво всплеснет верхоплавка, увлекая под воду обессилевшую бабочку. Мелкие, едва видимые блохообразные существа торопливой вереницей проплывают мимо лодки и скрываются в "джунглях" водорослей. За ними, то поднимаясь к самой поверхности воды, то снова опускаясь вглубь, тучей плывут одноглазые, крохотные "чудовища". И среди этого блуждающего животного мира, извиваясь рубиновыми кольцами, из глубины один за другим поднимается мотыль. Очутившись на поверхности воды, личинка лежит неподвижно, точно собираясь с силами. Солнце ласково пригревает ее все более и более темнеющее тельце. Но вот она зашевелилась, сделалась длиннее и, оставив на поверхности воды сероватый панцырь, расправив откуда-то вдруг возникшие крылья, поднимается в воздух. К вечеру комарик снова опустится на воду и, отложив яички, закончит свой жизненный путь. Теперь вы уже не думаете, что водоем мертв. Вы видите, как торопливо поднимающегося мотыля нагоняет белогубая, жадно разинутая пасть. Сверкнув на солнце ярко-красными плавниками, рыба скрывается в прохладной глубине. Вы еще не приняли никакого решения, но ваша рука невольно. подхватывает всплывшего на поверхность воды мотыля и тут же насаживает его на крючок. Удочка закинута. Набравшись терпения, вы смотрите на поплавок, готовясь к подсечке, как только он, вздрогнув, скроется под водой, но... поплавок по-прежнему остается неподвижным. Вы разочарованно беретесь за удилище, медленно поднимаете крючок, готовитесь перезакинуть его в другое место. Приподняв крючок почти на полводы, вы внезапно чувствуете толчок. Осмотрев удочку, убеждаетесь, что мотыля уже нет. Когда же брала рыба? Неужели в тот момент, когда вы поднимали удочку? И вдруг вас осеняет счастливая мысль: конечно. Мотыль, поднимаясь со дна, стремится как можно скорее достичь поверхности, а рыба, точно подстерегая, догоняет его... Достав тонкую лесу и сняв верхнее колено с удилища, я соорудил подобие зимней удочки, снабдив ее даже импровизированным сторожком. Насадив мотыля и опустив мормышку в воду, покачивая, я стал поднимать ее кверху. Вдруг сторожок уверенно и энергично наклонился вниз. Легкий рывок - и я почувствовал, что подсечка сделана не впустую. Скоро у моих ног лежала двухсотграммовая плотва. Читатели поймут то состояние, которое испытывал я в эту минуту. После продолжительного бесклевья, когда все, даже умудренные многолетним опытом, рыболовы утверждают, что это самое "глухое время", поймана первая рыба. Опровергнуто неверное мнение о замирании водоемов после икромета. Оказывается, рыба, и особенно плотва, делается наиболее прожорливой, но не клюет потому, что в это время года водоемы изобилуют пищей и притом самой разнообразной: планктоном, водорослями, насекомыми, попадающими в воду. Нужно быть очень внимательным, чтобы угадать, какая насадка придется по вкусу рыбе в каждом отдельном случае: в этом состоит весь секрет успеха. Три дня я ловил плотву и изредка окуней на мормышку с мотылем, а на четвертый, - когда был уверен в неизменном успехе, клев плотвы внезапно прекратился. Точно обрезало. Окунек попадался, но после большого успеха такая добыча в это утро казалась мне жалкой. Я будто разучился ловить. Объехал все излюбленные места, пытался ловить на разных глубинах, опускал и поднимал мормышку с покачиванием и с разной скоростью, "позванивал" около дна, но успех не приходил. Потеряв надежду, я бросил удочку на дно лодки и задумался. В чем дело? Легкий ветерок жал мою лодку к противоположному берегу.. Мне было все равно. У противоположного берега, покачиваясь на волне между двумя кольями, маячила другая лодка с надписью по борту "Рыболов-спортсмен". Сидящий в лодке рыболов был крайне увлечен своим занятием. Удилище его то и дело взмывало в воздух и, описав полукруг, снова склонялось к воде. "Вряд ли какой безумец будет без толку махать удилищем", - подумал я, продолжая наблюдать за его действиями. Прошло несколько минут, но картина оставалась прежней. Сгорая от любопытства и стараясь не шуметь, я направился в сторону рыболова. Лодки наши сблизились. На мое приветствие рыболов не ответил. Он почти беспрерывно вытаскивал крупную плотву и, сняв с крючка, небрежно бросал ее на дно лодки. На все мои "дипломатические" подходы удачник отвечал только невнятным бормотанием. Густые и длинные усы его были взъерошены, а испещренное глубокими морщинами лицо с картофелеобразным носом было до необычайности серо. Какую насадку он применяет? В чем секрет успеха? Мне очень хотелось это узнать, но подъехать к нему вплотную я все же не решился. Встав невдалеке на якорь, я начал беззастенчивое наблюдение за нелюбезным коллегой. Он все чаще бросал на меня косые взгляды и, точно поняв, что я не собираюсь уезжать, а даже приготовился к ловле, не выдержал. Видимо, из жадности решив сохранить свой секрет, он бросил удочки в лодку, снялся с прикола и, стараясь как можно больше шуметь, погнал свою лодку вдоль водоема. Вскоре нелюдимый индивидуум скрылся за поворотом. Почти машинально я выбрал груз и направился туда, где только что была. его лодка. Мне хотелось попробовать свой испытанный метод, а главное - узнать, что за насадка была у этого счастливца. На большом водоеме трудно определить точные координаты. Не опуская груза, я остановил лодку приблизительно там, откуда уехал удачник, и опустил мормышку. Несколько минут ожидал поклевки. Но... сторожок мирно покачивался. Клева не было. Лодку вначале медленно, а потом все быстрее погнало к берегу. В полнейшей безнадежности я смотал удочки и взялся за весла... И вдруг... Когда я уже опустил весла в воду, чтобы покинуть эти места, мое внимание привлекли несколько ошкурков от овса, проплывших мимо лодки. Откуда они взялись? Кто их бродил? Чем тщательнее скользил мой взгляд по поверхности воды, тем больше я их обнаруживал.