К Енко - Частная жизнь Гитлера, Геббельса, Муссолини

С годами Бенито становился все более высокомерным, все менее контролируемым. В школе подлезал под парты и щипал за ноги других учеников. По воскресеньям, когда Роза водила детей на мессу по размытой дороге, которая вела к церкви, заставляя детей снимать ботинки, чтобы их не запачкать, Бенито всегда отставал ото всех, наподдавая камешки босыми ногами. В церкви он никогда не задерживался. Говорил, что его тошнит от запаха ладана, а облачения священнослужителей, свет горящих свечей, пение и звук органа действовали на него угнетающе. Он дожидался остальных, сидя на верхушке дерева и швыряя камни в детей, идущих в воскресную школу.

Когда ему исполнилось девять лет, его отдали в школу в Фаэнцу, надеясь на то, что жесткая дисциплина "салезских отцов" позволит добиться того, чего не удалось его родителям. Атеистически и антикатолически настроенный Алессандро протестовал против того, чтобы отдавать своего непослушного сына на попечение церкви, но понимая, что сам он не может держать его под контролем, отвез его туда - в повозке, запряженной ослом.

"Я не помню, чтобы меня особенно удручало расставание с братом и сестрой, - писал позднее Бенито. - Ядвиге было всего три года, Арнальдо семь лет. Но меня угнетало то, что приходилось расстаться с маленькой птичкой, которую я держал в клетке у окна. В день отъезда я поссорился с приятелем и попытался ударить его, но промахнулся и попал кулаком в стену, настолько сильно повредив пальцы, что пришлось отправляться в путь с забинтованной рукой. Уезжая, я расплакался".

Бенито помнил, что едва они отъехали от Довиа, осел споткнулся и упал, а отец ворчал, осыпая животное проклятиями, и бормотал, что это плохое предзнаменование. На улице стоял октябрь, с деревьев падали листья, ручьи стремительно несли свои воды, виноградные листья становились из красных желтыми. Днем отец с сыном прибыли в Фаэнцу. Алессандро постучал в тяжелую дверь школы, передал сына директору, затем нагнулся и поцеловал его на прощание с грубоватой нежностью. Когда дверь за ним закрылась, Бенито снова расплакался. Директор отвел его во двор, где играли другие дети, и мальчик молча наблюдал за ними, стоя одиноко в углу, всеми покинутый и злой.

Он ненавидел школу. Ненавидел "отцов", особенно классного руководителя с его пугающим пронзительным смехом, ненавидел других ребят, и в первую очередь детей богачей, сидевших за отдельным столом и получавших лучшую еду. Он даже и не пытался работать. Однажды "отец" ударил его. Мальчик не замедлил ему ответить и швырнул в педагога чернильницей.

Бенито дружил только с одним мальчиком, у которого был такой крепкий череп, что он позволял Бенито ради забавы ударять себя по голове кирпичом. Во время драки со старшим мальчиком Бенито вытащил перочинный нож и пырнул своего противника, после чего директор решил ради защиты интересов других учащихся исключить из школы этого трудновоспитуемого ребенка. Однако, поразмыслив, он решил оставить Бенито до конца учебного года. Недовольный строгой дисциплиной, бесконечными проповедями, лекциями о грехе, он на первом же причастии признался в длинном перечне грехов, настоящих и мнимых. "Отцы" вздохнули с облегчением, когда он покинул школу, а один из них впоследствии говорил, что никогда не встречал такого трудного ученика.

Бенито отправили в школу Джосуе Кардуччи в Форлимпополи, директором которой был брат поэта Вальфредо. И здесь он оставался таким же глубоко несчастливим и так же безнадежно трудным для воспитателей. Во время драки с мальчиком, толкнувшим Бенито под руку, когда тот писал, юноша потерял над собой контроль, вытащил перочинный нож и ударил соседа в живот. Последовало очередное исключение из школы.

Но несмотря на свой необузданный нрав и отказ выполнять работу, которая казалась ему тягостной и бесполезной, Бенито считали весьма неглупым парнем. Его вновь зачислили в школу в Форлимпополи в дневной класс. Три года спустя в возрасте восемнадцати лет он сдал последние экзамены, получив диплом с правом заниматься преподавательской деятельностью. Бенито не изжил своего необузданного темперамента и угрюмой независимости, но обнаружил тягу к знаниям и стремление к учебе. Кроме того Муссолини любил к декламацию, что стало его настоящей страстью. Стоя на лежащих у самого Предаппио холмах, он декламировал своим поставленным уже голосом лирические и патриотические стихи Кардуччи. Одним из ранних ораторских триумфов Муссолини стало его выступление в любительском театре Форлимпополи, где по решению своих школьных начальников он выступил с полной драматизма и эмоций речью, посвященной памяти Джузеппе Верди.

13 февраля 1902 года Бенито принял участие в конкурсе на замещение вакантной должности в школе в Пьеве-ди-Саличето в коммуне Гуалтьери. Члены городского совета - социалисты предпочли политические взгляды Бенито воззрениям других, более старших по возрасту и опытных преподавателей и отдали должность ему. Муссолини появился в городе в черной шляпе с широченными полями и в длинном черном галстуке. По бледному лицу с большими черными глазами его можно было принять за поэта или революционера, а Бенито предпочитал считать себя тем и другим. "В то время я вел богемный образ жизни, - говорил он. - Умеренные респектабельные социалисты Гуалтьери - это социалисты, вылепленные из лапши, слабые и мягкие, как спагетти". Он даже не пытался скрывать своего презрения к ним. "Такие люди, - продолжал Муссолини, - никогда не смогут устранить царящую в мире несправедливость". Он был человеком беспокойным и нетерпеливым, активно стремившимся наложить на все свой отпечаток, сделать что-то такое, что могло бы поразить мир и бросить ему вызов, вместо того, чтобы работать преподавателем в деревенской школе в классе из сорока человек.

ПЕРВАЯ ЛЮБОВНИЦА

В Гуалтьери у Муссолини появилась первая любовница - красивая двадцатилетняя женщина, жена солдата. Бенито обращался с ней исключительно жестоко. "Наша любовь была неистова, наполнена ревностью, - признавался он с каким-то диким восторгом. - Я делал с нею все, что мне хотелось". Они ссорились, дрались и прелюбодействовали с тем отчаянным самозабвением, которым характеризовались впоследствии все любовные похождения времен его юности. Однажды он ранил её, глубоко всадив в бедро нож, который по-прежнему всегда носил с собою. Всякий раз Бенито терроризировал и запугивал её и, занимаясь с нею любовью, прибегал к насилию, удовлетворяя свой эгоизм. Солдатка стала не первой женщиной, с которой он так обращался. Еще будучи студентом в Форлимпополи, Бенито посещал местный бордель, где наткнулся на проститутку, о дряблом теле которой, "выделявшем пот из всех пор", рассказано в отрывках из его автобиографии, написанной им в тюрьме Форли в октябре 1911 года. Там описываются также его налеты на танцплощадки вместе с другими хулиганами и драки за обладание девочками.