К Енко - Тайна парагвайского золота (Парагвайский маугли)

Всякий шум, что слышится в сельве, индеец приписывает Курупи, который осматривает деревья, защищая их от ненасытных гусениц. Курупи упорно преследует тех, кто портит его подзащитных. Он заводит их на глухие лесные дороги, запутывает среди деревьев, затем нападает на обессилевшего и засыпающего человека и пожирает его. Делает он так потому, что, подобно некоторым зверям, опасается человека и предпочитает не бороться с ним в открытую, а старается застигнуть врасплох.

Характер у Курупи сложный, и бывает даже, что он не всегда ведет себя как злой дух. Вся его жестокость проявляется лишь в прожорливости. Есть много рассказов, в которых он предстает существом, испытывающим сострадание к несчастью, верным другом и благодетелем бедных. Несмотря на это, он пользуется дурной славой, и одно лишь его имя наводит ужас".

Как видишь, есть от чего пеонам бояться Курупи.

Вчера пеоны передали, что митай встретил в сельве "людей каменного века", откуда-то он немного знает их язык. Их группа находится где-то здесь неподалеку. Представляешь, какая это будет охота!

На этих днях отец пришлет мне смену, и я со своими головорезами вволю поохочусь на миная-Курупи и "людей каменного века"!

С дружеским приветом, твой однокашник по колледжу

Эрнесто Мюнцель.

В РОДНОЙ ДЕРЕВНЕ

Митая, о котором писал своему приятелю в США молодой парагвайский помещик, звали Ансельмо Ньяндуа.

Первые десять лет он прожил в своей родной деревне Аравера, что на языке местных индейцев означает "молния". Когда-то очень давно, как вспоминают старики, когда деревня ещё только начинала строиться, в сильную грозу в новые постройки ударила молния.

Вспыхнувшее пламя не только сожгло построенные дома, но и выжгло часть леса вокруг. Кочевавшее неподалеку племя индейцев мокоби назвало это место "аравера" - "молния". С тех пор название и закрепилось за деревней, жители которой снова отстроили свои дома.

Несмотря на пожар, они не захотели покидать эти места: совсем недалеко от деревни, расположенной в зеленой долине, проходила железная дорога из столицы - города Асунсьона к западной границе страны и на ней находилась железнодорожная станция, где жители могли продавать пассажирам поездов, останавливающихся на станции, различные товары: бананы, вареные тыквы, шкуры различных животных, змеиную кожу и свежую родниковую воду. В этих местах жарко и влажно, и пассажиры, выходившие на остановке, в первую очередь выпивали по кувшину холодной воды.

* * *

Ансельмо разбудили звуки, раздававшиеся на кухне. Подняв голову от подушки, он прислушался и понял, что завтрак скоро будет готов и пора вставать.

Вставать - это значит соскочить с топчана и натянуть штаны. Ходил он босым, рубахи у него не было.

В голове быстро промелькнули первые мысли: скорее поесть, потом собраться и бежать вместе с другими ребятами на станцию, чтобы успеть к приходу первого пассажирского поезда.

Покончив с немудреной одеждой, Ансельмо выглянул в окно. Оно представляло собой прямоугольное отверстие в стене глинобитного дома, завешенное темной тряпкой. Ни рамы, ни стекол не было. Пол в хижине был земляной, крыша из жестких, плотно уложенных друг к другу пальмовых листьев, связанных тонкой бечевкой.

Ансельмо увидел, что яркий свет зари уже кое-где стер темные пятна, которые ночь ещё оставила между ветвей деревьев, и что под навесом сарая, где находилась кухня, его взрослый брат Рамирес пил чай-мате. Рамирес поковырял заостренной палкой в очаге, и угольки, затрещав, вспыхнули множеством огненных точек.

Отца Ансельмо не было дома. Два месяца назад он ушел работать на плантацию йерба-мате и с тех пор не подавал вестей. Брат работал на вывозке бревен, но сегодня, в воскресенье, его отпустили на местный праздник.

В жестяном чайнике кипятилась вода для "мате косидо" - "горячий чай". Под горячей золой жарилась маниока - любимое блюдо Ансельмо. А его мать нья1 Франсиска готовила мвейу и думала о муже, который уехал в поисках счастья на сборы йерба-мате в район Альто Парана. Он был трудолюбив и ушел, устав от нищеты и жизни без надежд.

- Идите сюда! - позвала нья(1) Франсиска всех на завтрак.

(1) - сокращенное от донья, госпожа.

В кухне находился стол, на котором стояли высокие жестяные кружки с мате косидо; на середине стола возвышалась гора горячих мвейу - лепешек в видавшей виды фарфоровой тарелке.

Когда Ансельмо окончил еду, солнце ещё не показалось из-за пальм, окружавших деревню. Он прошел в широкий и темный коридор и на ощупь начал собирать нужные ему вещи. Он знал, где они лежат, и поэтому сборы были недолги.

Выйдя из дома, Ансельмо встретил ватагу таких же ребят, как и он. Кто-то из них нес на станцию на продажу связки бананов, кто-то холодную воду в жестяной банке, когда-то служившей канистрой для бензина, или в банке, на которой ещё сохранилась надпись "Компания Боканегра. Оливковое масло".

К станции шла дорога, избитая колесами телег, на которых перевозили бревна, заготовляемые в лесу. Кругом лежала красного цвета пыль. Красная земля - краснозем, разбитая колесами телег, высушенная палящим солнцем, при малейшем ветерке поднималась в воздух и тонким слоем покрывала траву и листья кустов, росших на обочине дороги.

Ребячьи ноги, шлепавшие по мягкой красной пыли, взбивали её почти до колен. Идти по такой дороге было мягко и приятно, и ребята, сбившись в тесную группу, все ускоряли и ускоряли шаг, стремясь не опоздать к поезду. А услышав ещё далекий свисток паровоза, перешли на бег, но бежать было трудно: мешали тяжелые банки с водой и крупные связки бананов. Они царапали кожу, набивали бока.

И все же Антонио, друг Ансельмо, преодолевая тяжелое дыхание на бегу, крикнул, обращаясь сразу ко всем:

- После поезда сыграем в болиту!

Говоря это, мальчик споткнулся, на него налетели бежавшие сзади, но в это время ребята увидели поезд, выползавший из-за поворота.

Антонио получил хорошего пинка за задержку и хотел было ответить, но все помчались вперед ещё быстрее, чем раньше, увлекая его за собой.

У самого станционного здания, одноэтажного, у которого обрывалась проселочная дорога и начинался железнодорожный перрон - широкий дощатый настил, росло огромное дерево ябанобо с густой раскидистой кроной, тени которой хватало на все здание и часть дощатых столов, сбитых кое-как для торговли. На них располагались женщины, предлагавшие еду пассажирам. В глиняных мисках была вареная тыква, вареная фасоль с перцем, разрезанные дыни, помидоры.

Ребята прибежали в самый раз. Поезд только что подошел, пассажиры высыпали из вагона и разбрелись по перрону.

Первое, что хочет пассажир, - это выпить воды. Палящая жара, духота в вагонах, солнце, нещадно посылающее свои испепеляющие лучи на землю, многих пассажиров доводили до полного изнеможения, и они хотели только одного: "воды... воды".