К Енко - Женские игры в Париже

В первый день нового, 1851 года, прогуливаясь в одиночестве под дождем, Дюма забрел на кладбище Монмартра и присел возле могилы Мари. Как он потом вспоминал, он расплакался из-за своих поражений, своей депрессии, наконец, из-за самой Мари. Вернувшись домой, он перечитал пьесу, переписал её и ещё раз попытался отдать в театр.

Впервые пьеса была поставлена в театре "Водевиль" через пять лет, почти в тот самый день, когда умерла Мари. Зал плакал и рукоплескал. Дюма писал своему отцу: "Грандиозный, грандиозный успех. Настолько грандиозный, что мне казалось, что я присутствовал на премьере одного из твоих произведений".

Среди тысяч людей, глубоко тронутых пьесой, был знаменитый итальянский композитор Джузеппе Верди. Вдохновленный темой пьесы, он написал свою знаменитую оперу "Травиата".

В 1895 году Александр Дюма-младший умер и был захоронен на кладбище Монмартра. Его могила была засыпанной белыми камелиями. Через несколько дней после похорон на кладбище появился средних лет, полноватый господин. Им оказался Жюделе, сын Мари, и настоял на том, чтобы белые камелии с могилы Дюма были перенесены на могилу его матери. Смотрителю кладбища, который переносил цветы, он сказал: "Это она, моя мать Мари Дюплесси, сделала его знаменитым и богатым!".

Потом Кристина нам сказала:

- Я тоже хочу быть богатой, жить в роскошном доме, но не хочу умереть рано!

- Теперь все это зависит от тебя! - ответил я. - Мы тебе будем помогать. Вперед!

В течение нескольких дней мы представили Кристину Зигфриду. Эффектная молодая женщина ему понравилась. Мы попытались внушить ему, что она в средствах не нуждается, у неё богатый отец, сколотивший состояние на продаже дома цветных металлов, живет в Риге в собственном доме, имеет солидный счет в швейцарском банке. Зигфрида это не очень интересовало, он и сам был богатым человеком, но Кристина ему понравилась. Она держалась с ним скромно и обаятельно.

Когда их отношения перешли в плоскость интимных, мы по совету врачей, передали, Кристине дату, когда ей можно было бы забеременеть, чтобы у неё был мальчик. И это случилось. С течением времени было установлено, что беременность протекает нормально, и у Кристины будет мальчик. Зигфрид вознамеривался его усыновить, но это нас не устраивало.

Кристина сказала своему любовнику, что собирается поехать рожать к маме в Ригу и там оставить ребенка, её родители очень ждут внука.

Подобное намерение весьма обеспокоило Зигфрида. Ребенок уплывал из его рук, первый и единственный в его жизни, да ещё мальчик, его наследник. А нас в этой ситуации, устраивало бы только одно: чтобы Зигфрид сделал предложение руки и сердца и женился бы на Кристине. И, чтобы подтолкнуть его к этому, мы придумали новый ход.

Зигфрид как-то случайно увидел на бульваре Елисейских полей, что Кристина разговаривает с приятным молодым человеком. Сам он ехал мимо на машине и заметил ещё при этом в руке у Кристины букет цветов. В этот же день Кристина принесла этот букет домой, где они жили с Зигфридом. Тот с беспокойством воззрился на него. Кристина не стала темнить и все ему объяснила. Это был наш Толик, но Кристина объяснила своему любовнику создавшуюся ситуацию, которую мы ей подготовили. Это, дескать, её школьный товарищ, он состоятельный человек, давно её любит и готов на ней жениться, несмотря на её беременность, о которой она сама ему поведала. Она уже звонила родителям, и отец ей сказал: "Ребенка нельзя оставлять без отца".

- Вот так дорогой, у твоего ребенка будет отец!

Зигфрид был ошарашен. Но Кристина решила его добить, она сказала:

- Посмотри, какие стихи он мне писал, когда мы учились в школе!

Она протянула Зигфриду листок со стихами. На самом деле то были стихи Цинтии, которые мне передал Серж.

Зигфрид некоторое время держал в руках листок, соображая, что делать.

Кристина взяла листок в свои руки:

- Давай, лучше я их тебе прочту, и ты увидишь, как он меня любит!

Она начала читать с большим чувством:

Возьми мое сердце,

Возьми мою боль,

Возьми мою радость,

Возьми мой покой.

Награды не жду я

И слез не таю.

Одну лишь тебя я

Всем сердцем люблю.

Ты ранила сердце,

Коснувшись его.

Но ты не узнала,

Что было потом.

Не чувствуешь боли,

Страданий моих.

Цветешь ты как прежде,

И ранишь других.

Я розу окрашу

Из раны своей.

Пусть белое алым

Все будет теперь.

Цветок не завянет,

Он символ любви.

Он болью напоен

Из раны души.

Я тихо увяну

Эту розу храня.

Любовь сохраню

До последнего дня.

Лишь роза напомнит

Тебе обо мне.

Любовью из бездны

Вернусь я к тебе.

Когда Кристина прочитала своим высоким, звонким голосом это стихотворение, глаза её сияли, из них на Зигфрида изливались потоки радости. Она была искренна в тот момент.

Зигфрид сдался:

- Ты выйдешь замуж за меня! - воскликнул он. - Я своего ребенка никому не отдам!

Это был не эмоциональный всплеск его души. Наш трюк с "женихом" Кристины только подтолкнул Зигфрида к такому решению. К этому времени он все уже обдумал. Решил жениться на Кристине, подождать пока родится и подрастет ребенок до года-двух, потом развестись со своей женой, а ребенка оставить себе. По французским законам ребенок, родившийся во Франции, автоматически получает французское гражданство, а Кристина пока гражданства такого не имела. В случае развода ребенок, по суду, мог остаться с отцом. На это и рассчитывал Зигфрид. Но ему не было суждено претворить намеченное в жизнь, он даже не увидел своего ребенка. Когда Кристина была на четвертом месяце беременности, у него случился первый инсульт. Врачи быстро поставили его на ноги. Он всполошился и, боясь самого худшего, составил завещание, по которому все его состояние получал ребенок, который должен был родиться в их браке с Кристиной. В случае если он не родится, Кристина становилась наследницей всего состояния.

У нас с Сержем появился большой соблазн избавиться от ребенка ещё в утробе. Мы долго думали над этим. При встречах с Кристиной ничего ей не говорили, но как-то поняли, что она опасается именно этого. Она была догадливой девушкой и ей не хотелось расставаться с ребенком. Этот вопрос с ней мы не обсуждали. Но когда решили, что будет лучше оставить ребенка, то сказали ей об этом. Она облегченно вздохнула и почему-то с благодарностью во взоре взглянула на меня. В ответ на её красноречивый взгляд я сказал:

- Так будет лучше! Для тебя в первую очередь, а все остальное, что мы будем делать пройдет более законно.

Поняла она или нет, что я имел ввиду, но она удовлетворенно кивнула головой. А имел я ввиду раздел денег, которые должны были остаться после смерти Зигфрида. Дело шло именно к тому. Есть лекарства, провоцирующие инсульт. Они быстро выводятся из организма, и обнаружить их практически невозможно. Нам Зигфрид уже был не нужен, поэтому на четвертом месяце беременности он стал получать такие лекарства. У него была ишемичная болезнь сердца, атеросклероз и обширный инсульт головного мозга не заставил себя ждать. От него Зигфрид скончался. Он был похоронен на русском кладбище Сен-Жевьев-де-Буа, ведь его жена Кристина была русской.