Герай Фазли - Семизвездное небо

- Да, его действительно звали Айханом Мамедовым... - Увидев в глазах Рамзи недоверие, он продолжал: - Вот и Шахназ-ханум очень беспокоится по этому поводу, даже мой маленький друг Эльдар все это время рассказывал мне о своем дяде Айхане. Говорит, что дядя Айхан - самый красивый мужчина на свете. И первой его просьбой ко мне было написать его портрет.

У Рамзи сдвинулись брови, на губах показалась ироничная улыбка. Теперь до него дошел смысл шутки художника относительно галереи портретов красивых мужчин.

- О, вы действительно умеете шутить, Ризван-муэллим! Портрет Айхана Мамедова может стать жемчужиной в вашей новой серии.

Поняв смысл иронии, Раджабли спокойно ответил:

- Не беспокойтесь, председатель! Эльдар описал мне его внешность. Потом, смеясь, добавил: - Полагаю, в этом плане он вам не соперник.

Рамзи пришлось принять эти слова за обычную шутку. Но тут вмешалась Шахназ:

- Айхан Мамедов во всех смыслах достоин того, чтоб вы написали его портрет.

Рамзи будто ударили. Но он и это должен был стерпеть. В эти дни он будто поклялся вести себя предельно достойно.

- Шахназ-ханум, - улыбнулся художник, - ваш Айхан Мамедов все больше начинает меня интересовать. Но в одном вы можете быть абсолютно уверены: это не мой герой.

Рамзи облегченно вздохнул.

- Кто же мог в этом сомневаться? - сказал он. - Видимо, само имя Айхан вас смутило.

- Это действительно редкое имя. Я слышал его только один раз, там, в лагере военнопленных.

Шахназ спросила:

- Не собираетесь ли вы вернуться к картине "Небо в черных звездах"?

- На это так трудно ответить... Мне бы еще хоть один раз увидеть этого человека.

- А разве он жив? - с любопытством спросил Рамзи.

- Кто знает? Можно ли поверить в то, что остался в живых человек, на груди которого фашисты выжгли семь звезд?

- Жаль, очень жаль!.. - Рамзи глубоко вздохнул.

- Но раз у вас есть хоть какие-то сомнения в гибели своего героя, почему вы его не разыскиваете? - поинтересовалась Шахназ.

- Каким образом? Что я о нем могу узнать? Ведь ни имени, ни фамилии...

- Разве вы не думали о том, что можно опубликовать ваши работы? Пусть они разойдутся по стране. Если этот человек жив, он сам найдет вас. Если он вернулся с войны и впоследствии умер, отзовутся родственники. Хотя бы имя его узнаете...

- Шахназ-ханум, я же вам говорил, что работа эта еще не закончена, я не могу ее опубликовать. Кто знает, может, картине этой суждено остаться недописанной...

Все помолчали. Рамзи взял Раджабли под руку - ему надо было поскорее вывести гостя из сада, прекратить этот разговор.

- Товарищ Раджабли, я так полагаю: если даже вам не сдастся закончить "Небо в черных звездах", ваша главная рабоа будет написана здесь, у нас, в этом, как вы выразились, крае красоты. Своей кистью вы сможете увековечить память героического сына нашего села Эльдара Абасова.

- Да, мне очень хочется сделать эту работу.

Они вышли из сада Эльдара и направились в правление.

Был очень хороший день. Солнце будто готовилось спуститься на землю, на отдыхающие внизу в строгом, молчании зеленые горные луга.

Рамзи, испытывая тайную гордость, шагал рядом с известным художником. Он вдохновенно рисовал ему картину будущего края, одну заманчивей другой. Ему так хотелось завоевать расположение знаменитого художника.

В просторном светлом кабинете председателя первое, что увидел художник, была цветная репродукция его картины "Шаг к вечности".

- Кто бы мог подумать, что здесь, в этом далеком горном селе, меня ждет талой сюрприз? - И художник посмотрел сначала на Рамзи, потом на Шахназ.

- Это горное село еще и край героев, товарищ Раджабли. Мы умеем это ценить.

- Вы покорили меня. Что ж, я сдаюсь! - И он поднял вверх обе руки.

Речь зашла о Доме-музее Эльдара Абасова. Рамзи очень хотел, чтобы Раджабли немедленно принялся за его организацию. Но Раджабли пожелал сначала осмотреть дом.

- Я скоро приеду еще раз, причем не один. - Когда он это говорил, то почему-то обращался к Шахназ-ханум. - Хочу привезти сюда свою супругу. Шахназ-ханум, мне кажется, что вы подружитесь с ней. Она, как и вы, учительница.

- Я буду очень рада, - спокойно ответила Шахназ. Раджабли продолжал:

- Что же касается портрета Эльдара Абасова, то мое решение твердо: эти месяцы я буду писать его.

- Большое спасибо, Ризван-муэллим, - поблагодарил его Рамзи с некоторой долей фамильярности, уместной лишь в беседе между более близкими людьми. Мы тоже постараемся не остаться у вас в долгу.

Раджабли, чуть-чуть усмехнувшись, посмотрел на Шахназ. А она, с присущей ей тонкостью поняв смысл этих слов, покраснела и опустила голову.

- За работу на военную тему, особенно за произведения, посвященные реальным героям, я гонораров не беру, товарищ председатель! - При этих словах Шахназ еще больше смутилась. - Шахназ-ханум, может быть, у вас сохранились фотографии Эльдара Абасова? - Раджабли будто искал повод, чтобы загладить неловкость. - Это очень облегчило бы нам работу.

- Фотография есть, но всего одна. Причем карточка очень маленькая. Я хотела ее увеличить - ни один фотограф не взялся.

- Ничего, лишь бы была фотография. Она даст мне хоть некоторое представление об Эльдаре.

Не дожидаясь, чем кончится этот разговор, Рамзи встал.

- Вы меня извините, товарищ Раджабли, - сказал он, - но мне придется вас пока оставить, дела не ждут.

Айхану сообщили, что председатель пригласил в село какого-то знаменитого гостя, но кого именно, он так и не узнал. Да его это и мало интересовало. Ему сейчас было не до чужих гостей. Бродя с лопатой, у которой была короткая гладкая ручка, заменяющая ему разукрашенную трость, вдоль стройных рядов двухлетних деревьев, прислушиваясь к шуму ветра, блуждающего в их небольших лакированных листиках, он радовался как ребенок.

После полудня Айхан закончил поливку участка, который наметил себе. Теперь можно было поесть и передохнуть. Но не успел он расположиться у артезианской скважины, как на границе ельника и фруктового сада показался Мардан, который, задыхаясь, спешил к нему наверх. Как всегда, один взгляд на него наполнил его сердце отрадой.

Мардан еще издали что-то кричал ему, и его веселый голос эхом отзывался в близких и далеких горах.

- Дядя Айхан, а вот и я, неужели ты уже успел съесть мою долю?

"Разве твоя доля пойдет мне в глотку, сынок?" - радостно отозвалось в сердце Айхана.

Мардан, видимо, был действительно очень голоден. Как только он уселся рядом, он тотчас с удовольствием принялся за еду, растрогав сердце ласково глядящего на него Айхана.

- Ты веришь, Мардан, сегодня, жаря курицу на сковородке, я все время о тебе думал. - И, видя, с каким аппетитом тот уплетает, тихо добавил: - Будто предчувствовал. Возьми еще вот этот кусок, ешь, на меня не смотри... я сыт.