Александр Филиппов - Не верь, не бойся, не проси

- Алле... Герман Васильевич? Узнал? Как же, как же... Вчера только виделись. Вы, кстати, в отпуск когда? А то давайте вместе махнем. Не-е, Кипр - это несерьезно. Пусть там быки отдыхают. Не люблю. Народу тьма, новые русские, хамство... Предлагаю Венецию. И публика другая, и эти, как их... предметы искусства. Да, культура, мать ее... Нет, с финансированием проблем не будет. Моя фирма на себя все расходы берет... Какой разговор, сочтемся... Да, Герман Васильевич, мне консультация ваша нужна. У меня родственник... дальний... э-э... - Федька глянул поверх очков на Самохина, и тот догадался, подсказал:

- Вячеслав Игоревич Милохин, сержант, в десанте служил.

- Вячеслав Игоревич Милохин, - продублировал в трубку Федька. Сержант. В десантных частях служил и пропал. В ходе боевых действий. Какие-то сведения о нем имеются? Есть?! - он победно посмотрел на Самохина. - Ну-ну... По линии эмвэдэ? А что так? Поня-а-тно... Значит, в УВД? Есть, спасибо. Ну, до встречи. Снасти готовьте - будем в Венеции карасей ловить. И на этих, как их... ну, вроде презервативов, что ли, кататься. Ну да, на гондолах. А я как сказал? Х-х-а, ха, ха! - Федька положил трубку, обернулся к Самохину, гася улыбку. - Жив паренек твой. Пока. В плену он. Что да как, облвоенком не знает. Его освобождением МВД занимается.

- Ну, слава Богу, - вздохнул с облегчением отставной майор. - Главное жив. Говоришь, МВД задействовано?

- Щас узнаю, чего это менты пленным солдапериком заинтересовались, заверил Федька, полистал свой гроссбух и набрал очередной телефонный номер. - Семен Михалыч? Здравия желаю. Спасибо, жив. Как говорится, вашими молитвами... так-так... Не, Семен Михалыч, это не мои. Гадом буду, вы ж меня знаете... Что?! Не может быть... Вот суки, извините за выражение. Выясню. Если мой парень - я вам его башку дурную пришлю. Заспиртованную... Шучу, конечно, разберусь. Вернем, какой базар! Да... А я по делу. Ваши орлы, я слыхал, солдатиком пленным занимаются. Сержант срочной службы Милохин. В чем там проблема? А-а... Надо же... Ладно, подумаю. Спасибо за информацию...

Федька положил трубку, встал из-за стола, прошелся туда-сюда, осторожно ступая по ворсу белоснежного ковра. Налил водки в рюмки - себе, Самохину. Молча выпил.

- Ну?! - не выдержал отставной майор.

- Баранки гну! - мстительно усмехнулся Федька. - Дай-ка "Приму" твою. Давно не курил... - он глубоко затянулся, выдохнул, сказал удовлетворенно: Хорошие все-таки сигареты! Бывало, на особом режиме пачку "Примы" подгонят праздник! Все махра... Пальцы желтые от нее, не отмываются...

- Что с парнем-то? - напирал Самохин.

Федька плюнул прилипшую к губе табачную крошку, покосился на приятеля, проронил скупо:

- За него обмен требуют.

- И чего они хотят?

- Не чего, а кого... Короче, так. Наши менты - сводный отряд управления внутренних дел области в Урус-Мартане стоит. И на них вышли люди полевого командира... э-э... забыл фамилию, да черт с ним! Пацан этот, Милохин, у него в плену. И дух требует в обмен на него освободить из колонии родственника своего, Ису Асламбекова. Он в нашем Степногорске на тройке сидит... Так что дрянь дело. На такой обмен разрешение чуть ли не самого президента требуется. И нам здесь проще этого чучмека на зоне удавить, чем оттуда вытащить.

- И как же теперь? - обескураженно спросил Самохин.

- Был случай, год назад мента пленного обменяли на чеченца, здесь, у нас в городе, задержанного. Но тогда как раз выборы губернаторские подоспели, под эту марку и обменяли. Мол, губернатор наш - благодетель, своих даже там не оставляет. Хотел на второй срок избраться, вот и провернул этакую рекламную кампанию. Но тот чеченец, которого на мента обменяли, осужденным судом еще не был, только под следствием. Быстренько дело на него закрыли, в машину засунули, и на Кавказ - гуляй, Вася. А как из зоны зека освободить, ума не приложу. Надо, чтобы ему суд вначале приговор отменил. Ты ж сам тюремщик, знаешь, что просто так из колонии заключенного никто не отпустит. Основание нужно... Одно тебе твердо пообещать могу - думать буду. А как надумаю - сообщу. Варианты разные могут быть...

Самохин кивнул сокрушенно, потом попросил:

- Ты, Федя, еще одну услугу мне окажи. Шпалер нужен.

Федька присвистнул удивленно:

- Кого это ты, майор, мочить собрался? И какой ствол предпочитаешь?

- Любой. Лишь бы стрелял.

- Если прямо сейчас, револьвер дать могу. Ревнаган. Хорошая машина, убойная. А если тэтешник требуется - то пошукаю, но не сегодня.

- Давай наган, мне без разницы.

- Патронов много надо? У меня только те, что в барабане - шесть штук.

- И одного хватит.

- А если осечка? - удивился Федька.

- Тогда два возьму. Один про запас.

Федька прищурился, глянул остро:

- Ты чего задумал, Самохин?

Отставной майор налил себе водки, выпил не закусывая, сказал поморщившись:

- Болею я, Федя.

- Что-нибудь серьезное?

- Такое серьезное, что через месяц-другой - кранты...

- И... вылечиться нельзя?

- Рак. В последней стадии. Так что... Ну, чтоб не мучиться....

Федька понимающе кивнул, потрепал Самохина по плечу.

- Посиди, сейчас принесу.

Вышел в соседнюю комнату и, вернувшись через пару минут, положил на стол перед отставным майором вороненый наган.

- Ствол старый, но надежный, не засвеченный. Патроны в барабане.

Самохин взял револьвер, сунул во внутренний карман пиджака, буркнул хмуро:

- Спасибо. Вернуть не обещаю. Когда время приспеет, не промахнусь, чать...

Глава 8

О том, что происходило в эти дни в Степногорске, Славик не знал, даже догадываться не мог. Зато теперь он не сомневался, что нужен боевикам. Иначе убили бы сразу, не мороча себя охраной и кормежкой пленника. Но зачем понадобился горцам простой солдат? Денег на выкуп у мамы нет, менять сержанта-десантника на заключенного полевого командира федералы тоже не станут.

Славик долго размышлял, додумался даже до того, что держат его взаперти для получения донорских органов - почки, например, а может быть, сердца. А потом думать и бояться ему надоело.

Вспомнилась отчего-то некстати излюбленная мамина присказка - дескать, мы с тобой, сынок, люди маленькие, нас каждый обидеть может.

Слыша это, Славик еще тогда, в детстве, бесился. И если кто-то пытался обидеть его, унизить - в школе, во дворе, - то нарывался на хорошо тренированные, набитые о доски и кирпичи кулаки. И позже, в армии, он в обиду себя не давал. Одно дело - приказ, который следует выполнить точно и в срок, другое - издевательские приколы "дедов". После одной такой стычки Славик оказался в медсанбате с сотрясением головного мозга, но и "дед" ушел на дембель с переломанной и зашинированной сталистой проволокой челюстью.

Еще ребенком Славик нашел универсальное средство против детских страхов. И если разгулявшееся ночью воображение рисовало ему кого-то жуткого, мохнатого и зубастого, прячущегося под кроватью или в темном неосвещенном углу, Славик, в свою очередь, представлял себя не жертвой, а эдаким хищником, которого до дрожи боятся таящиеся в комнате зубастые и волосатые существа, а потому и улепетывают в ужасе, стоит только приблизиться к ним грозно с пластмассовым пистолетом в руках...